Приключения иноземных послов в Русском государстве 16-17 веков, оставили очень интересные воспоминания, начиная от негативных до забавных и восхищённых.
Почему такие разные впечатления остались у послов о Москве и их приеме у русского государя, и чего они больше всего боялись?
Сейчас попробуем разобраться.
Во- первых к послам относились по разному. Все зависело из какой страны прибыл посол, его положение и насколько русское государство в то время нуждалось в дружбе этого государства. Такой и прием ему оказывали.
Во- вторых традиции 16 века, когда послы были редкостью и 17 века уже стали отличаться.
Но я сейчас расскажу об общих традициях, которые раздражали всех иностранцев.
Западноевропейские государства посылали свои посольства в основном по двум дорогам. Одной удобной, но длинной, она вела через Польшу, Литву, Ливонию и Новгород.
И второй более короткой, но менее удобной через Минск, Смоленск, Вязьму и Можайск.
Как только посольство вступало на Московскую землю все расходы по содержанию свиты иностранного посла на себя брало Московское государство.
И питание и провоз посольства брали на себя московские приставы. Так в 16 веке на каждого иностранца выделялось 2 рубля в день. Это хорошие деньги для того времени. Но на руки их иностранцам не давали, а снабжали продовольствием ( причем московским) и давали лошадей с телегами.
Причем иностранцам было запрещено, что либо покупать у местных на рынке или базаре, за этим строго следили приставы.
Иностранцы жаловались, что готовая привезённая еда не всегда им была по вкусу.
Иногда благодаря корыстным расчетам приставов послы оставались без еды целый день.
С лошадьми тоже было не все хорошо. И хотя существовали по дороге ямы ( станции), где были специальные лошади, из расчета одна лошадь на одну телегу, многих лошадей извозчики тайком угоняли, оставив иноземцев на попечение посольских служителей (приставов).
Сама церемония встречи русских служителей и иноземных послов довольно забавна.
Послов заранее предупреждали, что при встрече "большого человека" нужно обязательное снимать головные уборы и нужно обязательно спешиться или выйти из экипажа. Ни усталость, ни болезнь оправданием не являлись.
В тонкостях русских традиций иностранцы не всегда разбирались. Смысл всего этого был в том, что таким образом московские приставы защищали честь своего государя.
Сам пристав должен был позже всех снять шапку, но первым её надеть и вскочить на коня.
Турецкому послу в 1634 году, по воспоминаниям одного иностранца, даже специально подсунули горячую лошадь, чтобы он не смог на нее быстро вскочить.
Обычно в этих тонкостях хорошо разбирались поляки и в свою очередь пытались принизить приставов, первыми одеть шапки и вскочить на лошадей, что нередко влекло за собой ссоры и перепалки.
После того как все спешивались, посол и все его люди должны были назвать свои имена, где родились, сколько языков знают, состоят ли в родственных связях и кто родители. Вся эта информация отправлялась в Москву. И там решали как быстро посольство должно доехать до Москвы.
Иностранцы всей тонкости закулисной интриги не понимали, и больше всего их раздражало когда несколько верст должны были идти целый день, с непонятными остановками, даже среди чистого поля.
Так Герберштейн больше всех жаловался в своих воспоминаниях, что даже два раза ему пришлось ночевать на открытом пространстве, прямо на снегу.
Иностранцев сопровождала русская свита, причем как спереди так и позади, строго следя, чтобы из иноземцев никто не отстал.
Если посольство было из государства, с которым русский государь хотел дружить, то послов приглашали в крепости и их шествие сопровождалось пальбой из пушек, позже уже даже к себе послов стали приглашать на обеды правители городов, через которые проходили посольства.
При подходе уже к Москве сбегался весь посадский люд, чтобы посмотреть на посольскую процессию.
Некоторые иностранцы писали, что государевы люди это делали специально, приказывали нарядно одеваться, закрывать лавки и идти встречать иноземцев.
Уже в 17 веке иностранные посольства становятся все более пышными. И русские, чтобы не ударить в грязь лицом встречали их так же многочисленным конвоем. Иногда до 200 саней. Всадники и пешие люди были одеты в разноцветные одежды. Самыми красивыми были "жильцы" на белых лошадях в красных платьях и с белыми. "крыльями" назади. Иностранцам они очень нравились.
Иногда, чтобы всю эту процессию увидела царица и дети, приставы посольский поезд вели странными путями или через Коломенское или через Кремль, чем сильно удивляли послов.
Свиту с послами никогда в Кремле не селили, для этого существовали специальные посольские дома. Причем дома строго охранялись, ни выйти ни войти в дом было невозможно. Конечно, в конце 17 века уже было послабление, но за иноземцами всегда строго следили и глаз с них не спускали.
В домах и дворах были даже потайные места и комнаты, откуда за иностранцами "приглядывали".
В 16 веке отводили иностранцам квартиры. Герберштейн жаловался, что там не было ни мебели ни постели.
На его вопрос а где постель, приставы сказали, что это не в их обычаях давать постель послам.
При Алексее Михайловиче был построен великолепный посольский дом в Китай городе на 1500 человек.
В 16 веке послы жаловались, что приставы обходились с ними презрительно, скорее как с пленниками, чем иностранными министрами, никуда не отпускали.
В 17 веке уже некоторые государства стали иметь постоянные резиденции в Москве. Англия, Швеция, Персия, Дания и Польша имели свои резиденции в Москве.
Но все равно иностранцы которые были на службе у русского государя, должны были испрашивать разрешение для посещения резиденции его государства. Посещать конечно не запрещали, но всячески отговаривали.
Женщинам и вовсе было запрещено входить в посольский дом. Карлиль жаловался, что английским купчихам из немецкой слободы не дают посещать его жену.
