Довезла я Людмилу до дома. Выбралась она из машины, прижала к себе подушечку и пошла в избу. Плечи вниз опущенные, сгорбленная какая-то, подавленная. Обернулась около калитки.
- Ты тоже считаешь, что мой прадед с тетей Стасей ворами были? - спросила она со слезами на глазах.
- Нет, что вы, - помотала я головой, - Не каждый раньше мог купцом стать. Это же надо было к одному мастеру съездить товар забрать, к другому, к третьему. Все купить, лавку открыть. За товар отвечать, как за собственный. Все предусмотреть, чтобы раскупили и в убытке не остаться. Это тоже труд. Привезти то, что пользуется спросом. Это в Советском Союзе все государство регулировало, а тут один человек. Да и как можно осуждать родственника, если он тебе жизнь спас за счет своих "нетрудовых" доходов.
Людмила кивала головой и слезы вытирала.
- Да и тетя Стася, она разве мало горя хлебнула. Она три жизни спасла: свою, материну и сестры. Может поэтому и детей у нее не было, что в войну намерзлась, да наголодалась, - ответила я.
- У нее была дочка Риточка. Первый муж у нее был неплохим человеком, но любил заложить за воротник. Он девочку из садика вечером забрал и к приятелю зашел приложиться к рюмке, а ее на улице оставил. Дескать, дочка, я быстро, чего тебя там раздевать, да потом одевать. Выпил, потом еще выпил, потом вспомнил, что жена сейчас с работы придет. Кинулся домой. Тетя Стася пришла, а он сидит на диване газету читает. Она его спрашивает, а где Ритка. В общем замерзла она. Встать пыталась, да перевернулась в сугроб. Ей годика два тогда было.
- Ужас какой, - ахнула
- Со вторым мужем детей не случилось. Когда я родилась, она меня просто обожала. Да и чем старше я становилась, тем доверительней отношения были. Про войну ничего не говорил. Когда спрашивала, то отвечала: "Выжили и слава Богу". Сколько она мне вещей дарила: платья, туфли, духи.
Людмила тяжело вздохнула, спросила зайду я к ним или нет. Я отказалась.
Дома Саше рассказала про подушки, да про то, что не смогли мы с Людой вынести матрасы. Дескать тяжелые они были. Александр пообещал, что на выходных поможет маме избавиться от них.
Пара дней прошло с того дня. Людмила больше не звала меня разбирать квартиру, вероятнее всего у нее не было на это желания. У меня было много своих дел, работу и домашний труд никто не отменял.
Как-то вечером мы с Сашей смотрели очередной сериал. Ему позвонила мама, всхлипывая, сказала, что кто-то залез в теткину квартиру. Об этом ей сообщили соседи, говорит, дверь приоткрыта и стонет там кто-то. Павла в этот день не было, он поехал к другу помогать перекрывать сарай.
Мы собрались с Сашей, заехали за мамой Людой и рванули в город. На женщину было страшно смотреть, ее всю трясло и она плакала.
- Как ты мне говорила, давай заберем, давай заберем, а я тебя не послушалась. Вдруг они там все вынесли, - вытирала она слезы руками.
Саша съехал на обочину, остановился.
- Мама, успокаивайся, я так вести машину не могу, у меня душа разрывается от твоих слез. Ну, что они там могли взять в бабкиной квартире? Чего ты перепугалась? Колечки, сережки, цепочки ты и так забрала. Деньги у нее все были в банке. Что ты переживаешь?
- Саша, - она хлюпала носом, - Мы с Агнетой там золото нашли, и золото, и еще какие-то металлические брусочки и мешочки с какими-то камушками.
- И ты их, конечно, забирать не стала? - спросил сердито мужчина.
- Нет, я что-то побоялась. Вдруг к нам в дом залезут и начнут нас Пашей пытать.
- На, попей водички, успокаивайся и поедем. А то ты так от разрыва сердца умрешь, и не узнаешь, что все нормально.
Она отпила немного воды, вздохнула, немного успокоилась и мы двинулись дальше.
Нас около подъезда встретила соседка.
- Людочка, там у тебя дверь приоткрыта и кто-то лежит и стонет в коридоре. Я его спросила кто там, а он меня по матушке послал. Полицию вызвать не стала, решила позвонить тебе. Дверь почему-то не открывается, словно он там прямо около нее валяется, - поведала она нам.
Поднялись на свой этаж. Дверь действительно была чуть-чуть приоткрыта, если свой любопытный нос не совать, то и не видно было бы. Саша потолкал ее внутрь, но она упиралась во что-то мягкое и не поддавалась.
- Саша, там наверно матрасы попадали и вход перекрыли. Мы же их около двери поставили, - сказала я.
Александр попросился в квартиру любопытной соседке, чтобы перелезть через балкон. Она пустила его, но умоляла не падать вниз.
