Венеция Портер, куратор исламского и современного искусства Ближнего Востока Британского музея, размышляет о том, как художники Ближнего Востока и Северной Африки реагируют на проблемы пола, идентичности, политики, истории и культурных традиций через призму современного искусства.
Нет лучшего способа узнать о прошлом и настоящем страны, чем познакомиться с ее современным искусством. Ближний Восток и Северная Африка стали свидетелями рождения и расцвета древних цивилизаций, религий, литературы, музыки и искусства. Однако еще совсем недавно были и революции, конфликты, разрушения культурного наследия и массовые миграции, которые все еще продолжаются и остаются одной из наиболее тревожных примет нашего времени. Истории, стоящие за произведениями искусства на выставке, проходившей в Британском музее прошлым летом, отсылают нас к великому историческому повороту — началу Нового времени, выражая размышления о прошлом и рассматривая взаимосвязь между прошлым и настоящим. Пока одни творцы ссылаются на художественное и литературное наследие, другие говорят о табу, истории и актуальной политике, задумываясь о своих обществах, все из которых пережили необычайные изменения за последнее время.
«Reflections: contemporary art of the Middle East and North Africa» содержит более 100 работ из коллекции Британского музея: рисунки, гравюры, плакаты, фотографии и книги, написанные художниками, которые либо живут в своих родных странах, либо уехали по ряду причин, таких как война и преследования. Музей стал коллекционировать экспонаты художников с Ближнего Востока и Северной Африки еще в восьмидесятых годах прошлого столетия. В 2006 году музей продемонстрировал работы из коллекции Word into Art, ее успех положил начало формированию группы меценатов в 2009, известной как CaMMEA (Современное искусство Ближнего Востока), созданной с целью расширения коллекции. В настоящее время в Британском музее представлено около 300 художников со всего региона.
«По мере того, как коллекция росла, я все больше увлекалась историями, которые художники рассказывают в своих работах. Собранные Британским музеем через призму истории, эти работы — как искусство, так и документы, которые говорят о времени их создания. Эта экспозиция приглашает вас глубоко погрузиться в миры художников, и это лишь некоторые из увлекательных тем и работ, которые откроют для себя посетители», — говорит Венеция Портер.
Фигура
Многие люди ошибочно полагают, что в исламе изображение фигуры человека полностью запрещено. Хотя Коран и выступает против поклонения изображениям, он не отвергает изобразительное искусство. Хадисы (изречения) Пророка, составленные спустя столетие после его смерти, свидетельствуют как в пользу, так и против фигуральных образов. Изображение людей никогда не встречается в копиях Корана и других священных текстах, а также в религиозных местах, таких как мечети и святилища. Однако запрет не распространяется на нерелигиозные контексты, и существует богатая традиция иллюстрирования рукописей, например, персидская Шахнама («Книга царей»). Тем не менее, на протяжении веков, в разных странах и в разные времена беспокойство по поводу изображения человеческих фигур сохранялось. У художников Ближнего Востока и Северной Африки начала ХХ века не всегда была возможность учиться живописи в своих странах так, как это могли сделать их современники в художественных школах Европы.
Первый раздел экспозиции посвящен различным способам использования художниками образа фигуры с начала ХХ века — времени создания художественных школ по всему региону — и до наших дней. Также представлены работы художников, отправленных на стипендии для обучения в Школе изящных искусств в Париже или Академии изящных искусств в Риме. Там, вдали от домашнего консерватизма, они учились рисовать пейзаж и перспективу, а также знакомились с европейскими художественными течениями.
Скульптор Мишель Басбус (1921-1981) начал свое обучение в Ливанской академии изящных искусств в Бейруте, а в 1949 году перешел в Школу изящных искусств в Париже. Во время второго пребывания, в 1954 году, он поступил в мастерскую русского художника и скульптора Осипа Цадкина (1888-1967). Рисунки Басбуса часто были эскизами, которые превращались в великолепные скульптуры. Фигуративные и абстрактные, они заполняют сад его дома в деревне Рачана, который он превратил в музей под открытым небом, художественный и культурный центр, процветавший в годы, предшествовавшие Гражданской войне (1975-1990). «Мне посчастливилось посетить Рачану несколько лет назад, и я была поражена прекрасными белыми скульптурами, которые начали появляться на главной дороге, когда мы приблизились к деревне», — отмечает Венеция.
Сириец Фади Язиги (1966 г.р.), как и Басбус — скульптор, но его фигуры из другого времени и рассказывают другую историю. Выпускник Дамасского университета, он живет в столице Сирии, и его студия находится в одном из старых кварталов. Фигуры, которые он рисует на тонкой рисовой бумаге, повернуты в разные стороны, а их отличительные черты — широко раскрытые глаза и искаженные лица. Художника вдохновляют люди, которых он видит вокруг себя. Обращенный к древнему прошлому и к искусству вавилонян, чья империя простиралась от Ирака до Сирии, он пишет: «Вавилоняне изображали человеческий облик 6000 лет назад, и я вместе с другими просто продолжаю то, что они начали».
