Немецкие солдаты, находящиеся в плену, испытали все ужасы своего местонахождения. Стоит отметить, что не все лагеря славились своим жёстким отношением к пленным, но таковых было немало. Особенно отличались сибирские поселения, куда немцы боялись попасть больше всего. Страницы нашей истории пишут о хорошем отношении к своим пленным на протяжении всех войн, но любопытно изучить мемуары людей, которые находились непосредственно в данной среде.
Я был в одном княжеском поместье, — вспоминает один из бывших военнопленных, — где хуже, чем в свинцовых рудниках. Нас кормили, как собак. … Хуже всего были побои. … Когда кто-нибудь от истощения больше не мог работать, его секли, пока он не истекал кровью. … И когда тот терял сознание, ждали, пока он придёт в себя, чтобы продолжить…
Автору данных строк, впоследствии известному немецкому писателю, было всего семнадцать, когда в разгар Первой мировой войны он попал в плен к русским. В сибирских лагерях юноша четыре года тайком вел дневник. Мемуары данного солдата рассказывают нам о быте простого немецкого пленного. Первые партии военнопленных стали поступать на территорию России уже с конца 1914 г. По вопросу относительно статуса военнопленных русское военное законодательство не имело расхождений с международным правом. Пленным должны были обеспечить такие же условия, как солдатам и офицерам русской армии. В Положении от 20 октября 1914 г. предписывалось обращаться с военнопленными «человеколюбиво, как с законными защитниками своего Отечества». Но эти правила мало где выполнялись. Военнопленные прибывали в лагеря раздетыми и без своих вещей, хотя после пленения всё должно было возвращаться.
Заявляю протест против обращения с нами после пленения! – сразу говорю я. – Нас ограбили до рубашек – это противно правилам ведения войны!
Данный пример подтверждает вышесказанное. Что касается размещения военнопленных, то устраиваться они должны были в казармах при местных воинских частях. Однако, в связи с быстрым увеличением количества пребываемых в Россию пленных, с конца 1914 г. основным местом расселения помимо казарм становятся бараки, в каждом из которых устраивалось от 300 до 500 человек, а также землянки, глубоко врытые в землю прямоугольные помещения. Последние отличались особенно нездоровой атмосферой, с плохой вентиляцией и маленькими окнами. Стены землянок могли быть обшиты досками, во многих местах была обнажена голая земля, что в восточных районах ввиду сильных морозов представляло для пленных серьёзную угрозу для здоровья, и без того подорванного за время войны.
Перед отправкой военнопленных в Сибирь, солдаты лечились в госпиталях. Уровень медицины явно страдал. Мы делаем это заключения из всё тех же мемуаров юного солдата. На фронте он был ранен в ногу. Русские врачи были готовы ампутировать конечность, но в день операции вышел приказ о лечении военнопленных зарубежными специалистами, которые также оказались в плену. В результате нога была спасена.
Боже, – думаю я, – а ведь на родине все это делается квалифицированно! Там имеются специальные аппараты, атрофированные мышцы лечат электричеством, втирают укрепляющие мази, здесь же ничего этого нет, ничего, кроме пары костылей из бамбука, с клеенчатыми подушками! И разве не приходится даже их одалживать или тибрить у ампутированных? Да, тут нам приходится тайком стараться снова встать на ноги. Однако скольким сделать этого никогда не удастся, потому что никто о них не позаботится? И сколько тех, кто после короткого восстановительного курса двигались бы как прежде, на всю их жизнь останутся с негнущимися или укороченными конечностями, потому что для них нет даже примитивнейших инструментов, простейших вспомогательных средств!
Самое страшное для госпитализированных солдат было не ампутация, а отправка в Сибирь. Если военнопленный начинал двигаться, то его сразу же выписывали и отправляли на работы. «Заключенные» всячески пытались разыграть спектакль, будто они не могут ходить, но суровая комиссия не жалела никого.
Сибирский климат для жителя Центральной Европы невыносим! Зимой пятьдесят градусов мороза, летом пятьдесят жары – кто же выдержит такое? Хотя существует четкая договоренность, что в случае войны ни один пленный не должен быть отправлен в Сибирь.
Немцы боялись отправки как огня, хотя перед войной всячески обговаривались места пребывания военнопленных. Здесь же видим полное нарушение закона о военнопленных.
Если в начале войны питание было приемлемым, то уже с конца 1914 г. оно заметно ухудшилось. Пленные довольствовались супом на воде из кожуры лука, заплесневелым хлебом и, в лучшем случае, 50 граммами чистого мяса в день. Одна из немецких медсестёр, которая осматривала лагерь для военнопленных в России, оставила в своём дневнике заметки относительно официально выдаваемого продовольствия. При этом она сделала важное замечание, что в состав мяса, идущего на переработку, входили шкура, сухожилия, головы крупного рогатого скота и кур и иногда даже копыта, так что пригодного к употреблению в пищу мяса из этих 100 гр. часто оставалось лишь 16—25 гр.
Что можно почитать:
Двингер Э. Армия за колючей проволокой. Дневник немецкого военнопленного в России 1915—1918 гг., 2004
Спасибо за внимание!