Мы слышали, как в квартире кто-то возится и стонет. Через пятнадцать минут Саша открыл нам дверь и пустил внутрь. В коридоре лежал мужчина непотребного вида. Около него валялся пакет хрустальными салатниками и вазами.
Нога у него была лежала в неестественном положении. Под гражданином образовалась лужа.
- Скорую вызовите, и пить дайте, - попросил непотребный гражданин.
- Это же Виталька из соседнего подъезда. Видно прознал, что здесь никто не живет, вот и забрался, - ахнула старушка соседка.
Людмила принесла гражданину водички. Саша выпроводил бабульку, поблагодарив ту за бдительность. Скорую непотребному элементу вызвали.
Саша взял табуретку и уселся напротив товарища.
- Как попал в квартиру? - поинтересовался он.
- Дверь вскрыл, видел, как вон они на помойку барахло всякое таскают. Видел, как езжают, и что ничего с собой не забрали. Решил, что там должно что-нибудь остаться. Вон пачку макарон нашел, да хрусталь. Пройдусь по соседям кто-нибудь да купит, а мне на бутылку перепадет.
- И когда же ты залез? - спросил вкрадчиво Саша.
- Утром сегодня, когда народ весь разбежался на работу. У нее такой замочек хлипенький, я раз поддел отверткой, он и открылся, - с гордостью ответил гражданин тунеядец.
Людмила собирала осколки от разбитой вазы.
- И что же случилось?
- Что, что. Я по квартире походил, посмотрел, что к чему. Прикинул, что возьму в следующий раз. Думаю, сначала всю посуду вынесу потихоньку, а потом барахло всякое понесу, вон картинки висят на стенах, думки на диванах лежат.
- Да кто же у тебя диванные подушки купит? - возмутилась Люда.
- За полтинник купят, найдутся желающие, да даже если 20 рублей дадут, и то навар. - Вот гад такой, - взвизгнула Люда и принялась его лупить веником.
- Женщина, уймитесь, - сказало настоящее напольное мачо.
- Мама, успокойся.
- Ну, так вот, хожу себе по квартире, присматриваюсь к добру. Вон сумку большую уже приготовил. В пакет сложил только хрусталь. Как мне в голову полетела подушка с дивана, а потом еще и еще, и покрывало на меня напало, и вилки с ложками из кухни полетели.
- А кастрюльки не полетели, - хихикнула я, - Может еще сиденье от унитаза сорвалось и рвануло за тобой.
- Сиденье нет, а вот кастрюльки со сковородками атаковали. Я схватил пакет с хрусталем и побежал на выход, тут меня покрывало скрутило. Матрасы эти посыпались со всех сторон, и я упал. Головой вот ударился, и кажется ногу сломал. А потом вокруг меня ходила бабка Стася и какой-то здоровый дед, как из Властелина колец. Дед меня хворостиной стегал и орал, чтобы на чужое добро не покушался.
Я тихо хихикала в сторонке, а Людмила удивленно хлопала глазами.
- Чего ржете? Вон все руки в крови. Смотри, - он протянул порезанную руку.
- Это ты об вазу порезался, - сказал Саша, усмехнувшись.
- Да вон он дед, в углу стоит и кулаком мне грозит. Что не видите? - стал злиться гражданин.
- Видим, видим, - покивал Саша.
- Ну, вот, - успокоился товарищ.
Я позвала Сашу в сторонку.
- Ты полицию не вызывал? - тихо спросила я.
- Нет, мама и так стресс пережила. Сейчас приедут, натопчут, спрашивать будут всякое разное, а если кто-то, что-то найдет ему не принадлежащее. От греха подальше, - махнул он рукой.
Приехала скорая. Саша объяснил им на счет галлюцинаций гражданина. Для подтверждения своих слов он попросил сказать в каком углу стоит дед.
- Вон там стоит дед и язык мне показывает, - буркнул товарищ.
Гражданина погрузили на носилки и повезли в травму.
- На меня напали матрасы, ложки с вилками, - орал он на весь подъезд, - У них в квартире живут призраки и демоны. Бабка Стася была ведьмой и колдуньей, заговорила свое барахло, чтобы его никто не украл.
- Вот бред то какой, - хихикнула я, - Теперь полы за ним придется мыть, - вздохнула я.
Саша зашел в квартиру.
- Не мойте, я сам сейчас быстренько. Не надо пачкаться. Сейчас хлорочкой зальем и все будет путем. У меня в машине новый замок, сейчас врежу. По хорошему, надо бы дверь новую поставить, а то эту китайскую отжать можно консервным ножом.
Людмила покидала все свои подушечки в наматрасник, мы с ней переглянулись, вспомнив слова ее матери.
- Спать я на них не буду, - усмехнулась Людмила.
Автор Потапова Евгения
Копирование и размещение запрещено без письменного разрешения автора.