часы дружно тикали в темных классах, и ноги его словно приросли к шероховатому цементу, когда вот здесь, на этом самом месте, он застиг врасплох Веру Гаммел: эти самые зеленые двери были приоткрыты, и она стояла на виду, в клубах пара, — голубое полотенце не скрывало ее ослепительной наготы, золотистый треугольник волос побелел от росы…
В далеком 1966 году издательство “Молодая гвардия” сделала царский подарок большой армии старшеклассников, студентов и прочим шестидесятникам, напечатав роман модного тогда у нас писателя, который сразу же стал книгой, как принято говорить уже сегодня, культовой.
Каждый уважающий себя зануда в очках спешил причаститься картинами тамошней молодежной американской действительности. Тем более, что на языке оригинала книга вышла три года тому назад.
Однако, прободавшее в железном занавесе брешь издательство пало жертвой собственной храбрости и наглости. И получило по мозгам в полном составе. За что?
Ягодицы у нее были розовые и слегка шероховатые; ноги сзади словно осыпаны золотистой пыльцой. Она поцеловала цветок, бросила его и повернула к кентавру преображенное лицо — трепетное, раскрасневшееся, затуманенное и робкое.
— Хирон, — повелела она, — возьми меня.
Его большое сердце заколотилось о ребра; он взмахнул дрожащей рукой…
А вот за эту чуждую нам действительность и получило. За классово неприемлемый нашему народу продукт, бананы, которые тамошние буржуи, не ведая стыда, жрут в 1947 году прямо-таки зимой. За несколько откровенных, чувственных для морального облика строителя коммунизма, сцен. И по совокупности заслуг, видимо, за мифологический туман, которым окутаны персонажи романа.
Время, как сказала бы кукушка в часах, если бы умела говорить, оставило свой неизгладимый след на судьбе романа Апдайка.
Его неохотно переиздают и сейчас, словно с испугом и недоумением оглядываясь в прошлое. А ведь это одна из лучших книга Апдайка, написанная им в золотом для романиста возрасте 31 года. После нее было много книг. Но ни одна из них, в том числе исполненная авторского снобизма, тяжеловесности и до нельзя насыщенная эротикой, “Бразилия” не добавили автору “Кентавра” славы…
Он чувствовал под руками пушистый изгиб ее спины. Брюхо его дрогнуло от нетерпения, из ноздрей вырвалось ржание. Ее руки сжимали его шею, а ноги, свободно повиснув в воздухе, касались его коленей.
— Конь, — прошептала она. — Оседлав, меня. Вспаши меня…
Роман лауреата Пулитцеровской премии, как это ни странно, о любви, взрослении, напитанный мифологией – он и по сей день наглядный пример того, каким должен быть роман. И, главное, каким он быть не должен.
Роман не должен быть заунывным и скучным. Он должен быть не тлеющим огарком, а пылающим кузнечным горном, в горниле которого рождаются боги и персонажи!
Читайте Апдайка!
