Из цикла "ПлЕменные революционеры"
Меня так порой умиляют советские историки. Как они все гладко поясняют да бойко трактуют. Причем, даже нисколько не краснеют. То ли уже некуда, итак красные-прекрасные, то ли категория "стыд" неведома их душевному состоянию.
Дочь генерала? А налей-ка нам четверть водочки!
В конце девятнадцатого века жила себе тихо-мирно семья - папа Федор Петров, протодиакон, мама Антонина Ильина - продавщица винной лавки (хотя и была она дочерью генерал-майора, но жизнь, выходит, заставила), и два сына Федор (1892 г.р.) и Саша (1894 г.р.).
В официальном браке родители не состояли, так как вдовый священнослужитель не имел права венчаться вторично. Поэтому сыновья носили фамилию матери, а отчество отца. Воспитывались ребята в приюте принца Петра Ольденбургского, созданного для того, чтобы давать полноценное образование тем ребятишкам, которые по каким-то причинам лишены были возможности получать воспитание в семье.
Приют давал не просто крышу над головой, но и качественные знания в науках, благодаря чему из выпускников-ольденбуржцев выходили (в массе своей) почтенные и достойные люди.
Где у революции начало?
Вот и братья Ильины после приюта поначалу учились в уважаемых учебных заведениях. - старший в Санкт-Петербургском политехническом институте, младший - во Введенской гимназии. Однако, заразившись бациллами революционерства, начали "мутить воду" в своих "альма-матер". Александру вообще указали на выход за неуемную активность в плане сбивания с панталыку своих однокашников.
И вот тут - внимание! Матушка Антонина Васильевна (по сообщениям советской историографии) вздохнув и покряхтев, открывает крышку сундука, достает мешок ассигнаций и говорит:
"Езжай-ка, сынок, во швейцарскую сторонку, там есть Женева-городок, а в нем и университетик уютный найдется. Квартирку снимешь, рестораны-кафе работают, с голоду не опухнешь. Езжай, милый!"
Ну как вам, такой пассаж? Занимательно, не правда ли? И это происходит в 1913 году, когда отца уже лет шесть, как нет в живых. Батюшка опечалился подачей на него заявы в полицию со стороны некой молодухи, которую он якобы снасильничал (в 62-летнем возрасте, заметьте, - вот здоровье было на Руси у мужичков какое!), и полоснул себе по шее бритвой, приказав всем долго жить.
Портфель от Ильича. Чтоб было, в чем деньги носить.
Так вот, получив мамин пакет с деньгами, отправился Сашок проходить Женевские "университеты", а там его уже знаете кто поджидает? Не знаете, так я вам скажу - да-да, Владимир свет Ильич (хотя, какой там свет, тьма-тьмущая сплошная, ну да ладно), который нежно голубит студентика, дарит ему портфель кожаный с гравировкой "От любящего Ильича" и "гоняет" дни и ночи на партийные деньги с Сашком в шахматишки.
Вот! Мы, похоже, подошли к главной разгадке происхождения капитала у Саши Ильина, бедного студентика, зато хорошо умеющего играть в шахматы. Из партийной кассы, куда Ленин лазил, как к Наденьке за кофточку, он и дал команду выдать курчавому пареньку средства. Чтобы тот развлекал его шахматной игрой, а заодно и надрал задницы уши швейцарским любителям мудрой игры, победив в открытом городском первенстве.
Отечественная война как увертюра к Гражданской
А в это время старший братец обнаружил в себе литературные таланты, стал писать статьи в партийные газеты, уже видел себя главным редактором, но тут "ба-бах" - Первая мировая начинается. А воевать за свою страну, которая его кормила и образовывала, Федор категорически не желал, потому устроился на гардемаринские курсы, где лет на пять был старше своих однокурсников. Типа, как Маяковский в чертежную роту автошколы - чем бы ни заниматься, лишь бы от службы откосить.
Саша, надо отдать должное, покатил в Россию, изъявив желание повоевать с немцами и австрияками. Хотя, логически рассуждая, можно предположить, что это опять же было задание Ленина - разлагать солдатскую массу изнутри, находясь в самой гуще фронтового единства. Идея-фикс от Ленина состояла в том, чтобы русские бросили воевать с германцем, а начали палить друг в друга, самоуничтожаясь, как нация. И Александру нужно было вбить это в солдатские головы.
Краснобай и баламут
Тут и проклятый для России семнадцатый год со своими революциями подоспел. Братья к этому времени уже оперились, обзавелись эффектными псевдонимами (революционеру без псевдонима и водочка в горло не заливается, и мат двумя ладьями не ставится) - Федор стал Раскольниковым (пленил его топорных дел мастер Родион из романа Достоевского), а Александр стал Женевским (там он и турнирчик выиграл, и Лениным был обласкан) В смутные те годы у братьев масть, что называется, и пошла.
