Подготовка к Курской битве. В 1943 г. события второй мировой войны продолжали развиваться под знаком решающего значения советско-германского фронта. Поражения в Московской и Сталинградской битве значительно подорвали военную мощь фашистской Германии, а вместе с тем и ее политический престиж в глазах союзников и среди нейтральных стран. Обстановка на советско-германском фронте определялась тем общим соотношением сил и средств, которое уже вполне устойчиво сложилось в пользу СССР к лету 1943 г. после двухлетних тяжелых испытаний на полях сражений советское руководство вооруженной борьбой поднялось на новый, более высокий уровень. Более глубоким, отточенным и гибким стало профессиональное искусство военачальников всех звеньев: от командиров частей и соединений до командующих фронтами. Ставка Верховного Главнокомандования и Генеральный штаб также многое извлекли из опыта войны. Сделаны были необходимые выводы из имевшихся ранее недостатков и просчетов в планировании и подготовке операций, в оценках намерений противника, в руководстве действиями войск.
Трагедия серьезных поражений и тяжелых жертв первого года войны не была предана забвению. Сделанные из них выводы и уроки учитывались на последующих этапах войны, помогая успешнее наносить удары по врагу. Какие же стратегические замыслы и планы военных действий на лето 1943 г. выработали противостоящие стороны? Гитлеровское военное и политическое руководство находилось в весьма трудном положении при решении этих вопросов. Время легких побед вермахта прошло, а соотношение сил в мировой борьбе изменилось не в пользу третьего рейха. При этих обстоятельствах немецкий штаб верховного главнокомандования (ОКВ) предложил главные военные усилия переместить с Восточного фронта на Средиземноморский театр, где успешные действия англо-американских войск создавали угрозу выхода Италии из войны и перенесения военных действий на юг Европы. Другого мнения придерживался генеральный штаб сухопутных войск, считавший необходимым прежде всего подорвать наступательную мощь Красной Армии, а уже после этого сосредоточить усилия на борьбе против вооруженных сил США и Англии. Эту точку зрения разделяли и командующие группами армий на Восточном фронте, а также сам Гитлер. Она и была принята за основу при окончательной выработке стратегического замысла и планирования боевых действий на лето 1943 г. Противник решил провести крупную наступательную операцию на одном стратегическом направлении, а именно на Курском выступе фронта, и разгромить находившиеся здесь советские войска Центрального и Воронежского фронтов. Это должно было, по расчетам нацистских военных руководителей, привести к общему изменению обстановки на фронте и переходу стратегической инициативы вновь в руки немецко-фашистского командования. Главное командование противника считало, что после окончания зимы и весенней распутицы советские войска возобновят наступление. Поэтому в оперативном приказе № 5 ставки вермахта, подписанном Гитлером 13 марта 1943 г., говорилось об упреждении этого наступления на отдельных участках фронта с тем, чтобы навязать здесь свою волю Красной Армии. В остальных местах перед немецкими войсками ставилась задача «обескровить наступающего противника». Германские военные решили провести операцию по кодовым название «Цитадель». Этому наступлению придается решающее значение. Оно должно завершиться быстрым и молниеносным успехом. В связи с этим все подготовительные мероприятия необходимо провести с величайшей тщательностью и энергией. На направлении главных ударов должны быть использованы лучшие соединения, наилучшее оружие, лучшие командиры и большое количество боеприпасов. Каждый командир, каждый рядовой солдат обязан проникнуться сознанием решающего значения этого наступления. Победа под Курском должна явиться факелом для всего мира». В район намеченного наступления были стянуты дополнительно крупные силы путем перегруппировки войск с других участков фронта и переброски соединений из Германии, Франции и Норвегии. Всего для наступления на Курском выступе, протяженность которого составляла около 600 км (14% всего советско-германского фронта), противник сосредоточил 50 дивизий, в том числе 16 танковых и моторизованных. В составе этих войск находилось свыше 900 тыс. солдат и офицеров, до 10 тыс. орудий и минометов, около 2700 танков и штурмовых орудий, свыше 2 тыс. самолетов. По отношению к общему количеству войск вермахта на советско-германском фронте это составляло свыше 20% пехотных дивизий, 70% танковых, 30% моторизованных. Количество боевых самолетов составляло 65% всех боевых самолетов, действовавших против Красной Армии. Противник особенно рассчитывал на успех применения новой боевой техники — тяжелых танков «тигр», средних танков «пантера» и тяжелых самоходных орудий типа «фердинанд». Советская сторона также готовилась к продолжению борьбы.
