Сегодня день памяти русского писателя Дмитрия Геннадьевича Бакина (13 января 1964 — 7 апреля 2015).
«Нельзя остаться» (Новый мир. – М., 2009, № 1, 1. С. 105-110) – последний опубликованный рассказ Дмитрия Бакина, написанный им после многолетнего перерыва. Характерное для этого писателя произведение с драматическим сюжетом, в который введён многослойный и многозначный философский подтекст. Как и в прежних рассказах, мы видим глубокое проникновение во внутренний мир героя. Мир вещей, звуков и настроений преображается, искажается и, наконец, гаснет в сознании центрального персонажа рассказа – безымянного восьмидесятидевятилетнего старика. Перед нами с самого начала открывается его внутренний мир: вот в первом предложении нам сообщают, что старик упал, а во втором уже – «все разрозненные мысли его, потаённые атомы сознания, мгновенно устремились в вывихнутую лодыжку, точно металлическая пыль к близкому магниту» . Далее, всё окружающее пространство и время замирают, всё представляется герою в ином свете; поэтому и запах молока из разбитой бутылки кажется ему парным, а все звуки – неведомым языком.
Старик понимает, что домой он не сможет вернуться. После этого осознания он испытывает всепронизывающую боль, вызванную мыслью о цветах, которым он отдал семнадцать лет жизни. Он вспоминает, как по вине дочери погибли цветы, которых он «досконально изучил», познал их отношения, их древнюю несовместимость . Вся эта ситуация в некотором смысле напоминает рассказы Гаршина. Прежде всего – «Attalea Princeps» по той же одухотворенности цветов, их очеловечивании (старик видел в бутонах «черты человеческих лиц разных национальностей» ), борьбы и притеснении между собой. То же происходило в оранжерее с гаршинскими растениями, которые не любили пальму, завидовали ей и считали гордою, потому что она была выше . Кроме того, по общей болезненности настроения, сравнения гибели цветов с непохороненною смертью, одиночества и привязанности к цветам («но не кому, кроме цветов, он был не нужен, и никто, кроме них, не был нужен ему» ), – всем этим эпизод бакинского рассказа близок к «Красному цветку» Гаршина, где герой срывает цветок, «потому что видел в таком поступке подвиг, который был обязан сделать» . Этот алый цветок, носитель зла, «впитал в себя всю невинно пролитую кровь (оттого он и был красен), все слёзы, всю желчь человечества». У Бакина погибшие цветы имеют «цвет старой, запекшей крови» . Они были смыслом жизни старика, он желал, «чтобы цветы разместили на его могиле, вокруг неё, прямо в горшках, – это та сень, что была ему мила, и он вверил бы их, вместо дочери, заботам дождя, ибо дождю доверял больше» . Но при всём при этом далёкие события войны «были для него важнее судьбы цветов» .
В «Красном цветке» Гаршина есть любопытный эпизод, где сторож при выходе больных на прогулку, выдаёт каждому колпак с красным крестом на лбу, при этом автор замечает: «колпаки эти побывали на войне и были куплены на аукционе. Но больной, само собою разумеется, придавал этому красному кресту особое, таинственное значение» . Бакинский герой вспоминает, как на войне целовал знамя, «как иные – нательные крестики, в красной, пыльной материи жил его Бог» . Герой «Красного цветка» снимает колпак и, смотря на крест, сравнивает его с цветами мака: цветы были ярче.
– Он побеждает, – сказал больной, – но мы ещё посмотрим.
Старик у Бакина при виде белого борта «скорой» с красным крестом чувствует обман, и в последний момент к нему приходит незыблемое убеждение: «крест должен быть черным, а красным должно быть знамя» .
Если гаршинский больной одержим идеей покончить со всем злом мира, даже ценной собственной жизни: «там будет последняя борьба, а после – смерть» и уносит «свой трофей в могилу» , то старик верит красному знамени, которое заслоняет ему все убийства, все события войны. Веря в это знамя, он остаётся человеком честным «до кости в языке» по отношению к себе и другим. У обоих героев мы находим одинаковую преданность, сострадание к живому, готовность к борьбе: оба выбрали красный символ, вместо красного креста на белом фоне.
Вообще мотивы одиночества и смерти были близки, в той или иной степени, как Бакину, так и Гаршину. Этих писателей сближает похожее восприятие мира, аллегоризм и драматизм, стремление к абстрактным образам-символам, а также их индивидуальность творчества. У обоих главенствует философский подтекст, а не сюжет.
Дочь старика, второстепенный женский персонаж, прописана очень хорошо, благодаря ярким авторским сравнениям, нескольким деталям из её жизни и всего одной реплике героини. Излюбленный авторский приём, использование нескольких кратких, но метких реплик героев, характерен для всей бакинской прозы. По замечанию Касаткиной, «слова как бы очерчивают маленькое место в мире, которое проясняется уже самым процессом положения ему границ. "И сказала... и сказала... и сказала" – типичная структура такого очерчивания» . В «Нельзя остаться» мы встречаем диалог героев, который очень ярко характеризует их отношения: «Недавно она сказала ему: «Не мешало бы и тебе хоть раз в жизни сходить в церковь,—и сказала,—ведь ты убивал». На что он ответил: «Если в церковь ходят такие, как ты, мне там делать нечего»» .
Отношения старика с дочерью напоминают многие ранние рассказы Бакина. Сразу же вспоминается «Страна происхождения», где безымянного героя окружала такая же враждебность и лживость, которая исходила от его тёщи. К тому же тёща замечает «веяния холода от резких движений зятя, и холод этот, за три месяца его проживания, распространился по всему дому» . Эта деталь очень напоминает то, как в «Нельзя остаться» дочь старика не переносит запах глубокой старости, «говоря, что задыхается от влажного земляного духа цветов, вбиравших в себя всё то, чем единственно в доме она могла бы дышать, заключив, что совокупность запахов старости, земли и цветов и есть трупный запах» .
