180 лет назад русская эскадра бросила якорь в бухте Буюк-Дере.
Со стороны казалось, что пресловутый Греческий проект, о котором некогда говорила Екатерина II с императором Священной Римской империи Иосифом II, близок к осуществлению.
Этот вопрос неоднократно поднимался как в отечественной,
так и в зарубежной литературе. Еще в 1838 году «Записки Ученого комитета Морского министерства» напечатали статью «Российская эскадра, пришедшая для защиты Константинополя». В 1854– 1856 годах увидел свет двухтомный труд E.S. Creasy «History of the Ottoman Turks». Позднее были опубликованы записки Н. И. Закревского.
А 1869 году, три года спустя после смерти автора, были опубликованы две книги непосредственного участника событий — Николая Николаевича Муравьева (Муравьева-Карского): однотомник «Русские на Босфоре
в 1833 г.» и четырехтомник «Дела Турции и Египта в 1832 и 1833 годах». Через полтора десятка лет журнал «Русская старина» обнародовал воспоминания М. И. Ставраки. А незадолго до Первой мировой войны появились статьи Г. К. фон Шульца «Черноморский флот и проливы»
и Н. Д. Каллистова «Военная помощь Турции в 1833 году. Ункяр-Искелессийский договор». Не исчез указанный вопрос из поля зрения ученых даже в смутные дни 1917 года (публикация в газете «Пролетарий») и Гражданской войны. Поэтому естественным стало возвращение к этой теме как отечественных, так и зарубежных исследователей в более поздний период, особенно в последние десятилетия.
Казалось бы, вопрос изучен достаточно основательно. Однако внимание исследователей в большей мере привлекали либо обстоятельства пребывания русского флота вблизи заветного Константинополя, либо дипломатические перипетии.
Однако Константинопольская, или Босфорская, экспедиция 1833 года —
не только важное историческое событие, но и пример практического проведения десантной операции в Босфоре. Опыт, позволяющий оценить реалистичность и реализуемость планов проведения подобных операций для захвата проливов в условиях войны. Но прежде чем делать выводы, вспомним основные обстоятельства событий 1833 года.
В 1831 году начался открытый конфликт между египетским пашой Мухаммедом-Али и его сюзереном Махмудом II. Сын Мухаммеда-Али Ибрагим-паша вторгся в Сирию во главе 30-тысячной армии и в 1832 году его армия уже стояла в Коньи — до Стамбула оставалось каких-то 400 км
с небольшим по прямой. Реальной была угроза падения правящей династии Османов, которую могла сменить новая — египетская — династия.
В этих условиях турецкий султан Махмуд II отправил посольство Намык-паши, посетившее в ноябре 1832 — марте 1833 года Вену, Париж, Лондон, Берлин и Петербург в поисках помощи против взбунтовавшегося вассала. Но задача оказалась сложнее, нежели можно было предполагать изначально.
Несмотря на интенсивное развитие кризиса на Востоке и все более явственную угрозу глобальных перемен в одном из самых болезненных регионов Старого Света, Лондон долго не мог сформулировать свое отношение к происходящим событиям, разрываясь между борьбой
за сохранение на Востоке status quo, желанием установить хорошие отношения с Египтом и проложить через его территорию краткий путь
в Индию и боязнью любыми своими действиями вызвать конфликт
с Францией.
Сама Франция являлась на тот момент единственной европейской державой, обладавшей сильным влиянием в Египте, и для нее усиление Мухаммеда-Али означало укрепление собственных позиций
в средиземноморье. Австрия ратовала за сохранение status quo, однако
не имела достаточных сил, чтобы, в случае отказа от ее «добрых» услуг, навязать их враждующим сторонам, да и на Россию ей приходилось вынужденно оглядываться (опасность революции в Европе еще
не исчезла). Берлин же был слишком далек (и в прямом, и в переносном смысле) от ближневосточных проблем. Оставался только Петербург.
За развитием кризиса Россия пристально наблюдала с самого начала.