Верховное Главнокомандование Вооруженных Сил СССР, располагая крупными силами и средствами, имело все необходимое для сохранения за собой стратегической инициативы и прочного закрепления коренного перелома в войне. Сразу же после окончания зимней кампании, в конце марта 1943 г.,
Ставка приступила к тщательному продумыванию боевых действий на весенне-летнюю кампанию. Необходимо было прежде всего определить свой основной стратегический замысел.
То, что противник вновь будет пытаться наступать, представлялось несомненным. Но где? От правильного ответа на этот вопрос зависело многое. Фронтам своевременно было дано указание об усилении обороны занимаемых рубежей и вместе с тем о подготовке войск к наступательным боям. Принимались меры по созданию сильных резервов. В этом отношении особенно важна была директива Верховного Главнокомандующего от 5 апреля о сформировании к 30 апреля мощного Резервного фронта, позже переименованного в Степной округ, а затем — в Степной фронт. Все это готовилось для наступления, в успехе которого не приходилось сомневаться. Важно было добиться его наибольшей результативности. Достижению этой цели во многом способствовал накопленный опыт. Верховное Главнокомандование и Генеральный штаб учитывали недочеты организации наступления в ходе и после Московской битвы, а также весной 1942 г. Особое внимание обращалось на вскрытие замыслов противника. В начале апреля советская разведка стала доносить о готовящемся крупном наступлении немецко-фашистских войск на Курской дуге. Установлено было и время перехода врага в наступление. Такие же данные получали командующие Центральным и Воронежским фронтами. Таким образом, обстановка на фронте прояснилась, и это способствовало принятию наиболее целесообразного решения. Располагая превосходством сил и средств, чего не было раньше, можно было упредить противника в осуществлении его планов и организовать наступление советских войск на Курской дуге. Но существовал и другой вариант решения, который в конечном счете и был принят Ставкой Верховного Главнокомандования. Маршал А. М. Василевский очень точно определяет, каким образом это произошло. «Принять единственно правильное в той сложившейся обстановке новое стратегическое решение помогли нам коллективный разум и большой творческий труд опытных, умудренных двумя годами войны военачальников и штабов — от командования фронтов до Верховного Главнокомандования». Именно таким путем возник замысел преднамеренной обороны с последующим переходом в наступление. Неоднократный обмен мнениями по этому вопросу происходил в Ставке и Генеральном штабе. 8 апреля Г. К. Жуков направил Верховному Главнокомандующему доклад, в котором сообщал свое мнение о возможных действиях врага весной и летом 1943 г. и свои соображения относительно действия советских войск на ближайший период. В докладе указывалось, что расположение группировок противника показывает, что в настоящее время он готовит главные наступательные операции против Центрального, Воронежского и Юго-Западного фронтов очень точно в докладе отмечалось, что противник, собрав максимум своих сил, нанесет удар в обход Курска с северо-востока и юго-востока.Обращалось внимание и на то, что основную ставку при наступательных действиях враг будет ставить на свои танковые дивизии и авиацию, так как его пехота значительно слабее подготовлена к наступательным действиям, чем в предыдущем году. В своих послевоенных воспоминаниях маршал Г. К. Жуков так оценивал основной замысел принятого тогда Советским Верховным Главнокомандованием решения: «Мы хотели встретить ожидаемое наступление немецких войск мощными средствами обороны, обескровить противника и, перейдя в контрнаступление, окончательно его разгромить. Поэтому одновременно с планом преднамеренной обороны решено было разработать и план наших наступательных действий, не ожидая наступления самого противника, если оно будет затягиваться на длительный срок».
Накануне Курской битвы Советское Верховное Главнокомандование имело па фронте резервы: общевойсковых армий — 9, танковых армий — 3, воздушных армий —1, танковых и механизированных корпусов — 9, стрелковых дивизий — 63
Резервы вермахта на Восточном фронте составляли всего лишь 3 пехотные дивизии. Большая часть советских резервов предназначалась для действий в Курской битве. Объединенные Степным фронтом 27, 47, 53, 5-я гвардейская, 5-я гвардейская танковая, 5-я воздушная армии, 3-й и 4-й гвардейские и 10-й танковые корпуса, 1, 2 и 3-й гвардейский механизированные корпуса, 3, 5 и 7-й гвардейские кавалерийские корпуса были размещены в затылок Центральному и Воронежскому фронтам. Войска Степного фронта могли быть использованы не только для контрнаступления, но и в целях укрепления обороны. Что касается противника, то в ходе Курской битвы ему пришлось снимать войска с других участков фронта, что ухудшало его общее положение.Соотношение сил на Курском направлении в июле 1943 г.
