На улице крапал дождик. Не люблю в такую погоду ездить на машине, нервируют меня такие поездки. Если на пассажирском месте нахожусь, то так уютно и комфортно, а вот за рулем, понимаю, как это небезопасно. До Мары доползли на своем крокодильчике со скоростью сорок километров в час.
Вышла из машины, калитку у них оказалась открытой, что меня удивило. Во дворе стоял черный мраморный памятник с недоделанным рисунком какого-то мужчины. Про себя отметила, что родственники не поскупились, и работа и сам камень дорого стоят.
В мастерской Мары и в кузне Юрия никого не было. Огромная статуя казалось занимала все помещение. Она хоть и накрыта была тканью, но все же просвечивалась сквозь нее. Пахло сырой землей и прелой травой. Ангел излучал какой-то легкий, словно флуоресцентный свет. Вот же чудовище, но такая красота. Как кривые руки могут испортить такое произведение искусства.
Пошла к дому. Поднялась по ступенькам и постучала в дверь. Открыла Мара, очень удивилась тому, как я попала во двор.
- Так у вас калитка открыта, - ответила я, проходя в кухню.
За столом сидели Юра и Яночка и пили чай. Ребенок бросил есть и кинулся ко мне обниматься.
- Как я по тебе соскучилась, как я соскучилась, - девочка повисла у меня на шее, - Ты чего к нам не приходишь?
- Дел много, - ответила я, поцеловав девочку в щечку.
- А ты их отложи и приходи, потом сделаешь, - она посмотрела на меня огромными глазищами.
Я вытащила из сумки шоколадку и пакет с яблоками, и вручила Яне. Она снова чмокнула меня в щечку. Юра предложил мне чая с какой-то изумительной выпечкой.
- Какие пирожки красивые, - заметила я.
- Да, приезжали сегодня за оградкой, привезли пакет с булочками и пирожками на помин. Я обычно не беру такое, а там мальчонку поминать надо было.
Мара зашла на кухню.
- Ты калитку за собой закрыла? - спросила она.
- А как же. Удивилась на вас, что не заперли. За собой на щеколду закрыла.
- Открыта калитка, настежь, - поморщилась Мара, - Сейчас заперла и подперла ее граблями.
Яночкин щенок кинулся к двери и залаял.
- За дверью кто-то стоит, - сказала девочка.
- Но не стучится, - мы переглянулись.
Женщина ринулась к двери.
- Не открывай, - крикнул ей Юра.
Она вернулась назад. Кто-то пошкрябался в дверь.
- Посреди белого дня уже творят непотребства, - покачала я головой.
Во дворе что-то упало. Мы кинулись к окну. На земле валялся разбитый камень дорогого памятника.
- Твою ж налево, он же столько стоит, - закатила глаза Мара, - И такого камня у нас больше нет.
Она рванула к двери, никто ее не успел остановить. Выскочила во двор, памятник стоял на месте и был целый. Но мы же все видели, что он валялся разбитым на земле. Калитка была распахнута.
- Мама, оно дома, - сморщила носик Яночка.
По дому носился пес и что было мочи лаял на кого-то невидимого. Юрин филин и ворон Мары нахохлись и сидели на яблоне, смотрели вниз во двор.
- Я же говорю, ее надо в другое место определить, - прокаркал ворон.
- Что за чертовщина, - ругался Юра.
В открытую калитку заглянул не совсем трезвый товарищ, наверно, местный алконавт. У него на загривке сидел небольшой бес и пытался своему подопечному из грязных волос поставить ирокез.
- Хозяйка, работа не найдется? Денег нет на хлебушка, - сказал заплетающимся языком алкоголик.
- Найдется, но ты один не справишься. Тыщу дам, если статую из мастерской вывезете, - сказала Мара.
- Две, - хитро прищурился алконавт.
- Иди давай, отсюдова, - шикнул на него Юра.
- Полторы тысячи? - начал торговаться гражданин.
- Я тебе сейчас выдам, а потом догоню и еще раз выдам, - пригрозил Юрец.
- Ну хоть закусь дадите?
- А ты на тысячу себе не купишь закусь и выпить? - спросила я.
- Куплю, но на полторы тысячи я куплю больше, да и вообще с дружбанами делиться придется.
Бес пропойцы засунул ему язык в ухо, и мне как-то от увиденного подурнело. Однако данное действо помогло, алконавт закивал головой, сказал "Пять сек" и побежал искать себе помощников.
По двору мотылялись какие-то серо-зеленые прозрачные тени. Из мастерской было слышно пение. Я как завороженная пошла на голос. От статуи шли странные волны. Кто-то схватил меня за шкирку и выдернул из помещения.
- Агнета, ты опять свой нос суешь куда не надо, - прорычал знакомый голос.
Предо мной стоял Шелби в своем демонском обличии. Огромный почти трехметровый красный демон, с черными рогами и желтыми глазами, со сложенными черными кожаными крыльями за спиной.
- Жуть, - сказала я.
- Они меня не видят, не переживай, - сказал он, - Здесь очень много всяких энергий, не могу перевоплотиться в человека, опасно, как для меня, так и для тебя и окружающих. Эта статуя, как магнит сейчас тянет к себе всех. Видно время Ха на подходе, - произнес он.
- Ты можешь уничтожить ее? - спросила я.
- Нет, они тогда нападут на окружающих.
- Ужас. Кто они? - спросила я.
- Все те, кого-то когда-то поработил старый некромант. Сейчас они крайне неспокойные, чувствуют, что что-то поменялась, а что, понять не могут. Статуя, вернее то, что в ней находится, их как-то успокаивает.
