С помощью NFT музеи могут зарабатывать деньги, хотя большинство учреждений опасаются вмешиваться в это дело, пишет New York Times.
В прошлом году NFT взяли штурмом рынок произведений искусства и предметов коллекционирования, а продажи оценивались в десятки миллиардов. Связанные с пандемией блокировки и перераспределение приоритетов госрасходов поставили музеи мира под финансовое давление. Тем не менее, до сих пор, несмотря на огромные показатели продаж, достигнутые NFT, лишь немногие учреждения исследовали этот цифровой актив в качестве механизма сбора средств.
Лондонский центр современного искусства Unit и его флорентийский технологический партнер Cinello заключили лицензионные соглашения с несколькими известными итальянскими музеями, чтобы создать ограниченный тираж репродукций, каждая из которых сопровождается уникальным NFT. Цифровые версии «Портрета музыканта» Леонардо да Винчи, «Корзины фруктов» Караваджо и «Мадонны со щеглом» Рафаэля были предложены по цене от 100 000 евро до 500 000 евро за штуку. 50% выручки от продаж возвращалось в лицензированные музеи.
Сотрудничество между Unit и итальянскими музеями следует за более ранними попытками других учреждений встать на подножку NFT. Среди них — Эрмитаж в Санкт-Петербурге, который в сентябре прошлого года провел аукцион NFT-копий пяти своих самых известных картин, собравший 444 000 долларов. Музей Бельведер в Вене превратил оцифрованное изображение «Поцелуя» Густава Климта в 10 000 NFT, которые были выпущены 14 февраля, в День святого Валентина, по цене 0,65 эфириума, или 1850 евро за штуку. Около 2400 из этих NFT были проданы, что принесло музею около 4,3 млн евро.
Производство NFT потребляет много энергии, особенно на Ethereum. По одной из оценок, вычислительная мощность, необходимая для чеканки одного NFT, генерирует такое же количество парниковых газов, как и 500-мильное путешествие в автомобиле на бензине. Токены могут принести деньги музею, но они также могут создать проблемы, наносящие ущерб окружающей среде. Экологические проблемы — одна из причин, по которой едва ли дюжина музеев до сих пор экспериментировала с NFT в качестве альтернативного источника дохода. Нестабильность и непрозрачность нерегулируемых криптовалют, трудность поиска надежных технологических партнеров и стоимость таких партнерств также упоминаются музейными профессионалами в качестве причин колебаний.
Одним из учреждений, которое не теряло времени даром и использовало NFT в качестве инструмента сбора средств, является Британский музей в Лондоне. Возглавляемый Джорджем Осборном, бывшим министром финансов Великобритании, музей в сентябре заключил эксклюзивное пятилетнее партнерство с основанной на Ethereum платформой NFT LaCollection. С тех пор музей сделал несколько тиражей от двух до 10 000 экземпляров, используя цифровые копии работ Кацусики Хокусая и Дж.М. У. Тернера. Цены варьировались от 500 до 40 000 долларов. Зная об экологических проблемах, LaCollection заявила на своем веб-сайте, что «для каждого отчеканенного NFT мы сажаем дерево», которое «более чем компенсирует» углеродный след деятельности. В прошлом месяце продажи достигли «семизначных цифр», рассказала Софи Рид, пресс-секретарь проекта, в электронном письме. Сам Британский музей отказался от комментариев.
На данный момент этот рынок относительно невелик. Финансируемые государством галереи настороженно относятся к криптовалютам, и для тех, кто погружен в этот мир, оцифрованное старое искусство не обладает популярностью привычных NFT, таких как Скучающие обезьяны, которые могут продаваться за миллионы. До сих пор ни одна музейная НФТ не добилась привлекательной прибыли на платформах перепродажи, таких как OpenSea. Но что делать, если репродукция шедевра настолько хороша, что выглядит совсем как оригинал, висящий в красивой рамке на стене? Разве у них нет потенциала продать их за миллионы или, по крайней мере, за сотни тысяч?...
