...Вот поле, где когда-то стояла деревня Куутерселькя. Старожилы как-то рассказывали, что здесь еще долго после войны стояла сгоревшая и изуродованная военная техника, медленно зарастали травой и желтым песком глубокие воронки. Танковое сражение между советскими и финскими частями потихоньку отодвигалось в глубины истории.
Где-то в конце 50-х останки танков и самоходок попилили на металл, а на поля выбралась сельхозтехника. Воронки заровняли, разбитые фундаменты стащили к краю леса, территорию засеяли турнепсом. От разбитой войной деревни не осталось и следа.
Еще через полвека вокруг Лебяжьей горы один за другим начали вылупляться садовые домики, парники и сарайчики садоводов. Новая жизнь и новая цивилизация вплотную подступили, окружили со всех сторон старые поля, на которых уже обосновался борщевик вперемешку с диковинными и могучими сорняками других пород.
В 2017-м пришло время и этих угодий превращаться в коттеджные поселки. На полях снова загрохотала тяжелая техника - только теперь уже не танки, а тракторы и экскаваторы. Зеленый ковер начали нарезать на ровные квадраты, а между ними - прокладывать дорожки будущего коттеджного поселка.
...Нам сообщили, что прямо из песка, там, где землю срезал экскаватор, торчат кости. Долго копать не пришлось - показались солдатские ботинки, подсумки с патронами, ремешки. В старой воронке - трое наших солдат, скинутых туда после ожесточенного боя 15-го июня 1944 года. Личных вещей почти нет - только несколько монет да стеклянная фляга с белой, пенящейся субстанцией внутри. Скорее всего - мыльный раствор для бритья.
Одного из бойцов размолотил ковш экскаватора - половину человека ребята из отряда "Карельский Вал" почти целый день выковыривали из придорожного отвала. А потом решили пройти по еще одному свежераскопанному участку. Недалеко от первой воронки, прямо из полотна будущей дороги достали кости ноги - они торчали из свежей кромки срезанной почвы.
Эту воронку мы исследовали уже на следующий день. Да и не воронку, в общем-то. Советский солдат, упавший в какое-то углубление на поле, может быть, в колею от танка, которые крошили тут друг друга со слепой яростью. У него за спиной кофр от бинокля, там, где раньше были карманы галифе - всякая мелочь: два ножика, монетки, желтый фильтр для оптики. И все. Остальное, по-видимому, забрали у него сразу после боя.
Пока расчищали останки - подошел один из работяг из бригады работающего неподалеку экскаватора. Долго смотрел, молчал, потом ушел. Потом пришла вся бригада. Долго и восхищенно рассматривали золотые зубы у одного из бойцов. Заверили нас, что не видели ничего подозрительного, когда копали. И пообещали звонить, если что.
Когда закончили раскоп, обнаружили, что у этого бойца наполовину отсутствуют ноги. По всей видимости, они тоже в отвале будущей дороги, его еще предстоит перебрать. А пока - общаемся с полицией, вызванной нами же для фиксации находки. Полицейские озадачены, сообщают начальству, оттуда информация уходит в следственный комитет, там обещают приехать и исследовать кости на предмет криминального следа.
Ждем делегацию Следственного комитета до половины первого ночи. Никого нет, телефон молчит. В свете фар машины, которую загнали прямо на поле, погибший боец выглядит так, как будто бой отгремел только что. Горят огоньки на сотовой мачте неподалеку. На поля Куутерселькя опускается ночная августовская тишина.
