И почему полезно начать день с молитвы
«В Православии, в нашей святой Церкви существует благословенный путь — путь аскетизма и подвига, причем не только для монахов, но и для всех христиан, по всей земле. В своем ежедневном подвиге они борются со страстями, чтобы, заглушив их, угодить Богу». Георгий Капсанис рассуждает о посте.
Сегодня, братия, мы вновь слышим слова Господа нашего Иисуса Христа: «Кто хочет идти за Мной, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мк. 8:34).
Поговорим о Кресте Господнем, который должен стать и нашим личным Крестом. Можно ли называться христианами, не нося на теле своем креста и не разделяя Крест со Христом? Ведь христианин — тот, кто подражает Христу, потому мы так и называемся. Всей своей жизнью мы должны подражать Ему в Его подвиге, в том числе и подвиге смертном, крестном; сораспявшись с Ним, чтобы затем воскреснуть и ходить в обновленной жизни (Рим.6:4)
Невозможно быть христианином без подвига и креста. Человек, стремящийся к легкой жизни, не может называться христианином. Всегда были люди, которые считали, что христианин должен, в первую очередь, соблюдать ряд нравственных законов, и это — гарантия его благоденствия, поэтому в остальном он может жить, как заблагорассудится. Но такой человек вовсе не христианин.
Христианин каждый день проводит в подвиге, борясь с собой. Подвизается в любви к Богу. Подвизается в любви к ближнему. А эгоистическая природа мешает ему в этом, так что требуется немало сил для борьбы с самим собой, чтобы искоренить ее.
Христианин каждый день борется со своими страстями, омрачающими ум, порабощающими душу. Подвизается во имя Бога — чтобы угодить Ему.
Христианин знает Божии заповеди и тщательно соблюдает их до единой, но не для того, чтобы потом самооправдаться перед Богом («У меня все хорошо, я имею право спастись!» — так живут фарисеи), а чтобы сказать: «Господи, хоть я и грешен, и слаб, но я люблю Тебя. И в знак моей любви к Тебе стараюсь исполнять Твои заповеди и Твою святую волю. А уж даровать мне спасение или нет — решаешь Ты Сам. Если возможно, молю, спаси меня, даруй Свою благодать».
Я хотел бы, братия, обратить все ваше внимание на духовный подвиг. Потому что, согласно Православному преданию, согласно Евангелию Господа нашего Иисуса Христа, тот, кто не подвизается, не может называться христианином. Поэтому в Православии, в нашей святой Церкви существует этот благословенный путь — путь аскетизма и подвига, причем не только для монахов, но и для всех христиан, по всей земле. В своем ежедневном подвиге они борются со страстями, чтобы, заглушив их, угодить Богу.
В древности наши предки были гораздо ближе к Церкви, потому что любили подвиг — любили поститься, выстаивать долгие церковные службы, молиться и ночью, и с первыми лучами солнца. А сегодня, заразившись мирским духом, <...> мы, христиане, почти утратили первоначальный аскетизм. Мы перестали любить посты, бдения, молитвы, ограничения.
Даже на Страстной седмице можно видеть, как люди, называющие себя христианами, спокойно нарушают пост без каких-либо угрызений совести о том, что эти дни — дни страданий Господа нашего Иисуса Христа, и чтобы приобщиться к ним, необходимо строгое воздержание и пост.
Здесь, на Святой горе Афон, по Божией милости есть духовный подвиг. Будем же стараться и в повседневной жизни ревновать к этому подвигу — ради любви Христовой и спасения души. Будем уделять больше времени молитве. Разве может человек, называющий себя христианином, начинать день без молитвы? Пожертвуем хоть немного сладким сном, встанем чуть пораньше, чтобы помолиться хотя бы десять минут, хотя бы полчаса, и только затем будем приступать к делам.
Молитва — это не быстрое крестное знамение и минутный взгляд на икону, такая жертва не угодна Богу. Разумеется, любое дело лучше начинать помолясь, то есть перекрестившись, но Господь хочет от нас нечто большее. Он хочет, чтобы мы молились по-настоящему, то есть усердствовали в молитве. И вечером, после утомительного дня, снова следует уделить время молитве, даже если глаза закрываются от усталости и нет никаких сил.
Будем же трудиться — и для стяжания Божественной любви, и для подтверждения своей любви к Богу. <...>
Монастырь Григориат, Св. гора Афон, 1985 г.
Перевод Елизаветы Терентьевой
