Наедине повелитель еще раз перечитал письмо Дениз, а затем отшвырнул его в сторону: ни на намёка на любовь! Только сдержанная просьба и вежливая благодарность.
С другой стороны, ее ненавязчивость ему нравилась, а также то, что девушка не кривит душой, а пишет как есть. Дениз никогда не признавалась ему в любви: говорила, что скучает, уважает, желает быть рядом, но на этом все. Падишах другого и не требовал от нее. Ему хватало приторно-сладких слов о любви от других рабынь, впервые оказавшихся на его ложе. Все они притворялись, в этом повелитель был уверен. Чтобы полюбить человека требуется время, он это точно знал. Все, кроме Хюррем. Вот в чьей любви он не сомневался, хотя порой эта исступленная страсть душила его.
Повелитель и сам не понимал, что заставило его дать разрешение на приезд Дениз к детям. Ведь сама Дениз ни о чем его не просила. Да он и не любил просителей и жалобщиков. Что ж... пусть она будет вознаграждена за свою сдержанность.
Хюррем скривила губы от досады, усмотрев в этом решении султана первый шаг на пути прощения Дениз.
***
Дениз проснулась, когда солнце уже вовсю заливало комнату своими тёплыми лучами. Она сладко потянулась и улыбнулась. Отчего же ей так хорошо? Ах, сегодня же она наконец-то увидит детей!
Вошла Ширин-хатун с голубым платьем в руках.
-Еще рано, Ширин. Мне велено было приехать не раньше полудня.
-Значит, ты успеешь спокойно позавтракать.
-Я так рада, что увижу детей. Не думала, что повелитель так быстро позволит мне навестить их.
-Я вижу, ты давно так не улыбалась.
-Знаешь, мне сегодня снились родители и братья. Это в первый раз, после того, как их не стало.
Ширин застыла с кувшинки в руках.
-Я никогда не спрашивала, боясь разбередить твои раны...
-О чем ты хотела спросить?
-Их убили на твоих глазах?
-Мама умерла раньше, у нее было слабое сердце. А отца и братьев казнили почти на моих глазах. Но во сне они все были весёлые, счастливые. Мы были на празднике у реки, танцевали, пели песни,и ...
Дениз резко замолчала и выпрямилась в постели.
-Что такое?- удивленно спросила Ширин.
Дениз нахмурилась:
-Это был не сон, а воспоминание. В Венгрии праздники всегда проходят с размахом. Все наряжается, выходят на центральную площадь или в лес, к реке. А там жгут костры, готовят мясо, поют песни, танцуют. И нет никакого разделения на мужские и женские развлечения, все держатся вместе.
-Как интересно. Наверное, там весело.
-Конечно. Мне было тринадцать лет, когда на таком празднике ко мне подошла цыганка, водрузила на голову венок из листьев и хотела погадать по руке. Но мама тогда очень рассердилась и прогнала ее. Ведь венки было принято плести из цветов, так как они символизируют радость, а лиственные венки приносят только несчастья.
-А почему ты сейчас об этом вспомнила?
-Не знаю. Может быть, потому что меня часто преследуют несчастья?
-Большинство бед ты сама на себя навлекаешь.
Дениз вспыхнула, но спорить не стала.
-Ладно, хватит воспоминаний, пора вставать.
В Топкапы она прибыла ровно в полдень, не желая терять ни минуты драгоценного времени.
Малыши были в полном здравии, активно прибавляли в весе и любопытно таращили свои красивые глазки. Ясмин же сидела хмурая, подавленная и явно напряжённая.
-Что с тобой, доченька? Хюррем-султан обижает тебя?
-Нет!- фыркнула Ясмин. -Пусть только попробует, повелитель живо поставит ее на место.
-Тогда почему у тебя такой печальный вид?
-Потому что вас нет рядом, а я все время одна.
-Потерпи, дочка, это ненадолго.
-Вы и раньше так говорили, однако до сих пор не вернулись.
-Что же поделать, Ясмин. Не все так просто.
-Я ходила к повелителю и просила, чтобы он вернул вас. Но отец сказал, чтобы я не вмешивалась.
-И правильно. Это дела взрослых. А ты живи как жила.
В покои вошёл Сюмбюль-ага и доложил, что время свидания окончено. Дениз расцеловала детей и вышла из покоев. Там ее поджидала Нигяр-хатун.
-Госпожа,- обратился к Дениз евнух, вышедший следом за ней,- Хюррем-султан ожидает вас.
-Зачем?
-Я не знаю.
-Я не приду.
-Но вас требует хасеки-султан.