КУРСКАЯ БИТВА
В соответствии с замыслом Верховного Главнокомандования разгром противника в районе Курска готовился таким образом, чтобы после сосредоточения главных группировок немецко-фашистских войск в исходных районах внезапно обрушить на них мощный огневой удар, нанести им урон и помешать дальнейшим действиям. Затем, когда гитлеровцы перейдут в наступление, противостоящие фронты генералов К. К. Рокоссовского и Н. Ф. Ватутина упорной обороной, контратаками и танковыми контрударами из глубины должны были остановить вражеское продвижение.
Вслед за этим намечался немедленный переход в контрнаступление силами Воронежского, Центрального, Степного, Брянского, левым крылом Западного и правым крылом Юго-Западного фронтов. Для сковывания сил врага на других участках советско-германского фронта с целью затруднения ему маневра силами и средствами предусматривались частные наступательные операции на южном и северо-западном направлениях. Разгром основных сил групп армий «Юг» и «Центр» в сражениях на Курской дуге должен был создать условия для полного изгнания немецко-фашистских захватчиков с советской земли. В 1943 г. перед Вооруженными Силами СССР стояла задача сокрушить оборону врага на огромном фронте от Великих Лук до Азовского моря и освободить Левобережную Украину, форсировать Днепр, ликвидировать гитлеровский плацдарм на Таманском полуострове, отодвинуть фронт от Москвы, очистить от оккупантов восточные районы Белоруссии. Советскому командованию было известно, что основной ударной силой противника в Курской битве будут бронетанковые войска. Для того чтобы противостоять массированному танковому наступлению гитлеровцев, важно было определить главное его направление. Правильный анализ данных авиационной и войсковой разведок обеспечил успешное решение этой важной задачи. На Центральном фронте главный удар ожидался на его правом фланге (протяженностью 132 км), над которым нависала орловская группировка противника. Здесь оборону занимали 48, 13 и 70-я армии генералов П. Л. Романенко, Н. П. Пухова и П. В. Галапина. Левее оборонялись 65-я и 60-я армии под командованием генералов П. И. Батова и И. Д. Черняховского. Во втором эшелоне находилась 2-я танковая армия генерала А. Г. Родина, во фронтовом резерве — 9-й и 19-й танковые корпуса и 17-й гвардейский корпус. В составе фронта находилась 16-я воздушная армия генерала С. И. Руденко. Грандиозная по своим масштабам, напряженности и результатам битва началась не так, как ее замышляли гитлеровские генералы, но остановить ее уже ничто не могло. В ожесточенные сражения на Курской дуге постепенно было вовлечено свыше 4 млн. человек, около 70 тыс. орудий и минометов, около 13 тыс. танков и самоходных орудий, до 12 тыс. боевых самолетов. Особенно ожесточенный характер носили развернувшиеся крупнейшие танковые сражения, которые не имели себе равных за всю вторую мировую войну. 5 июля в 5 час. 30 мин. и в 6 час. утра вражеские войска из групп армий «Центр» и «Юг» перешли в наступление, действуя одновременно с севера и юга под основание Курского выступа. Командующие группами армий фельдмаршалы Клюге и Манштейн были уверены в неотразимости наносимых ими ударов. Прорыв обороны советских войск был первым этапом на пути осуществления замысла гитлеровского главного командования. С орловского плацдарма, нависавшего над правым крылом Центрального фронта, главный удар противника нацеливался на Ольховатку, в полосе обороны 13-й армии и правого крыла 70-й армии. Поддерживаемые сильным артиллерийско-минометным огнем и активными действиями авиации, гитлеровские танки и штурмовые орудия обрушились на передний край советской обороны. Вслед за ними на бронетранспортерах и в пешем строю продвигалась пехота. В первом атакующем эшелоне действовали 3 танковые и 5 пехотных дивизий противника. Пять яростных атак провели в этот день немецко-фашистские войска против войск Центрального фронта, но ощутимых результатов не достигли. По прорвавшимся частям нанесли массированные удары соединения 16-й воздушной армии. Для этой цели было использовано более 200 истребителей и 150 бомбардировщиков, которые до 12 часов дня совершили 520 вылетов. В результате наступление противника на этом участке было замедлено, что позволило подбросить на угрожаемый участок 17-й стрелковый корпус, две истребительно-противотанковые и одну минометную бригады. Этими силами удалось задержать продвижение врага. К исходу первого дня сражения гитлеровцы вклинились в расположение советской обороны на глубину от 3 до 6 км.
