«Россия, благодаря своим естественным богатствам, благодаря исключительной сметливости своего населения, благодаря редкой выносливости своего рабочего, может и должна быть одной из первых по промышленности стран Европы».
(Савва Морозов)
Легенда это или правда, сегодня уже не проверишь, но пересказывается эта история достаточно часто. В фойе МХАТа среди портретов ведущих артистов театра на почетном месте красовался портрет Саввы Тимофеевича Морозова, вызывая искреннее возмущение пролетарской публики, пришедшей на спектакль. Портрет решил снять лично Николай Сидорович Власик – начальник охраны вождя. На выручку кинулся Владимир Иванович Немирович-Данченко: «Не позволю снимать портрет Саввы Тимофеевича, пока я жив. Морозов спас наш театр от банкротства». Власик временно ретировался, но не преминул нажаловаться Сталину. Сталин с ответом тоже не задержался: «Владимиру Ивановичу виднее. Власик, вы плохо знаете историю МХАТа. Оставьте в покое эту затею».
… Родоначальником большой старообрядческой семьи Морозовых был крепостной крестьянин Савва Васильевич Морозов, начавший собственное дело с пяти рублей – таким было приданое жены. На них он отрыл в 1789 году в селе Зуеве московской губернии мастерскую и начал выпускать шелковые кружева и ленты, пользующиеся хорошим спросом, выкупил всю свою семью у помещика Рюмина за огромную сумму в 17 тысяч рублей. На исходе жизни патриарх владел ткацкой мануфактурой, состоящей из четырех фабрик с приглашенными английскими специалистами, но грамоты так и не освоил.
Савва родился в 1862 году, рос в строгости и полном подчинении родителям: за малейшее неповиновение следовала жесткая расправа. Властная мать Мария Федоровна не разрешала детям читать дома «бесовские изобретения» – газеты, журналы и книги, заниматься музыкой. Однако же все дети получили замечательное образование; Савва поступил на физико-математический факультет Московского университета, а в 1885 г. поехал в Кембридж, чтобы более глубоко изучать химию, к которой имел пристрастие, одновременно знакомился с организацией текстильного дела.
Тринадцать тысяч рабочих трудилось на морозовских фабриках, где в организации рабочего процесса владелец каким-то немыслимым образом сочетал несочетаемое: либеральные и одновременно старообрядческие ценности и правила. Холостых мужчин на фабрики не принимали (семейные ценности преобладали во всем), оплачивал женщинам отпуска по беременности, строил жилье, школы, больницы, увольнял пьяниц, при этом требовал от правительства свободы слова, равноправия и демократического контроля за госбюджетом.
Предпринимателя почти никогда не видели праздным. Работа для Саввы Тимофеевича была основой жизни. Он даже позволял себе мысленно спорить с Декартом и его утверждением «я мыслю, следовательно, существую». С уверенностью произносил: «работаю, значит, существую. Для меня очевидно: только работа расширяет, обогащает мир и моё сознание». О состоял в дружеских отношениях со многими известнейшими персонами литературы и искусства – писателями Антоном Чеховым, Максимом Горьким, оперным певцом Фёдором Шаляпиным; перестройка и полная финансовая поддержка Московского Художественного театра – дело рук Саввы Морозова.
Станиславский с любовью обращался к Савве Тимофеевичу: «…внесённый Вами труд мне представляется ПОДВИГОМ, а изящное здание, выросшее на развалинах притона, кажется сбывшимся наяву сном… Я радуюсь, что русский театр нашёл своего Морозова подобно тому, как художество дождалось своего Третьякова…».
В своей книге «Моя жизнь в искусстве» Константин Сергеевич рассказывает: «Мы с Владимиром Ивановичем (Немировичем-Данченко) решили приблизить Савву Тимофеевича к художественно-литературной части. И это было сделано совсем не потому, что он владел финансовым нервом театра, и мы хотели больше прикрепить его к делу. Мы поступали так потому, что сам Морозов выказал много вкуса и понимания в области литературы и художественного творчества актеров. С тех пор вопросы репертуара, распределение ролей, рассмотрение тех или иных недостатков спектакля и его постановки обсуждались с участием Морозова. И в этой области он показал большую чуткость и любовь к искусству».
Представитель богатого купеческого рода всегда сочувствовал революционному движению, собирал у себя в доме политиков и публицистов. Кадеты, затем большевики – в чемодане предприниматель привозил на собственную фабрику их прокламации с воззваниями против существующего строя и… против себя самого.. «Может, хоть господа-революционеры поставят Россию на европейские рельсы», – полушутя произносил Морозов.
13 мая 1905 года Савву Тимофеевича Морозова нашли с простреленной грудью в роскошном номере гостиницы в Каннах, куда фабрикант приехал подлечиться. Что могло сподвигнуть к самоубийству достаточно крепкого 43-летнего мужчину – так и осталось тайной. Выдвигались разумные доводы возможного убийства предпринимателя: темное и не всегда чистое дело – политика.
Алексей Максимович Горький впоследствии вспоминал, что «после смерти Саввы среди рабочих его фабрики возникла легенда: Савва не помер, вместо него похоронили другого, а он отказался от богатства и тайно ходит по фабрикам, поучая рабочих уму-разуму»…
Спасибо, что дочитали до конца! Подписывайтесь на наш канал и читайте хорошие книги!