Письма послов вскрывались, читались и зачастую не отправлялись, а выбрасывались. Точно так же поступали и с письмами послам из-за границы.
В конце 17 века посольству уже предоставляли выбор получать пропитание натурой, то есть продуктами или деньгами, предпочтение отдавали деньгам.
Посещение царя тоже очень интересно. И в фильме "Иван Васильевич меняет профессию" в принципе хорошо передали костюмы и обстановку того времени.
Когда назначался день приёма, а его могли назначить как сразу так и через какое то время, а то и вовсе тянуть время, приходил пристав несколько раз в день и напоминал, что послы должны подготовиться к встрече с государем.
Разодетые бояре встречали посла у ворот, но в дом не заходили. Вся процессия окружённая празднично одетыми стрельцами двигалась в Кремль через Спасские ворота.
Двигаться могли очень медленно. Народ стекался отовсюду посмотреть на послов.
Во дворец вели три лестницы. Каждая лестница имела свою иерархию. Лестница посередине предназначалась для персидских, турецких и прочих бусурманских народов.
Правая для христианских народов, а вот левая для самых почетных гостей.
Передние палаты были наполнены разными боярами, князьями, и особое внимание привлекали старики с длинными бородами. Это были гости, важнейшие государевы купцы. На всех были парчовые кафтаны и высокие шапки похожие на башни.
Герберштейн был удивлен одной странности: мы им кланялись в разные стороны, а с их стороны ни кивка головы, ни взгляда, никаких приветствий. Когда мы с ними заговаривали, они как будто нас не замечали.
Ченслер писал, что бояр было человек 100 в 1553 году, а вот Таннер насчитал уже человек 500 в 1678.
Государь сидел на троне также в длинной одежде.
Больше всего иностранцев раздражала лохань с рукомойником возле царя.
Если верить Герберштейну и Мейербергу этот рукомойник предназначался для омовения только после католических послов.
Особенно это бесило поляков.
Но видимо в конце 17 века эта традиция ушла.
Послы из Польши, Швеции, Персии, Ливонии и прочие всегда приходили с поминками ( подарками).
А Герберштейн ничего царю не подарил, когда ему намекнули, что есть такая традиция, где подарки государю, он сказал у них так не принято.
Сам же Герберштейн был одарен 80 соболями, 300 горностаями и 1500 беличьими шкурками.
Европейцев всегда одаривали мехами.
После приема у государя и вручении грамоты, послов отводили в отдельную комнату, где и решались основные вопросы. Причем если дело было сложное это могло затянуться на месяцы.
Дипломатические приемы думных дьяков иноземных послов иногда подвергали в отчаяние и те жалели, что вообще приехали в Москву.
Могли нарушаться договора, и когда послы уличали дьяков во лжи, те лишь улыбались не краснея.
Иноземцы жаловались на двуличность, непостоянство, ложь русских дипломатов. Они могли договоренности представить в новом виде, ссылаясь на старые грамоты. Но при этом, жаловались иностранцы, они совсем не разбираются в европейской политике и имеют о ней слабые представления из мутных источников, какой-нибудь голландской газеты, привезенный купцом, или дознания военнопленного.
Пока послы вели переговоры с думными дьяками, готовился обед.
Обед это ещё одно испытание для иностранного посла. Обед мог длится от 2 до 10 часов.
Блюд было очень много, около 500. Конечно иностранцы не могли их все запомнить. Главным блюдом был жареный лебедь. Три лебедя преподносили царю, он отрезал от каждого по кусочку и выбирал лучшего. Его разрезали на четыре части и царь от каждой части отрезал себе кусок.
Остальное подавалось гостям. Было много разной рыбы: и жареной и вареной, ухи, много разных пирогов. Икра перетертая с травами.
Много солений.
Стол был покрыт чистой скатертью, но салфеток не было, и не хватало приборов. Герберштейн жаловался, что ему не дали ни тарелку, ни вилку, ни нож.
Ему пришлось просить у рядом сидящего боярина.
Царь мог отломить кусок хлеба и передать послу через стольника, это считалось государевой милостью.
Но самой большой милостью было, если государь жаловал соль со своего стола.
На столе было много питья и меда.
Почти все иностранцы страшно боялись спаивания.
Причем самое главное спаивание было после приема у царя.
После обеда приставы провожали посла до его квартиры и там продолжали спаивать. Как пишет Герберштейн, отказаться от приглашения выпить просто невозможно. Составлялся список из всех родственников царя, его братьев, детей, и прочее и если он был коротким, то составлялся список родственников государя, откуда прибыл посол и нужно было выпить за здоровье каждого.
Причем очень часто послы рассказывали в нетрезвом состоянии, что у них было на уме.
Герберштейн пишет, что есть только два способа избежать пьянства: притвориться, что ты совсем пьян или притвориться, что ты уже спишь.
Иногда государь приглашал послов на охоту или потешное мероприятие.
Ну и был заключительный обед перед отъездом посла домой.
На заключительном обеде послу приподносился золотой или серебряный кубок из которого он должен был выпить вино. Кубок был настолько большой, что Контарини, который пить не любил, смог выпить только четверть. Обычно последний кубок оставляли на память послу.
Я уже писала, что европейцев одаривали мехами. А вот татарам *,и другим восточным народам дарили одежду, обувь, шапки, дорогие ткани.
Как заметил, европейский посол Олеарий татары часто отправляли свои посольства в Москву не столько по делам, сколько за тем, чтобы выманить богатые подарки у царя.
Послы должны были так же заплатить приставам около 30 золотых монет, которые сопровождали их до границы домой или одарить подарками.
Но многие иноземцы измученные их поведением отказывались платить или ставили определенные условия.
Но всё, что я сейчас рассказала относилось к 16- 17 векам. При Петре порядки немного изменились.
