Во время «цветной революции» ключевое направление – не завоз боевиков, как думают многие, а работа с местными силовыми структурами, то есть поиск предателей, готовых сотрудничать. Однако после Казахстана стало понятно, что этап «мирных революций» уже пройден, и ставка сделана на грубые методы демонтажа власти. Это значит, что вырастает роль незаконных вооруженных формирований, и именно их теперь будут пытаться использовать в политических целях. Порассуждаем о том, как это связано со спецоперацией на Украине и кого вербуют в «белорусский национальный батальон»?
Как сломать государство
Пример Казахстана ярко показал, что сами беспорядки может устроить и завезенный контингент, но вот дальше, когда кризис переходит в политическую фазу, необходимо создание двоевластия из местных чиновников и силовиков. Например, часть армии и милиции под предлогом «несоразмерного насилия» переходит на сторону протеста и признает уличного лидера, а дальше начинается борьба двух центров власти.
В Беларуси эти процессы тоже происходили, с той лишь разницей, что после активной фазы беспорядков не случился раскол элит, как планировалось. Между тем, еще до августа 2020 года все основные протестные каналы работали именно на поиск контактов в МВД, Следственном комитете и других организациях, чтобы склонить военнослужащих на сторону протеста и после падения «режима» сформировать из них лояльные группы.
Чем все это закончилось, читатель прекрасно помнит. Однако спустя полтора года эмигрантские центры вдруг решили, что если не получилось переманить к себе белорусских силовиков, то нужно создать собственные силовые структуры. Так под предлогом войны с Россией начался набор в «национальный белорусский батальон», пафосно названный «армией, которая освободит Беларусь». Но пока эту армию готовят совсем не для военных задач.
Фонды бросают в прорыв
Ранее перебежчиков из силовых структур Беларуси группировали вокруг фонда ByPol. После августа 2020 года его вывели из состава политических штабов и переподчинили спецслужбам Польши. Но это не была какая-то структура, типа подполья, как они себя презентовали. Из бывших силовиков просто «качнули» всю известную служебную и секретную информацию, а также сведения личного характера, за что они получили вознаграждения. А далее эти люди просто пели по нотам, то есть через них делали разного рода вбросы, якобы полученные от белорусских силовиков, но которые на самом деле добывали или фабриковали спецслужбы Польши и Великобритании.
Собственно, этим функция ByPol и ограничивалась. Грубо говоря, люди на зарплате просто открывали рот на камеру. Однако начало российской военной операции поставило перед эмигрантскими центрами новые, чисто военные задачи, и их связали со спецслужбами Украины для работы сразу по двум направлениям.
Во-первых, ByPol привлекли к разработке военной пропаганды для белорусской аудитории, а во-вторых, была поставлена задача любыми методами обеспечить вербовку белорусского добровольческого батальона.
Здесь надо сказать, что на начальном этапе боевых действий происходила полная неразбериха, спецслужбы Украины тогда считали, что белорусские войска перешли границу и поэтому призывали наших солдат сдаваться в плен или выступать с оружием на стороне Украины. Таким грубо сляпанным контентом были буквально завалены все доступные соцсети, но, как можно догадаться, это направление оказалось бесперспективным. Похоже, националисты искренне верили, что в Вооруженных силах, МВД и КГБ у них остались некие источники, сочувствующие, которые в решающий час проявят себя и выступят против России, но в реальности все получилось наоборот.
Тогда направление военной пропаганды частично свернули, и было принято решение провести вербовку уже не среди белорусской армии и МВД, а из состава иностранной диаспоры.
Земляки и побратимы
…И надо сказать, для этого сложился ряд объективных факторов. Во-первых, наиболее радикальная часть оппозиционных группировок ранее уже была связана с «Азовом» и «Правым сектором», где было своего рода белорусское «землячество». Как правило, такие лица не имели боевого опыта, но сочувствовали, постоянно находились в Украине, работали волонтерами, журналистами, в частной охране, обеспечивали информационное сопровождение действий «Азова» и вели иную легальную деятельность. То есть вокруг основных неонацистских формирований заранее была создана инфраструктура, которую можно было использовать для приема и обучения добровольцев.