Командующий фронтом генерал армии К. К. Рокоссовский, правильно оценив обстановку, принял меры для дополнительного усиления обороны на направлении главного удара врага. 7 и 8 июля немцы проводили ожесточенные атаки на Поныри и в направлении Ольховатки, но всюду встречали отпор. Напряженные бон шли в районе населенного пункта Самодуровка, где противник наносил удар в стыке 13-й и 70-й армий, прорываясь на Фатеяс. Гитлеровцы продвинулись здесь на 3-4 км. Советские воины проявляли в боях исключительную стойкость и высокое боевое мастерство. Последующие дни также не принесли успеха противнику. За шесть дней непрерывных атак, потеряв 42 тыс. человек и 800 танков, гитлеровцы вклинились в оборону Центрального фронта в полосе до 10 км, а в глубину — до 12 км.
Битва под Прохоровкой.
Если в полосе советского Центрального фронта после начала своего наступления 5 июля 1943 г. немцы не смогли глубоко вклиниться в оборону наших войск, то на южном фасе Курской дуги сложилась критическая обстановка. Здесь в первый день противник ввел в сражение до 700 танков и штурмовых орудий, поддержанных авиацией. Встретив отпор на обояньском направлении, противник перенес главные усилия на Прохоровское направление, пытаясь захватить Курск ударом с юго-востока. Советское командование решило нанести контрудар по вклинившейся вражеской группировке. Воронежских фронт был усилен резервами Ставки (5-й гвардейской танковой и 45-й гвардейской армиями и двумя танковыми корпусами). 12 июля в районе Прохоровки произошло самое крупное танковое сражение 2- мировой войны, в котором с обеих сторон участвовало до 1200 танков и самоходных орудий. Советские танковые части стремились вести ближний бой («броня к броне»), поскольку дистанция поражения 76 мм орудия Т-34 была не более 800 м, а у остальных танков еще меньше, тогда как 88 мм пушки «Тигров» и «Фердинандов» поражали наши бронемашины с расстояния 2000 м. При сближении наши танкисты несли большие потери.
Обе стороны понесли под Прохоровкой огромные потери. В этом сражении советские войска потеряли 500 танков из 800 (60%). Немцы потеряли 300 танков из 400 (75%). Для них это была катастрофа. Теперь самая мощная ударная группировка немцев была обескровлена. Генерал Г. Гудериан, в то время генерал-инспектор танковых войск вермахта, писал: «Бронетанковые войска, пополненные с таким большим трудом, из-за больших потерь в людях и технике на долгое время вышли из строя...и уже больше на Восточном фронте не было спокойных дней». В этот день произошел перелом в развитии оборонительного сражения на южном фасе Курского выступа.Основные силы противника перешли к обороне. Истощив свои силы, враг вынужден был прекратить наступление и перейти к обороне. В итоге Германским войскам не удалось добиться желаемого результата и в последующие дни. После обороны, советские войска перешли в наступление. Впоследствии Г. К. Жуков так оценивал сложившуюся тогда обстановку: «Обескровленные и потерявшие веру в победу гитлеровские войска постепенно переходили к оборонительным действиям. 16 июля противник окончательно прекратил атаки и начал отвод своих тылов на Белгород. 17 июля был обнаружен и отход войск, но части, находившиеся в соприкосновении с нашими войсками, оказывали упорное сопротивление». Войска левого крыла Воронежского фронта и введенные в сражение 18 июля войска Степного фронта начали преследование. К 23 июля в основном было восстановлено положение, которое занимал Воронежский фронт до перехода врага в наступление. Таким образом, оборонительное сражение на Центральном фронте было завершено 12 июля, на Воронежском фронте — 23 июля. План операции «Цитадель» провалился. Особенно важным итогом оборонительных боев являлось то, что танковым силам противника было нанесено сокрушительное поражение. Потребовалось совсем немного времени при столкновении противостоящих главных сил, чтобы в динамике борьбы выявилось качественно новое явление: на третьем году войны против СССР противник уже не способен был даже временно навязать свою волю Красной Армии. Командование вермахта окончательно лишилось стратегической инициативы. «С этого времени немецкая армия постоянно отступала» признает один из активных участников гитлеровской агрессии.