Ее беспокоила смена династии в Турции: если условия Адрианопольского мира 1829 года Россию устраивали, то на этот раз вырисовывалась угрожающая перспектива: «Мегемет-Али-паша явно разглашает,
что главная цель его — восстановить славу мусульман и отомстить за постыдный для них мир, заключенный султаном с Россиею…». Поэтому Петербург, в отличие от Лондона, Парижа и Вены, не колебался
и откликнулся на просьбу турецкого султана о помощи. Первым шагом стал отзыв русского консула из Александрии.
Уже 1 ноября 1832 года начальник главного морского штаба
А. С. Меншиков пишет главному командиру Черноморского флота
и портов А. С. Грейгу: «Судно и пароход, приготовленные для отправления в Константинополь… назначены для отвоза туда и в греческие воды генерал-лейтенанта Муравьева (Николай Николаевич), имеющего особенное дипломатическое поручение».
3 декабря Н. Н. Муравьев прибыл в Севастополь и расположился на 44-пушечном фрегате «Штандарт», на котором утром 5 декабря и отплыл
в Константинополь. 9 (21) декабря «Штандарт» прибыл на Буюкдерский рейд. После аудиенции у султана Муравьев 23 декабря (4 января) отбыл теперь уже в Египет. Однако египетская миссия окончилась неудачей.
Нет единого мнения, что явилось тому причиной: сознательное ли пренебрежение Мухаммедом-Али настояниями русского посла или несовершенство почтовой связи между Александрией и египетскими войсками, но войска Ибрагим-паши не только не остановились, а даже заняли Кутахию. В результате турецкое правительство 21 января обратилось к России за военной помощью.
Одновременно со снаряжением миссии Н. Н. Муравьева
в Константинополь началась подготовка Черноморского флота
к возможному вооруженному вмешательству в турецко-египетский конфликт. 23 октября 1832 года (когда только-только было принято решение об отправлении в Константинополь чрезвычайного посланника, и даже имя его еще не было известно) Меншиков просил Грейга сообщить, какие меры надлежит принять, чтобы подготовить Черноморский флот к началу кампании ранней весной 1833 года.
На тот момент флот мог вывести в море семь линейных кораблей («Париж», «Императрица Мария», «Чесма», «Адрианополь», «Память Евстафия», «Анапа», «Пантелеймон», «Пимен», «Пармен и Иоанн Златоуст») и столько же фрегатов («Тенедос», «Архипелаг», «Эриван», «Варна», «Энос», «Бургас» и «Штандарт»), имея при этом запас продовольствия на три месяца для пяти кораблей и четырех фрегатов.
24 ноября 1832 года А. С. Грейг получил от А. С. Меншикова новые инструкции, исходившие непосредственно от Николая I:
1) как можно быстрее вооружить пять кораблей и четыре фрегата;
2) эскадру по первому требованию действительного статского советника А. П. Бутенева отправить в Константинополь во главе с контр-адмиралом М. П. Лазаревым;
3) цель экспедиции — защита Константинополя от египетских войск;
4) по отправлении, указанных выше девяти кораблей с мелкими судами распорядиться «о безостановочном следовании остальной части Черноморского флота в подкрепление первой».
К 12 декабря линейные корабли «Анапа», «Чесма», «Императрица Мария», «Память Евстафия», «Императрица Екатерина II» и фрегаты «Эриван», «Тенедос», «Архипелаг», «Варна» были готовы к экспедиции. Надежды на успех дипломатии побудили Меншикова 17 декабря рекомендовать Грейгу, во избежание лишних издержек, не выводить вооружаемые корабли на рейд до получения приказа об отправлении эскадры. Но надежды не оправдались...
Продолжение статьи читайте позднее на нашем канале или в журнале "Гангут №73" (2013 г.)
© Д. Н. Иванов
Перед Вами фрагмент статьи из сборника "Гангут №73"/2013
Ещё больше интересной информации и сами книги у нас в группе https://vk.com/ipkgangut
Друзья, если статья вам понравилась - поддержите нас лайком и/или репостом, напишите комментарий. Наш канал - молодой, нам очень важно ваше мнение и поддержка!
