«Да, Париж удивительный город. И что за комфорт, что за всевозможные удобства для тех, которые имеют право на удобства, и опять-таки какой порядок, какое, так сказать, затишье порядка» Ф.М. Достоевский. «Зимние заметки о летних впечатлениях». 1863 г.
Планируя путешествие по «Стране святых чудес», Федор Михайлович не мог обойти вниманием столицу Франции. Более того, при плотном графике он выделил целых 10 дней.
В Париже Достоевский никого не знает, никто не знает его. «Бедные люди» вышли на французском в 1860 году мизерным тиражом, славы не принесли.
Он не ищет встреч с Жозефом Эрнестом Ренаном, Виктором Гюго, Гюставом Флобером, другими уважаемыми авторитетными классиками.
Замыкается в себе, тоскует по Роcсии. Ностальгия перерастает в дурное настроение: «Париж прескучнейший город, и если б не было в нем очень много действительно слишком замечательных вещей, то, право, можно бы умереть со скуки» /из письма к Н.Н. Страхову, июнь 1862 г./
Как можно назвать Париж скучным? Вот уж нет! Этот город всегда в хорошем, приподнятом настроении.
Видимо у писателя опять расшалилась печень…
В «Зимних заметках о летних впечатлениях» Федор Михайлович не упоминает о достопримечательностях.
«Я думаю, вы столько уже перечитали о нем (Париже) по-русски, что, наконец, уж и надоело читать. К тому же вы сами в нем были и, наверное, всё лучше меня заметили. Да и терпеть я не мог, за границей, осматривать по гиду, по заказу, по обязанности путешественника».
Хандра толкнула его к изучению непарадных сторон парижской жизни: «просмотрел в иных местах такие вещи, что даже стыдно сказать».
Злые языки в России заговорили о борделях. Однако, библиографы писателя утверждают — он посещал «ночных бабочек» только в молодости.
«Минушки, Кларушки, Марианны и т. п. похорошели донельзя, но стоят страшных денег. На днях Тургенев и Белинский разбранили меня в прах за беспорядочную жизнь» /из письма к брату М.М. Достоевскому, 1845 г./
В любом случае, ни одна из парижских проституток воспоминаний о встрече с Федором Михайловичем не оставила. И, мы помним, лишних денег у него не было.
В «Заметках» Достоевский забавно рассказывает об одном из любимых занятий - о шоппинге: «Но вам великодушно завертывают товар на ваши мизерные сто франков, прощают вам всю тревогу, всё беспокойство, которое вы произвели в магазине, и вы спешите как-нибудь поскорее стушеваться. Придя домой, вы ужасно удивляетесь, что хотели истратить только десять франков, а истратили сто. Сколько раз, проходя бульвары или Rue Vivienne, где столько громадных магазинов с галантерейностями, я мечтал про себя: вот бы напустить сюда русских барынь и... но о том, что следует дальше, лучше всего знают приказчики и старосты в орловских, тамбовских и разных прочих губерниях. Русским вообще ужасно хочется показать в магазинах, что у них необъятно много денег. Зато находится же на свете такое бесстыдство, как например в англичанках, которые не только не смущаются, что какой-нибудь Адонис, Вильгельм Телль забросал для них весь прилавок товарами и переворотил весь магазин, но даже начинают — о ужас! — торговаться из-за каких-нибудь десяти франков».
Очень точно подмечено, не утратило актуальности. В магазинах действительно можно потерять бдительность и оставить все деньги; то есть — абсолютно все.
Поскольку Федор Михайлович в Париже скучал, в средствах был стеснен - он наблюдал парижан, распространяя свои выводы на французов вообще.
Целая глава в «Зимних заметках о летних впечатлениях» посвящена разбору утверждения Дениса Ивановича Фонвизина - «Рассудка француз не имеет, да и иметь его почел бы за величайшее для себя несчастье» /Д.И. Фонвизин. «Письма из Франции к одному вельможе в Москву» 1806 г./
Достоевский деликатно покритиковал Фонвизина за излишний либерализм, французский кафтан, пудру, шпагу на перевязи… и в целом с выводом согласился.
Добавил от себя: «Французы, ей-богу, такой народ, от которого тошнит <...> Француз тих, честен, вежлив, но фальшив и деньги у него – все» /из письма к Н.Н. Страхову, июнь 1862 г./
Во время путешествия по Европе славянофильские взгляды Достоевского расцвели пышным цветом. Он относился с любовью только к «русскому народу-богородцу», выискивая в остальных нациях исключительно неприятные черты.
Любой иностранец, встреченный на пути, оказывался в разы хуже русского.
Очень сомнительная позиция для великого гуманиста, каким мы привыкли считать Федора Михайловича.
Даже человеческие чувства вызывали у писателя раздражение, иронию, презрение: «Когда буржуа расчувствуется или захочет обмануть жену, он всегда называет ее: ma biche (пупсик). И обратно, любящая жена в припадке грациозной игривости называет своего милого буржуа: bribri (птичка, воробушек)… Для парижанина большей частью все равно, что настоящая любовь, что хорошая подделка под любовь» /из письма к Н.Н. Страхову, июнь 1862 г./
Через 15 лет, будучи отъявленным русофилом, писатель тяжело переживал всплеск русофобии, накрывший Европу во время Русско-турецкой войны 1877-1878 гг.
Впрочем, следующий визит в Париж для Федора Михайловича выдался нескучным, наполненным настоящими страстями по-русски и разноречивыми чувствами к Аполлинарии Сусловой.
Европейские путешествия Ф.М. Достоевского.
#достоевский #литература #путешествия #франция #париж