Человеческие фигуры, изображенные уроженцем Багдада Хайвой Кахраманом (1981 г.р.) более тревожны. Это женщины в традиционных хиджабах, висящие на ветвях дерева, толстый ствол которого напоминает мазки кисти каллиграфа. Намерение художника состоит в том, чтобы пролить свет на так называемое «убийство чести», которое является убийством (часто членами семьи) женщин, обвиняемых в нарушении социальных конвенций, регулирующих гендерные отношения.
Абстракция
Абстракция, наряду с использованием геометрии и письменности, является второй основной темой в работах выставки. Это весьма влиятельное направление в международном современном искусстве. Художники пересекают эти разные миры, адаптируя форму, узор, шрифт, линию и цвет для представления сложных, личных или концептуальных предметов.
Сьюзан Хефуна (1962 г.р.) провела первые десять лет своей жизни в Египте. Сейчас она живет и работает на три города: Каир, Берлин и Нью-Йорк. С 2004 года она работает с каирскими мастерами, изготавливающими узорные деревянные решетки, известные как машрабия, которые фильтруют свет и создают уединение в домах. В своих творениях Хефуна помещает в них слова или короткие тексты на арабском или английском языках. Один прекрасный пример выставлен в африканских галереях Сейнсбери в Британском музее, в который она вставила слова на арабском языке: «Знания слаще меда». Дизайн деревянных ширм вдохновил художницу на изящные абстрактные рисунки, написанные чернилами на кальке. Каждый рисунок Хефуна создает за один присест в течение многих часов и сравнивает свой метод с каллиграфией, которая также требует интенсивного медитативного процесса.
Арабская каллиграфия является ключевым элементом фирменного стиля алжирского художника Рашида Кораичи (1947 г.р.). Он пишет свои тексты во всех направлениях, строки повторяются и сочетаются с мистическими знаками и символами, которые появляются на других носителях, таких как его инсталляция «Путь роз», задуманная как дань уважения суфийскому мистику Руми (1207-1273).
Эта гравюра является одной из серии гравюр под названием «Нация в изгнании», совместной работы Кораичи и палестинского поэта Махмуда Дарвиша (1941-2008), с которым он познакомился в Тунисе в 1982 году. Стихотворение «Это было тем, чем оно станет» было написано Махмудом Дарвишем в память о своем друге и поэте Рашед Хассане, трагически погибшем при пожаре в Нью-Йорке.
Запутанные истории
Уроженец Тегерана Мехди Фархадян (1980 г.р.) очарован монументальными триумфальными арками, которые можно увидеть по всему Ирану. Многие из этих впечатляющих, богато украшенных сооружений были построены в ознаменование ключевых моментов истории Ирана — от революций до коронаций и военных побед. Вдохновением для этой работы послужило временное сооружение, построенное в Тебризе в конце XIX века. В визуализации Фархадяна пространство превращается в сцену, на которой танцоры балета изящно проступают сквозь розовые пятна краски. Однако у этой фантазии есть и более темная составляющая: по обе стороны от арки находятся пушки и военные флаги, намекающие на насилие.
«Арабская весна» — название, данное восстаниям против установившихся режимов, которые происходили по всему Ближнему Востоку, началась в Тунисе в 2011 году. С тех пор ряд тунисских художников создали работы, в которых заново рассматривается сложная история их страны. Нидхал Чамех (1985 г.р.), например, сосредоточился на забытых историях и часто использует газетные вырезки. В своей коллекции Nos visages no. XI он рассказывает историю войск из французских колоний, которые помогли освободить Францию во время Второй мировой войны, но которые впоследствии были отброшены и забыты. Две не сочетающиеся половины лица, взятые из газеты Le Miroir, служат для того, чтобы подчеркнуть отрицание их существования.
Мониф Аджадж (1968 г.р.) — граффитист. В одной из работ он пишет аэрозольной краской слова на арабском языке «Haya li’l abad» («Жизнь до конца») на спине коленопреклоненной фигуры.
Отчаянная история бегства и миграции прослеживается в выставке и далее в инсталляции маленьких лодок, сделанных из велосипедных брызговиков и наполненных использованными спичками, которая выставлена в галерее Альбухари. Лодки были сделаны сирийским художником Иссамом Курбаджем (1963 г.р.) и являются частью проекта с поэтессой Рут Падель (1940 г.р.) под названием «Темная вода, пылающий мир».
Массовость миграций является определяющей для нашего времени. Маленькая колонна фигурок Курбаджа из спичек символизирует всех мигрантов, где бы они ни находились, движимых страхом, ведомых надеждой.
По материалам The British Museum blog