-Я тоже хасеки-султан, к твоему сведению. Иди к своей госпоже и передай, что я не подчиняясь ее приказам.
Сюмбюль удалился, что-то недовольно бурча себе под нос.
-Не стоит настраивать Хюррем против себя,- сказала Нигяр.
-Мне все равно.
-Фатьма-хатун заболела, лекарша говорит, у нее проблемы с желудком. Она останется в лазарете пока.
-Отправишь ее, как только выздоровеет. А я поеду, пора.
-Не торопись, Дениз,- прозвучал за спиной такой ненавистный голос. -Что же ты не заходишь ко мне?
-Ты что же это, соскучилась по мне, Хюррем?
-Когда я тебя вызываю, изволь прийти немедленно.
-Ты забываешься, Хюррем. Я все ещё госпожа, этого права меня никто не лишал. Ты не смеешь мне указывать.
Хюррем внимательно посмотрела на нее и сказала:
-Ты должна кое-что вернуть.
-Что?
Хюррем бросила многозначительный взгляд на ее шею, где красовалось массивное колье, принадлежащее ее матери.
Дениз продолжала недоумевающе смотреть на нее.
-Колье,- коротко сказала Хюррем.
-С чего это я должна отдать тебе свое колье? Оно принадлежало моей матери. Здесь даже есть гравировка: АЗ. Агнесс Заслава.
-И как же оно оказалось у тебя? Ведь при досмотре у дворца все драгоценности у пленников изымаются.
-Я обнаружила его у Соломеи Леви и выкупила.
-А она говорит, что ты забрала его, заплатив только половину стоимости.
-Она лжёт. Я же сказала, здесь гравировка.
-Она утверждает, что колье принадлежало ее матери с точно такими же инициалами. И куплено оно на деньги казны.
-Я не знаю, зачем Соломея лжёт, но драгоценность моя, и я никому ее не отдам.
-Отдашь. Теперь это часть дворцовой казны.
-Не отдам,- твёрдо стояла на своём Дениз.
-Сюмбюль,- Хюррем кивнула евнуху.
Тот сделал шаг в ее направлении, но Дениз тут же отскочила в сторону.
-Не смей ко мне приближаться!
-Госпожа, лучше отдайте сами, иначе придется стражников позвать.
-Вы не имеете права! Я пожалуюсь повелителю.
-Повелителя нет во дворце, он не захотел тебя видеть и уехал на целый день. И что ты скажешь ему? Он не поверит ни единому твоему слову, ведь ты уже не раз замечена во вранье. Хватит устраивать спектакль. Верни колье, или я прикажу сорвать его с твоей шеи.
Дениз поймала умоляющий взгляд Нигяр и сдалась. Она осторожно сняла драгоценность, приложила к губам и передала колье Сюмбюлю.
Хюррем подняла указательный палец и ,чётко выделяя каждое слово, сказала:
-Больше никогда не смей мне перечить.
Дениз не успела ответить, Хюррем удалилась.
-Вы правильно сделали, что отдали,- сказала Нигяр.
-Соломея мне за это ответит. Нигяр, найди Батур-бея, сегодня среда, он вместе с Ибрагимом-пашой должен быть здесь.
-Что передать ему?
-Что мне нужно с ним поговорить. Одной мне к Соломее нет смысла ехать.
Нигяр отправилась выполнять поручение, а Дениз осталась стоять в каком-то жутком оцепенении. Но когда Нигяр вернулась, Дениз уже почти удалось взять себя в руки.
-Он сказал, что отправится следом за вами.
-Хорошо.
Дениз тронулась в путь. В карте она то и дела трогала свою опустевшую шею, и слезы сами наворачивались на глаза. Вдруг карета резко дернулась так, что Дениз отлетела к сиденью напротив. К счастью, мягкие подушки смягчили удар. Послышались крики. В окно она разглядела мужчин с закрытыми лицами. Разбойники!
-Окружить карету, защищать госпожу! -услышала она голос одного из охранников.
Дениз не знала, что делать. Оставаться в карете и ждать, в надежде, что ее охрана окажется сильнее, или попытаться убежать. Но далеко ли она убежит без лошади да еще в этом жутко неудобном дорожном платье?
Внезапно дверь открылась, и ее за руку выволокли наружу. Однако хватка разбойника тут же ослабла, один из стражников пришел ей на помощь. Между ними завязалась драка, Дениз не стала ждать, чем все закончится, а побежала прочь.
Продолжение следует...
Чтобы не пропустить продолжение, подписывайтесь на мой канал