Морячок стал профессиональным оратором, краснобайствуя перед полупьяными матросами, которые половины сказанного не понимали, но чувствовали в себе неуемное стремление резать и убивать морских офицеров, что они под предводительством Раскольникова с удовольствием и делали.
Иуды ставят памятник Иуде
Так, Федор Федорович и флотилией покомандовал, и жену себе бойкую красотулю Ларису Рейснер заимел. Впрочем, кто кого имел, еще непонятно. Скорее, Лейба Троцкий-Бронштейн имел их обоих, поскольку отправил мужа на повышение рулить флотилией, а жену Ларису катал с собой в бронепоезде в роли боевой подруги. Даже памятник Иуде в Свияжске с ней вместе открывали. Так это было романтично. И символично.
Брат-шахматист тоже пошел по командной вертикали, порулил Всевобучем, турниры различные организовывал, сам играл, людей подтягивал. В 1925 году он одержит самую большую победу в своей жизни, одолев самого Хосе Рауля Капабланку, заехавшего в Союз на веселую прогулку, а "получившего по сомбреро" помимо Женевского, еще от юного Миши Ботвинника и от Бориса Верлинского. Практически сеанс в Васюках от Остапа получился.
Ценители женской красоты
Далее карьеры братьев шли параллельно и обе - в дипломатическом направлении. Федор окучивал Афганистан, Эстонию, Данию и Болгарию, а Александр - Латвию, Францию, Чехословакию. Жен братья имели тоже по две, выбирая эффектных красавиц. У Раскольникова - после Рейснер была умница Муза Канивез.
А у Женевского - второй женой стала Таисия Вязовская. О первой информацию найти не удалось, а вот о Таисии, те кто ее знал, отзывались, как о милой и доброй женщине, хорошей хозяйке и талантливой шахматистке.
Замуж за Женевского она вышла в 1932, когда ей было 23, а ему 38 лет. Осенью 1941 пара попала под немецкую бомбежку, пытаясь вырваться по Ладоге из блокадного Ленинграда. Александру осколком оторвало ногу, и врачи не смогли спасти функционера.
Таисия же через пару дней после похорон, находясь в глубокой депрессии, соорудила петельку и последовала вслед за мужем.
Семейное проклятие?
Об этом нечасто говорят и вспоминают, но из всех родных и близких братьев Ильиных только мать, да вторая жена Федора умерли естественной смертью, прожив полноценные жизни. Дед, отец, дядя братьев, обе жены Александра ушли из жизни по своей инициативе. Если добавить, что в тридцать лет отравилась Л.Рейснер, а сами братья не дожили до 50-ти, то вряд ли приходится говорить о совпадении.
Что-то такое было в роду Ильиных-Петровых, о чем мы не знаем. А знаем мы, что плЕменной революционер Федор Раскольников, очень долго не хотел возвращаться в Союз из Болгарии, где нес посольскую службу, не забывая роскошествовать, как и в первые постреволюционные годы с Ларисой, только уровень сладкой жизни был еще круче и приятней.
Сотрудники болгарских спецслужб, контролировавшие советского дипломата, как эпос, пересказывали сообщения о барских привычках объекта наблюдения и королевской обстановке, что окружала его посольский быт.
Сколь веревочка не вейся, а товарищ без "т" нам не товарищ
Впрочем, сталинская веревочка все крепче затягивалась безысходным узелком вокруг старого ленгвардейца. Все его дружки-разрушители уже получили свои сроки и пули, а он все грелся под ласковым софийским солнышком. Когда, наконец, все сроки и оттяжки для возвращения были исчерпаны, дипломат с семьей двинулся в сторону Союза, но на вокзале в Берлине, ожидая пересадки, прочитал в купленной советской газете, что он освобожден от должности. А главное - перед фамилией Раскольников отсутствовала буква "т".
Товарищ, который уже не товарищ, долго не живет. Эту истину Раскольников знал прекрасно. Поэтому пересел на поезд в Бельгию, а затем укрылся во Франции, напоследок став писать обличительные письма, лихорадочно рассылая их по мировым СМИ. Но это была агония. И не таких "перцев" советские спецслужбы доставали по всему миру. Вот и Федор Федорович то ли сошел с ума, то ли выпрыгнул из окна клиники, то ли откушал яду, но итог получился очевидный и ожидаемый.
Загадка для тех, кто дочитал
Удивительно другое.
Как младшего братца не задела (даже по касательной) история со старшим?!
За меньшие прегрешения к ответу призывались все родственники провинившегося.
А тут - ни жена Муза, ни брат Саша никаких неприятностей от стражей порядка и законности не испытали.
Еще одна загадка, которую предстоит разгадать.
