Автор: Прохожий
В Британии XVIII века не было никакого милосердия к преступнику. Вас могли заклеймить или выпороть за незначительное преступление, а для рецидивиста открывалась прямая дорога в петлю. Система уголовного правосудия была такой же устаревшей, как и сами наказания. По сути она представляла собой пережиток средневековья и была уже неспособна идти в ногу с растущим населением и взрывным ростом преступности. Мало того, сами потерпевшие не стремились обращаться в полицию, справедливо опасаясь мести со стороны многочисленных банд.
В результате уровень преступности в Британии вырос настолько, что смертные приговоры стали повседневным инструментом в арсенале судьи и прямо использовались, как драконовский способ наведения порядка на улицах. Тем не менее, многим в британском правительстве становилось ясно, что вакханалия со смертными казнями, это тупиковый вектор развития, нисколько не сдерживающий рост преступности. Нужно было искать новый способ борьбы с криминальным элементом. Так, в 1718 г., когда англичане уже твёрдо обосновались в Новом Свете, был введён в действие «Закон о транспортировке».
Транспорт в Америку стал законным способом отправки осужденных преступников за границу для работы в новых колониях. Теперь вместо клеймения или порки допускалось назначать несколько лет трудовых работ за пределами страны и, даже смертная казнь, при милостивом настроении судьи, могла быть заменена на 14-летнюю ссылку в заморские территории. Закон оказался практически идеальным средством: он решал насущные проблемы дешёвой рабочей силы в Новом Свете, убирал преступников с улиц и опустошал тюрьмы. Так Британия стала поднимать свои новые колонии за счёт труда, крови и пота каторжников. Высылка в колонии оказалась настолько популярной формой наказания, что с 1718 по 1786 г. в Америку было переправлено 50 тыс. человек. Когда же американская революция сделала невозможной транспортировку заключённых в Новую Англию, Британия не стала менять политику, а просто обратила внимание на обширную «терра инкогниту» на другом конце света – Австралию.
«Первый флот», так теперь его называют, отплыл в Австралию 13 мая 1787 г. и состоял из 11 кораблей: двух вооружённых судов королевского флота (командного корабля HMS «Sirius» и небольшого быстроходного HMS «Supply»), трёх судов снабжения и шести транспортов, набитых каторжниками (в общей сложности 736 заключённых). Адмиралом флота был назначен Артур Филлип, поднявшийся до командных высот от простого моряка торгового флота. Он был штурманом-самоучкой и преуспел в других морских дисциплинах, что позволило ему в возрасте 50 лет получить под начало собственную эскадру. Он оказался дисциплинированным, дальновидным и прагматичным лидером, справедливо считавшим, что рабство только помешает развитию новых колоний. В то же время, как настоящий продукт своего времени, Филлип не боялся использовать петлю палача, чтобы показать пример тем заключённым, которые вздумали нарушать правила.
В ходе подготовки к далёкому плаванию Филлип наивно полагал, что правительство обеспечит его квалифицированными кадрами, с которыми можно будет создавать новую колонию. Однако, он буквально пришёл в ярость, когда познакомился с тем контингентом, который ему предоставили. Независимо от возраста, этнической принадлежности или пола, почти все каторжники были истощены, заражены вшами и носили на себе поеденные молью тряпки, которых едва хватало, чтобы прикрыть скромность. Это были настоящие отбросы, от которых старались избавиться британские тюрьмы – по сути списали всех сирых и убогих.
Любопытно, что лишь немногие из тех, кто находился на борту, были приговорены к транспортировке за насильственные преступления, требовавшие смертной казни. Большинство же каторжников имели за душой мелкие проступки или преступления малой тяжести. Так, например, на борту оказалась 70-летняя Элизабет Бекфорд, получившая семь лет за кражу головы сыра или девятилетний трубочист Джон Хадсон, попавшийся на воровстве.
Тем не менее, Филлип был не тем человеком, чтобы унывать. 13 мая 1787 г. «Первый флот» вышел в море, как потом напишут, «положив начало перевозке заключённых из Великобритании в Австралию.» Спустя восемь месяцев пренеприятного путешествия, 18 и 20 января 1788 года (корабли подходили не одновременно) эскадра бросила якоря в бухте Ботани-Бей («Ботанический залив»), в 12 км к югу от современного Сиднея. Примечательно, что ни один из кораблей не был потерян во время путешествия и только 48 потенциальных колонистов погибли – удивительно низкая статистика для того времени. Интересный факт: спустя несколько дней после прибытия англичан в залив вошла французская научная экспедиция Жана-Франсуа Лаперуза на фрегатах «Буссоль» и «Астролябия». Некоторые из каторжников попытались прокрасться на французские корабли и уплыть в любом направлении, правда неизвестно, увенчалось ли дело успехом.
