№ 1. Непостоянство в духовной жизни
В конце зимы – начале весны фитнес-центры переполняются людьми, «готовящимися к лету». Действительно, желание явить миру более вменяемую форму себя, любимого, в целом можно лишь приветствовать. Но с наступлением долгожданного лета эти площадки по выплавке «Венер» и «Аполлонов» стремительно пустеют независимо от того, достигли ли любители экспресс-похудения цели или нет. Ведь что толку – лето-то уже началось. Но они вновь наполнятся в погоне за красотой в преддверии следующего пляжного сезона.
Очевидно, что такого рода начинание не имеет никакого отношения к осознанному здоровому образу жизни, характеризующемуся, во-первых, таким неприятным словосочетанием, как «регулярность усилий». И вот незадача, это словосочетание преследует нас всюду – учим ли мы иностранный язык, овладеваем ли необходимым профессиональным навыком и т.д.
Не является исключением и наша духовная жизнь. Поддерживающие ее простые, базовые начинания: молитва, добрые дела, чтение Писания и воздержанность – в той области, в которой они зависят от наших усилий – также требуют постоянства. Как грех укореняется в нас через навык, так и добродетель входит в нашу жизнь через ее регулярную реализацию на практике.
Так пишет об этом апостол Петр: «… вы, прилагая к сему все старание, покажите в вере вашей добродетель, в добродетели рассудительность, в рассудительности воздержание, в воздержании терпение, в терпении благочестие, в благочестии братолюбие, в братолюбии любовь. Если это в вас есть и умножается, то вы не останетесь без успеха и плода в познании Господа нашего Иисуса Христа» (2Пет. 1:5-8). Апостол, полагая перед своими читателями лестницу добродетелей, указывает, что подниматься по ней можно, лишь «прилагая к сему все старание», т.е. с усилием и постоянством.
В пути Великого поста наша первейшая ошибка состоит в рассмотрении этого периода как самодостаточного, герметичного этапа внутренней жизни. Мы рвемся отказаться от социальных сетей, алкоголя, сладкого именно на время поста, отпустив все это в свободное плавание по нашей жизни на весь остальной период года. Но в чем тут смысл? Очевидно, что в воздержании на полтора месяца от мессенджеров и сетей ты не избавишься от зависимости от гаджетов. Если мы видим проблему, понимаем свою зависимость, порабощенность, то периодом поста мы можем и должны воспользоваться как удобной площадкой для начала борьбы с этими навыками и их искоренения. К постной аскезе мы можем приступить лишь с твердым желанием и готовностью не бросить все эти начинания с окончанием постных дней, а в свете Воскресения Христова удержать их и укрепить как благие навыки, помогающие на пути спасения.
№ 2. Чрезмерное упование на ценность собственного усилия
В контексте ранее озвученного тезиса пункт звучит странно. Только что мы мотивировались к регулярным трудам на ниве духовной, и вдруг оказывается, что не стоит особенно ими обольщаться. Поясню. Дело нашего спасения, по учению Церкви, осуществляется в синергии – сотрудничестве, соработничестве Бога и человека. Человек не сможет самостоятельно, только на своих воле и усилиях, освободиться от греха и его аффектов и войти в свет Царства Божия, но и Бог, сотворивший нас свободными, не уродует и не насилует дарованную Им свободу, а лишь предлагает спасение – Свою помощь и Свою любовь. Т.е. спасение возможно лишь при наличии желания человека и благодати Бога.
Когда же мы начинаем свой путь поста, то часто жесточайшим образом ошибаемся, считая что наша задача состоит в том, чтобы трудами сделать себя из плохих хорошими, избавиться от грехов, стяжать праведность и такими вот чистыми и прекрасными явиться пред лицо Божие к дню Пасхи: «Вот он я, Господи, чадо твое верное и достойное награды!» Поэтому нас год от года безумно печалит, что в этой схеме вдруг все начинает идти не так. Постясь, мы видим, как нашу лодку начинает просто метать по океану житейского моря ветрами страстей.
