Алёна позвонила своему отцу, Дмитрию Петровичу. Мужчина уже несколько лет жил один, с тех пор как не стало мамы Алёны. Женщина ушла из жизни после тяжёлой болезни. До замужества Алёна жила с отцом, но когда встретила Максима, и он сделал ей предложение, молодые люди решили, что жить нужно отдельно и сняли небольшую однокомнатную квартирку.
Теперь же Алёна не могла себе позволить снимать квартиру и приняла решение вернуться к отцу. Дмитрий Петрович, впрочем, был только рад. Он и сразу говорил дочери, чтобы они с мужем жили у него, но Алёна отказалась. А сейчас, когда появился маленький Ванечка, отец хотел принимать участие в его воспитании и видеть, как внук растёт. Дмитрию Петровичу на тот момент исполнилось сорок шесть лет, он был ещё полон сил, работал и готов был помогать дочери.
- Вот сразу мне твой Максим почему-то не понравился, - сказал отец, приехав на квартиру к дочери, чтобы помочь ей с переездом. – А уж когда он решил уйти с работы, то я вообще был в шоке. Но не лез в вашу семью, это твоя жизнь. Мало ли что мне не нравится. Я рассуждал, что дочь взрослая, сама разберётся... А я влезу, так ещё и отношения испорчу.
- Спасибо тебе, папочка, за твою мудрость и за то, что ты у меня есть, - сказала Алёна, обняв отца. – Без тебя я не знаю, что бы сейчас делала.
- Ну а как по-другому? – ответил Дмитрий Петрович. – Ты же моя единственная дочь. А теперь вот и внучок есть. Эх, жаль, что Томочка не дожила до этого счастливого дня. Ты не переживай, Алёнка, прорвёмся, ты не одна и помни это!
Алёна переехала к отцу и развелась с мужем. Максим, как ей показалось, был только рад такому повороту событий и не делал попыток помириться с женой и сохранить семью.
Алёна сидела с Ванечкой до того момента, как мальчику исполнился годик, после чего она нашла няню и вышла на работу. Дмитрий Петрович отговаривал дочь от этого решения, он настаивал, чтобы Алёна сама была с сыном до того момента, как мальчику исполнится три года, и его можно будет отдать в детский сад. Но Алёна своего решения всё же не изменила, ей не хотелось и дальше зависеть от отца материально.
- Ах, упрямая, вся в маму, - вздохнул Дмитрий Петрович и не стал больше отговаривать дочь.
- Папа, - возразила Алёна, - упрямство тут ни при чём. Я же взрослая женщина, сама должна уметь заработать для себя и для сына. Ты и так для нас очень многое делаешь.
- А для кого же мне ещё делать? Вы с Ванечкой - смысл моей жизни, - сказал Дмитрий Петрович. – И ты знай, что тебе есть на кого рассчитывать.
- Спасибо, папочка, я никогда об этом не забываю. Но я уже большая девочка, сама мама и сама должна нести за всё ответственность.
- Ах, дочка, ты давно взрослая, а для меня всё равно остаёшься моей любимой маленькой девочкой, - Дмитрий Петрович обнял Алёну.
Алёна тоже очень любила своего отца. После того как не стало мамы, они с папой стали особенно близки. Общее горе сблизило их. Родители для Алёны всегда были примером для подражания. Не зря говорят, «лучшее, что может сделать отец для своих детей – это любить их мать».
А Дмитрий Петрович очень любил свою жену Тамару и сильно горевал, когда её не стало. Прошло уже несколько лет, но он и не смотрел в сторону других женщин. Говорил, что «лучше Томочки всё равно никого нет». Дмитрий Петрович был видным мужчиной, и женщины разных возрастов проявляли к нему интерес, но он никому не давал ни шанса, ни надежды.
Алёна, как и планировала, нашла няню и вышла на работу. Дела у неё пошли неплохо, через полгода она уже получила повышение и заметную прибавку к зарплате и снова смогла снять квартиру, чтобы жить с сыном отдельно от отца.