И действительно, новая колония была далека от рая, который описал и нанёс на карту исследователь капитан Джеймс Кук, во время путешествия 1772 – 1775 годов. Кук прибыл в Австралию в мае и назвал ту самую естественную гавань «Ботани-Бей» за разнообразие растительности и обилие рыбы. Но, в разгар австралийского лета, когда прибыли британцы, земля высохла и рыбы, о которой упоминал Кук, не было видно. Мелководная бухта также не позволяла кораблям бросать якорь вблизи береговой линии. Вода была в основном солоноватой, топография залива затрудняла защиту, а почва была бедной с небольшим потенциалом для выращивания урожая из зерна, которое поселенцы привезли с собой. В общем, условия для молодой колонии на берегу были далеки от идеальных.
Опасаясь аборигенов и враждебных действий европейских государств, желающих оспорить права англичан на новые земли, Артур Филлип стал искать более подходящее и защищённое место для колонии, с плодородной почвой и пресной водой. Двинувшись на лодках на север, он вошёл в залив, названный Джеймсом Куком Порт-Джексон. Это место показалось адмиралу более пригодным для обустройства. Филлип принял решение перенести колонию, взяв на себя смелость переименовать залив в Сидней (в честь лорда Сиднея — бывшего на тот момент министром колоний Великобритании), что в дальнейшем распространилось и на поселение.
С первых дней высадки на берег Филлипу приходилось решать множество вопросов – тюремная братия не давала жить спокойно. Ещё одной занозой в боку адмирала был майор морской пехоты Роберт Росс. У шотландского морпеха и так была репутация вспыльчивого человека, но в колонии он просто стал невыносим. Майор не воспринимал указаний, когда кто-то влезал в дела подчинённых ему морских пехотинцев и постоянно ссорился с офицерами и начальством, ещё более усложняя жизнь колонии. В итоге, Филлип основал на острове Норфолк (в 1500 км к востоку от Австралии) каторжную тюрьму, куда отправил всё «отрицалово», а заодно и майора Росса с группой морпехов.
В течение нескольких лет Норфолк превратился трудовой лагерь, в котором под надзором военных офицеров содержались и работали особо злостные преступники Австралии. Спустя три десятилетия губернатор Нового Южного Уэльса Ральф Дарлинг прямо говорил: «Моя цель — сделать Норфолк местом строжайшего наказания, близкого к смерти». Заключённые работали в карьерах и на мельнице, где они вручную приводили в движение тяжёлые жернова, их заставляли носить тяжелые кандалы и нещадно пороли за малейшие провинности.
Система, созданная Артуром Филиппом, была направлена на то, чтобы наилучшим образом использовать каждого заключенного. Когда колонии Ботани-Бей и Сидней начали распространяться в сельские районы Австралии, любые навыки поселенцев оказались востребованы. Стали пользоваться спросом не только кузнецы, плотники или фермеры, но и горничные, няни, носильщики и прочая прислуга для прибывающих мигрантов. Независимо от происхождения многие получили профессию: владеющие грамотой были освобождены от чёрного труда и заняли должности в колониальной администрации.
Для тех, кому было поручено строить дома и инфраструктуру, жизнь оказалась намного сложнее. Здесь широко использовались ножные кандалы, а надзиратели щедро приправляли отборную брань ударами кнута. Непосильная работа по строительству дорог и мостов могла длиться от 14 до 18 часов в день, семь дней в неделю. И хотя цель такой эксплуатации, по крайней мере на первый взгляд, состояла в том, чтобы к концу срока превратить каторжников в новых колонистов, ни у кого из них не должно было возникать сомнений – наказывают их за дело.
Заключённых-женщин содержали отдельно от мужчин. По прибытии их определили в тюрьму, получившую название «женская фабрика». Там они стирали одежду, шили, пряли и занимались другими хозяйственными делами. Часть женщин была вообще освобождена от обязательных работ - их основным занятием стала постоянная беременность, способствующая заселению колонии. Многие преступницы, доставленные в Австралию, привезли с собой детей или родили их во время восьмимесячного плавания. Окрепших младенцев администрация забирала и помещала в детский дом, откуда они могли быть востребованы обратно, как только мать становилась свободной.
Несмотря на суровые условия жизни в колонии, для многих это была лучшая участь, чем та, которую они могли принять в Британии. Качество жизни заключённых в Австралии оказалось выше, чем в Метрополии. Если же каторжник вёл себя хорошо и отбывал срок, то он становился свободным. Такие люди могли купить билет обратно на родину, если бы захотели, но большинство предпочитало остаться. В Британии на тебе навсегда будет висеть клеймо бывшего заключённого, а в Австралии ты свободный человек, получивший возможность начать жизнь заново, с чистого листа. Кроме того, колония позволяла белому европейскому человеку подняться по социальной лестнице, что было уже немыслимо на британской земле.
Ссылка на канал автора в дзене: Есть такая военная тема
Поддержите автора в телеграм: https://t.me/fogofwarcannel
И конечно же, традиционные ссылки на наших коллег по ремеслу. Рекомендуем, если ищете, что почитать.
Каналы, на которые стоит подписаться!
Научно-популярные каналы на Дзене: путеводитель
Также читайте блог одного увлеченного технаря)