С другой стороны, после 2020 года часть активистов выехала из Беларуси и сформировала оппозиционные группы в Польше и Литве, примерно до 10 тысяч человек. За прошедшие полтора года многие так и не смогли выучить язык, получить легальную работу, встроиться в местное общество, стали опускаться на социальное дно. Как раз в отношении них и была развернута основная вербовочная работа, потому что для военизированных формирований нужны мотивированные люди, их невозможно собрать с улицы просто за деньги. Поэтому логично, что вербовочный центр начал работу в Польше, а дальше желающих завозили на Украину на тренировочные базы «Азова» и МВД.
На первом этапе добровольцев было всего 5-8 человек, и занимались они в основном фотографированием друг друга с автоматами. Видимо, у западных структур еще не было понимания, устоит ли Киев, и нужно ли в таком случае вообще вести вербовочную работу. Однако по мере того, как боевые действия затягивались, добровольцев привели к присяге и включили в состав «Интернационального легиона территориальной обороны».
«Интернациональный легион» – это такая общая структура, куда записывают всех иностранцев, причем создана она скорее для целей пропаганды – демонстрировать солидарность с Украиной. Реальные наемники, как правило, ни к какой к присяге не приводятся, а платят им за конкретные узкоспециальные функции, например, за обслуживание сложной техники или выполнение точечных задач. А вот в «показушные» добровольческие структуры собирают ничего не умеющих молодых людей, чтобы хотя бы минимально их натаскать.
Но далее встает вопрос об использовании таких формирований. Могут ли они переломить ход боевых действий, деблокировать «Азов» в Мариуполе, как-то усилить группировку на Донбассе? Вряд ли. Скорее, их готовят для неких задач на белорусском направлении и именно под это обещают зарплаты, «как в настоящих силовых структурах».
Живые и мертвые «азовцы»
А вот в качестве боевой силы на фронте им мало что светит. Главная проблема в том, что плохо идут дела непосредственно у «Азова», который выступает «крышей» для всех белорусских добровольцев. Сейчас в Мариуполе уничтожается костяк этого формирования, которое было слишком самостоятельным и крайне не удобным для Зеленского. В качестве мертвых героев они вполне послужат, а вот живые – начали бы претендовать на власть и создавать нежелательную конкуренцию Зеленскому. Поэтому их достаточно цинично загнали в подвалы «Азовстали» и запретили капитулировать. То есть азовцев либо убьют, либо сдача в плен поставит крест на их репутации, что Зеленского также устроит.
Так что реально добровольцы приехали вовсе не воевать за «побратимов», им этого никто не даст. Сегодня Украина – это такое кадровое сито, где западные спецслужбы массово выявляют иностранных лиц, которые готовы и могут с ними сотрудничать.
Воевать при этом им необязательно – достаточно изображать активность в СМИ и позировать с оружием, как в свое время Протасевич на Донбассе. 50-100 человек белорусов таким образом вполне можно собрать, но вряд ли есть какой-то детальный план, что с ними делать дальше.
Наиболее перспективное направление – это индивидуальная работа, если попадутся относительно ценные кадры. А чтобы такие лица вдруг не передумали на полдороги, их обязательно скомпрометируют, то есть повяжут кровью, заставят на камеру совершить убийства, пытки военнослужащих и иные преступления. Это будет самой надежной гарантией их лояльности, и такова была практика набора в чеченское бандподполье и в ИГИЛ, которых консультировали те же самые западные специалисты.
Так что участников незаконных вооруженных формирований ждет немало вещей, о которых они в силу своего возраста даже не догадываются. И заведенные на родине уголовные дела станут для них самым малым испытанием.
Автор: Андрей Лазуткин