На самом деле происходящее с нами – вариант нормы. Пост, словно шторм, выносит наружу наши страсти, до этого, как Ктулху, мирно дремавшие на дне. Мы должны не прийти в отчаяние от увиденного, а обратиться за помощью не к своим воображаемым или реальным волевым качествам и ресурсам, а к Богу, который лишь и может даровать нам искомое исцеление! Аскеза – вспомогательный инструмент, но ни в коем случае не реальный двигатель, возносящий нас к Небесам. В общение с Христом, в конечном итоге, введут не молитва и пост, которых достаточно и во всех остальных религиях, а Сам Христос – Своею любовью и благодатью. Это не значит, что аскеза плоха, это лишь значит, что она есть деятельное проявление нашей тоски по Богу – проявление той самой нашей свободы, о которой мы говорили выше, попытка сказать Богу «да».
И здесь будет уместно обратиться к отрывку из того же Второго соборного послания апостола Петра, к нескольким стихам выше: «Как от Божественной силы Его (Христа) даровано нам все потребное для жизни и благочестия, через познание Призвавшего нас славою и благостию, которыми дарованы нам великие и драгоценные обетования, дабы вы через них соделались причастниками Божеского естества, удалившись от господствующего в мире растления похотью, – то вы, прилагая к сему все старание, покажите в вере вашей добродетель, в добродетели рассудительность…» – прежде чем говорить о наших регулярных усилиях, апостол указывает на Христа как на источник всего. А дальше, ну вы поняли, см. № 1))
№ 3. Сконцентрированность на «религиозном»
как единственно доступном варианте «духовного»
Поначалу я даже задумался, как назвать этот феномен… То странное чувство и образ мыслей, которые часто встречаешь в себе и в окружающих, указывающий на правильные и значимые вещи, но под несколько своеобразным углом, искривляющим их восприятие. Я имею в виду придание исключительного значения специфично религиозным действиям и уверенность, что только на них и зиждется духовная жизнь. Например, готовность увидеть молитву лишь в чтении текста молитвослова, стоя перед иконой с зажженной лампадой. Это болезненный отказ видеть действие Бога в повседневности, уход от понимания того, что в молитве человек может молчать или мыть полы, или вести автобус. Что главным местом соединения Бога с человеком, в конечном итоге, является человеческое сердце и Отец наш ищет Себе поклоняющихся в духе и истине, а не в конкретном правильном сертифицированном святом месте (см. Ин. 4:21-24).
Если коротко, заблуждение в том, чтобы считать, что «духовное» может быть только «религиозным». Применительно к посту – мы решаем, что будем больше ходить в храм, а вот решение чаще помогать ближним возникает как-то значительно реже: будем больше молиться, но не больше уделять внимания близким. И первые варианты хороши, но и вторые нуждаются в реализации!
Все сказанное совершенно не значит, что я считаю ненужным или излишним молитвословия, обряды или храмы. Вовсе нет. В начале данного текста я уже сказал об этом. Данное заблуждение дает этим хорошим и правильным форматам неверный ракурс. В то время как нам принципиально важно понять, что мы являемся христианами не только в воскресный день и реализуем его не только в обряде, но и в благочестии как добром жительстве. Ортодоксия – «православие» должна быть теснейшим образом связана с ортопраксией – «праводеланием».
Этим праводеланием является наше ежечасное христианство. Я христианин, и поэтому я хорошо делаю свою работу, через нее я служу людям и прославляю Бога. Я христианин, и я внимателен к моим домочадцам и окружаю их заботой и любовью, т.к. это моя малая Церковь, и далее, и далее. Именно выведение нашего христианства из области высокой теории в зону повседневной практики способно дать нам глубокий и реальный опыт жизни в Боге, Который есть Бог, даровавший свободу.
Иерей Александр САТОМСКИЙ
Публикация сайта Ярославской митрополии