В итоге СССР победил в курской битве. Она стала решающим сражением, если бы Германия выиграла, то не исключено, что война могла быть проиграна. Ведь главной целью Гитлера в этой спецоперации была Москва. У нас конечно было преимущество в количестве людей и техники, но у германцев танки превосходили наших по характеристикам. Еще не малую роль играла разведка, ведь это она передавало точное расположение немецких войск и дату их наступления. И это дало нашим войскам время на подготовку к обороне, созданию резервов.
Я нашел интересное воспоминание танкиста о курском сражении:
Шел уже 1942 год - самый трудный и тяжелый в военном отношении год для нашей страны. Немцы готовили крупную операцию на выступе Курско-Белгородского направления. На этой дуге строились такие укрепления с обеих сторон, что в истории не было подобных. Здесь с марта месяца и до начала наступления в июне шло накопление военной силы с обеих сторон. И вот в начале июне в назначенный момент - наступление. Все затихло - настала жуткая тишина. И вот бои начались. Немцы не жалели техники, перли нагло, поэтому оставили много подбитых танков на поле боя. Порой нельзя было проехать в нужную сторону, везде дымились танки, и наши, и немецкие. Уже после двух дней боев, на высоте около километра из-за поднявшейся пыли ничего в небе не было видно. Самолеты бомбили в слепую. Стоял такой грохот от разрывов и гудения танков, мощных выстрелов пушек, что разговаривать друг с другом невозможно. Крики команд, крики раненных - все смешалось в один звук. Одни вытаскивают с люков танков раненных и обгоревших, другие несут тяжелораненых на носилках в укрытия медпунктов, ищут какой-нибудь транспорт эвакуировать с поля боя, а в это время часть начинает отступать, так как немецкие танки - "тигры" теснят наши боевые порядки и давят все, что у них впереди. Все вокруг горит, взрываются боекомплекты. В панике выскакивают горящие танкисты - и наши, и немцы, катаясь по земле, оббивая горящее обмундирование. А если где-то поблизости оказалась лужа с водой, то спасаться туда бегут и наши, и немецкие танкисты, не боясь друг друга, подают в воду лишь бы погасить пламя. И так до ночи, пока не утихнет бой. Но наш корпус пока в бой не вводят, мы стоим ожидаем сигнала. Наш командир корпуса генерал Ротмистров был из толковых командиров. Накануне боя было организовано обучение - где найти самые уязвимые места у "тигра", чтобы Т-34 мог поразить его. На Курской дуге были впервые применены "тигры". "Тигр" - сильная и мощная машина, на 1 км пробивал наш танк насквозь и с ним шутки были не из приятных. Поэтому и обучали нас увернуться от "тигра", не подставить ему бок или зад. Эта учеба нам много помогла в боях. И когда немцы начали слабеть, наш корпус и другие части пустили в наступление. Объезжая подбитые танки, мы рванулись вперед. Нашему экипажу пришлось туго под Прохоровкой. Тяжелые фугасные снаряды сорвали с машины все крылья и фары и все, что плохо лежало - хорошо, что мы сняли вовремя десант. Самое плохое, что как только мы ринулись в бой, у нас сорвало гусеницу и пришлось во время боя обуваться, но хорошо тренированный экипаж без особого труда справился с этой проблемой. Я первый раз очень боялся, думал, что следующий снаряд попадет прямо в мой люк. Ускорил ход и по пересеченной местности нагнал машину. Когда танк идет на ухабах, он так качается, что трудно в него попасть. Я этим воспользовался и залетел прямо в рощу, тут же выстрел и мы подбили самоходку. Видим, из люков выскакивают немцы, а наш пулемет поливает их огнем. Повыползали и остальные немецкие танки, я разворачиваю свою машину и кричу Мише Овечкину: "Давай в бок по "тигру"! Не успел я сообразить, как с "тигра" слетела гусеница и он задымился. Так наш первый бой был и страшный, и удачный. После боя мы получили благодарность. Потом уже в боях стали меньше бояться и нервничать.