- Не весело, - покачала я головой.
Во двор ввалились граждане алконавты в количестве трех штук, одна из которых была когда-то женщиной. У каждого товарища на загривке восседал бес.
- Где, та самая тяжесть, из-за которой я надорву свой пупок? - спросил алкоголик в разбитых очках.
Он их подвинул на место пальцем.
- В мастерской, - ответила осипшим голосом Мара.
Все трое рванули в ту сторону, куда показала женщина. Они ввались в помещение. Их бесы, словно злобные напуганные кошки вздыбили свои спинки и шкурки, выгнулись дугой и принялись шипеть на статую.
- Неее, я на такое не подписывался, - поправил свои очечи интеллигент.
- Я остограммлю, - предложил Юрец, стоя позади всей честной компании с бутылкой водки.
- Плесни в стаканчик, а мы подумаем, парниша, - обворожительно улыбнулась беззубым ртом дама.
- По наперстку, для разгону мыслей, - усмехнулся Юра.
Поставил маленькие пластиковые кружечки и налил туда совсем чуть-чуть. Бесы потянули воздух своими носопырками, окунули хвосты в стаканчики и облизали кисточки. Причмокнули, и стали подталкивать своих нерадивых подопечных к импровизированному столику.
Граждане алкоголики понюхали содержимое стаканчиков, чуть отпили, оттопырив мизинчик, типа не такие уж они и пропащее. Продегустировали напиток и одним махом осушили посуду.
- Что-то я и не поняла, что это там было, - сказала "дама".
- Грузите статую в тачку, потом еще дам распробовать, - ответил Юрец.
Они втроем стали обходить ангела, примериваясь, как лучше ее переложить в тачку.
- Если вы ее разобьете, то нам все равно, - ответила Мара.
- Так может мы ее туточки расколошматим, а потом осколки вывезем? - спросил интеллигент и поправил очки.
- Нет, нам тут осколки не нужны, - покачал головой Юрец.
- Какая дама, какая красота, - сказал один из алконавтов.
- Грузи, давай, потом любоваться будешь.
- Куда ее потащим? - спросила "дама".
- На кладбище, - ответила Мара.
- Далекооо, да и в горку, - протянула мадама.
- Я еще тыщу накину, - пообещала Марена.
- Вот, другой разговор, другой разговор, чего мы стоим, кого ждем. Быстрей дело сделаем, быстрей за столом окажемся. Колбаски купим, килечки в томате, сырок плавленный, фанты, - затрясся алконавт в очечках, и вытер слюни.
Статую кое-как водрузили в тележку и поволокли на выход. Открытая калитка вдруг захлопнулась перед самой тележкой.
- Ой, - ойкнула алкобарышня.
Юра открыл одну створку ворот. Я попросила Томаса подержать ворота, чтобы они ненароком не закрылись. Яночкин песик сидел на крылечке рядом с девочкой и никуда от нее не отходил, изредка тяфкая на процессию.
Граждане выкатили статую и весело ее покатили в сторону кладбища. Один раз они вывалили статую, но быстренько сложили ее назад. Мы следовали за ними. Со стороны это смотрелось весьма комично, но нам было не до смеха.
Через полчаса тележку со статуей втащили на кладбище. Мара показала в какое место ее нужно поставить. Они установили ее рядом с тем самым необычным деревом.
Юра поманил компанию початой бутылкой, и они радостно двинулись с кладбища продолжать банкет. На погосте мы остались вчетвером: Мара, я, Томас и статуя. В какой-то момент ангел повернул голову ко мне, показал свои острые тонкие зубы, и потянула в мою сторону свои руки. В голове зазвенел старческий голос про черного петуха.
Я сделала шаг навстречу, но не успела коснуться статуи. Томас вынес меня с кладбища. Мара стояла рядом с бездушным камнем и не могла от него отвести взгляд.
- Мамочка, это делается не так, - услышала я голос Яны.
Из-под земли полезли побеги. Они стали оплетать статую. Мара очнулась, вынула свой серп и запела тихую песню.
- Ну, вот доперло, - прокаркал ворон.
Воздух задрожал, картинка стала меняться. Серо-зеленые тени обрели плоть и стали людьми. Народ был из разных эпох и из разного времени, но все они подхватили песнь Марены и пошли вслед за ней. Статуя издала страшный вопль, но никто не обратил на это внимание. Люди шли и тихо пели песни, радовались обретаемой свободе.
Злобный демон метался в статуе и не мог ее покинуть. Мара перевела людей через реку Смородину по Калиновому мосту. Обратилась лебедем и перелетела обратно. Вышла обратно из потустороннего мира и рухнула на скамейку. Там за границей, между явью и навью осталась статуя, вернее тот, кто в ней находился.
- Каждый раз, когда это вижу, мурашки по коже бегут, - прокаркал ворон.
- Ну вот сами и справились, и моя помощь не понадобилась, сказала я.
- Кто это тебе сказал, что без тебя бы справились? - усмехнулся ворон.
- У тебя за спиной великая сила, побоялся старик на полную мощность развернуться. Иначе разнесли бы ему его последнее пристанище, а так только армии лишили и заточили Межмирье.
- Хорошая помощница растет у Мары, - кивнула я на Яночку.
- Мамина опора, - согласился ворон.
Марена сидела около своего дерева и смотрела на бескрылого ангела, который теперь был всего лишь обычной кладбищенской статуей.
- Мара, - окликнула я ее.
- А? - повернулась она ко мне.
- Я домой.
Она махнула рукой и обняла за плечи свою маленькую дочку.
Я уже привыкла, что меня здесь не провожают.
Автор Потапова Евгения