Конечно, Алёне комфортно жилось с папой, да и он её не гнал, но она думала, что может быть, оставшись в квартире один, папа сможет всё-таки устроить свою личную жизнь. Дочь понимала, что уже прошло достаточно времени с момента маминого несвоевременного ухода, и ей хотелось, чтобы Дмитрий Петрович встретил хорошую женщину и был бы не одинок.
Когда Ванечке исполнилось три года, Алёна отдала его в детский садик, но не отказалась от услуг няни совсем. Ей нужна была помощница, чтобы не ходить на больничные, на работе это очень не приветствовалось. А тут ещё их начальник ушёл на пенсию, а на его место пришла Вера Львовна.
Новая метла, как известно, по-новому метёт, и Вера Львовна взялась за это с большим энтузиазмом. Для её подчинённых наступили тяжёлые времена. Некоторые даже уволились. Алёна же терпела. Не хотелось терять хороший заработок.
Молодой женщине казалось, что к ней начальница придирается особенно часто.
- Чем я ей так не угодила? – удивлялась Алёна в разговоре с отцом. – Работаю на совесть, никогда не опаздываю и не нарушаю трудовую дисциплину. И всё равно постоянно цепляется.
- Может быть, тебе стоит поискать что-то поспокойнее? – советовал Дмитрий Петрович. – Всех денег не заработаешь, а нервы нужно поберечь. Здоровье-то потом не купишь.
- Не знаю, папа, до отпуска потерплю ещё, а там видно будет, - вздыхала Алёна. – Представляешь, из нашего коллектива за эти три года уже поувольнялись почти все, кто одновременно со мной или раньше меня пришёл. Остались только те, кому до пенсии немного осталось и деваться некуда. А молодые разбежались… Всех разогнала наша Львица.
Так в коллективе за глаза называли Веру Львовну.
Алёна и на самом деле уже начинала думать о том, чтобы попробовать поискать другую работу и уже начала наводить справки на этот счёт через знакомых. Потом решила, что в отпуске займётся этим вплотную.
Об отпуске молодая женщина думала постоянно, в последнее время она так уставала, что возвращалась домой без сил. А дома ждал сынишка, который хотел играть вместе с мамой, и Алёна не могла ему отказать. Она всё чаще ощущала себя загнанной лошадью и жила только мыслью об отпуске.
И потому то, что она услышала от своей начальницы в пятницу вечером, послужило для молодой женщины последней каплей.
- Алёна Дмитриевна, по графику у вас через две недели отпуск, но вам придётся перенести его, - властным тоном сказала Вера Львовна, глядя на Алёну своими ледяными глазами.
- Почему? – спросила Алёна, чувствуя, как и сама холодеет под леденящим взглядом начальницы.
- Потому что работать будет некому. И на этом всё, можете идти.
- Извините, а на сколько перенести? Когда я смогу пойти в отпуск? – как можно спокойнее и доброжелательнее спросила Алёна, хотя внутри у неё всё клокотало. – Я собиралась с сыном на море, у меня билеты на самолёт куплены.
- Сдавайте билеты. Когда можно будет взять отпуск, я вам скажу потом, - отрезала Вера Львовна и уткнувшись взглядом в бумаги, лежащие у неё на столе, добавила. – Вы свободны.
На подкошенных ногах Алёна вышла из кабинета начальницы и, вернувшись в свой кабинет, который она делила с коллегой Ксенией, молодая женщина зарыдала.
- Алёнка, ты чего? – испугалась Ксения. – Что тебе наша Львица наговорила?
- В отпуск… не отпускает, - захлёбываясь слезами, ответила Алёна, - а у меня… билеты… сынок… ждёт…
- Да как так? Она же сама составляла график отпусков! – возмутилась коллега. – Вот же… даже не знаю каким словом её назвать. Чудовище, а не женщина.
Алёна продолжала рыдать. Ксения сбегала куда-то и принесла ей успокоительные капли. Очевидно, взяла у кого-то из коллег. Накапала их в стакан с водой и заставила Алёну выпить.
- Гадость какая, - сказала Алёна, выпив успокоительное.
- Гадость сидит в соседнем кабинете! – с чувством сказала Ксения.
- Это точно, - сказала Алёна, улыбнувшись сквозь слёзы.