В воспоминаниях старика о Великой войне мы не находим никаких определенных названий мест, событий: «Четыре года он шел к берегу реки, не зная её названия, не ведая даже о её существовании» . Образ реки здесь вообще представлен как символ пути, движения. Даже сама война везде именуется как «Великая». Реальные, исторические категории для Бакина в этом рассказе, собственно как и в большинстве других, не важны. Социальные и политические явления никогда не конкретизируются. История, как правило, выставляется в общем философском осмыслении и выступает в символической обобщенности, необходимой для раскрытия основных проблем произведения. Поэтому здесь неприменимо сопоставлять детали из жизни старика к действительности. Смысловая нагрузка сосредоточена исключительно на внутреннем мире героя, его чувствах, ощущениях, восприятиях. Однако в рассказе автору важно было показать перелом веков, своеобразный итог прошедшего века, в котором «Великая война была самым грандиозным событием» в жизни героя, перед ней меркло всё, абсолютно всё. И война – как он всегда знал об этом – стала последним его воспоминанием.
Образ времени в рассказе очень значим. Он связан с философским подтекстом. В начале рассказа есть эпизод: сразу после своего падения старик видит девочку, которая осведомляется у него о времени: «левая рука с часами лежала у него перед глазами, и, не чувствуя в ней ничего, кроме холода, думая, что именно с этой руки начнёт умирать, он тихо ответил, удивившись, что смог ответить, а девочка поднялась и быстро, легко побежала к песочнице – так убегает время» . Последняя фраза здесь основополагающая для всего рассказа. Автор как бы ставит знак равенства между временем, смертью и жизненной силой человека. Во время войны герой чувствовал: плотность, вязкость времени превосходили вязкость и плотность воды . И наконец, одним из последних воспоминаний старика о войне была серая кошка, крутившаяся вокруг оси, «как секундная стрелка на циферблате в отсутствие минутной и часовой». Главный герой оказался как бы замурованным в прошлом, и настоящее для него – чужеродный мир. Можно сравнить эту мысль с мыслью, высказанной в рассказе «Стражник лжи», где герой, утверждавший, что его жена жива, говорит: «тела наши – часы настоящего – вот кожа, вот кровь и вот вены, по которым струятся секунды двадцатого века, – значит ли это, что во мне слишком много веса, чтобы стать богатым и окунуться в эту муть?» . Время здесь отождествляется с тяжестью. В исследуемом рассказе, когда герою пытаются помочь подняться женщины, ему кажется, что «вес его тела равен весу духа» , а годы войны были для него единственными в жизни, когда он мерил время весом, как своим телом.
Образ времени мы встречаем во многих рассказах Бакина. И почти всегда он усилен мотивом смерти. В «Нельзя остаться» само название рассказа звучит как приговор. Время здесь символизирует быстротечность человеческой жизни, старик оказывается словно переполнен временем, прошедшим: «Не думал, что проживёт в новом веке почти полтора года… в этом мире, где время – то друг, то враг». Немаловажное значение имеет безымянность героя. Он безлик, он масса, но у него есть прошлое, которое сильнее его самого, поэтому «частью массы умереть нельзя» .
Образ водного пространства (а также его обитателей) характерен для творчества Бакина. В затуманенном сознании старика лица детей представляются ему дрожащими пятнами «похожими на пульсирующих под водой медуз» . Схожие образы встречаются в других произведениях автора. В рассказе «Землемер» герою снятся умершие дети «в образе печальных, неповоротливых рыб за толстыми прозрачными стеклами гигантского аквариума, где они медленно и бесцельно плавали в таинственной темно-зеленой воде… После этих снов он любил говорить, что люди в болезнях своих и смертях похожи на рыб, но этого никто не понимал» . В рассказе «Оружие», в котором идея враждебности мира накалена до предела, герой, защищаясь от реальности, сравнивает свою жизнь с медузой: «нет, они не двинут на меня танки и не поднимут самолеты. Это все равно что снаряженный для атомной войны корабль выпустить в море, чтобы он разрезал лопастями одну медузу ».
Описание реки, как пейзажа, встречается в заключительном эпизоде рассказа «Сын дерева» и метафорически обозначается «двумя членами эквиполентной экспозиции река-дерево» . Герой, который называет себя «грешным деревом, корни которого скрепляют почву семьи» , наблюдает реку, бурлящую жизнью: «течение реки настолько же успокаивает, насколько пугает течение времени, и красота её скрашивает умирание, превращает в сон» . Образ-символ реки в этом рассказе в целом связан с желанием главного героя приобщиться к движению семьи, жизни: «будучи пленниками данности, помещенные судьбой в русла простых, нехитрых предназначений, они жили жизнь, точно верные земле ручьи, абсолютно безучастные к тому бескрайнему океану, который поглощает любой исток» . В этом движении они, по убеждению героя, были «как рыбы в воде» . И вот ещё один пример из рассказа «Листья» с подобными образами: «И две недели прошли словно глубоко под водой, притупив прежнюю быстроту ее движений, но наделив слухом летучей мыши не для того, чтобы спастись, а для того, чтобы слышать шорох жизни даже в падении листа» .
В рассказе «Нельзя остаться» образ реки символизирует путь героя, движение к окончательной и самой важной цели его жизни – победе в войне. Достигнув этой цели, в жизни старика уже не было движения. Схожее смысловое определение этого образа мы увидели выше на примерах из других произведений автора.
______________________________________________________
Читайте, размышляйте, пишите вместе с нами!
#дмитрий бакин #нескучное сочинение #современная русская литература #русская современная проза
