Наталья Николаевна Пушкина без сомнения является одной из знаковых женщин в истории России. Её красота названа эталонной, а история любви к ней величайшего поэта будоражит умы спустя столетия. Глядя на портреты молодой Натальи Гончаровой, невольно задаёшься вопросом - с кого такую лепили?
Истории брака родителей Натальи Николаевны Гончаровой, будущей Пушкиной, а затем и Ланской, я касалась в предыдущих статьях. Брак фрейлины Натальи Ивановны Загряжской и Николая Афанасьевича Гончарова был скоропалительным и весьма странным. Ни ухаживаний, ни любви этому браку не предшествовало, в основе его лежала совсем другая любовь. Блестящий кавалергард Охотников вскружил голову, возможно сам того не желая, императрице Елизавете, а сам потерял голову от её фрейлины Загряжской.
Умнейшая, осторожная не по годам Елизавета видимо действительно ума лишилась - последовала сцена ревности на балу и решение - с глаз долой!
Для Охотникова любовь к фрейлине влюбленной императрицы закончилась самым роковым образом, 30 января 1807 года он скончался.
За три дня до этого, Загряжская, так неосторожно перешедшая дорогу самой императрице, вышла замуж. На пышной свадьбе в домовом храме Зимнего дворца присутствовал весь двор. Пышная свадьба закончилась ссылкой молодых супругов в Москву. Для блестящего знатока многих европейских языков в Санкт-Петербурге места не нашлось.
Мне показалось, что уязвлённая в своих чувствах императрица тщательно подошла к выбору супруга для ненавистной фрейлины. Наталья Ивановна, несмотря на старания законной супруги её отца, добрейшей Александры Степановны и могущественной тётки, Натальи Кирилловны Загряжской узаконить её положение, была все же незаконнорожденной.
Её папенька, легендарный бретёр и любитель женщин Иван Александрович Загряжский, к концу жизни разорившийся, был непревзойденным нарушителем нравственных законов. Незаконными детьми мало кого можно было удивить, но двоеженство было делом неслыханным.
Невеста не могла похвастаться чистотой происхождения, а что же жених?
Батюшка молодого, Афанасий Николаевич Гончаров, своим любовным пылом вполне мог потягаться с папенькой невесты.
В богатом имении Гончаровых Полотняный завод жили законная супруга Надежда Платоновна, урождённая Мусина - Пушкина с сыном Николаем.
Некая немка, любовница хозяина, с незаконнорожденным сыном от Афанасия Николаевича Августом Мюнтелем жили в том же имении.
Таким образом, императрица, назначив в супруги Загряжской Гончарова, повенчала одного поля ягоды - отцы супругов имели заслуги реальные, но славу сомнительную. Оба отца были бретёрами, транжирами, оба имели любовниц - немок. Ай да Елизавета, породнить два подобных семейства - вот это фантазия! Какая изящная месть!
Так как же сложилась жизнь супругов Гончаровых, которые после пышной свадьбы покинули дворец через вход для прислуги?
Наталье Ивановне в некотором роде повезло с супругом, месть оскорблённой соперницы была скорее изящной, чем жестокой. Николай Афанасьевич был внешне приятен, отлично образован, увлекался музыкой и стихосложением. На образование юноши семья денег не жалела, одним из его гувернёров был француз де Будри, брат мятежника Марата, впоследствии лицейский преподаватель Пушкина. Николай свободно владел английским и французским, а с немецким вполне вероятно ему помогал его единокровный братец Август Мюнтель. Когда Николай раз в неделю с товарищами играл квартеты, проезжающие кареты останавливались под окнами, чтобы насладиться виртуозным исполнением.
Современники отмечали его обаяние, любезность, отзывчивость.
С таким знанием европейских языков Николай оказался на службе в Иностранной коллегии в чине титулярного советника. После свадьбы молодой супруг был назначен секретарём московского губернатора в более высоком чине коллежского асессора. Через год после свадьбы в семье Гончаровых - старших случился конфуз - родители Николая, Надежда Платоновна и Афанасий Николаевич, разошлись. Отец под благовидным предлогом отправился в Австрию. В свете говорили - поехал лечиться.
Николай Афанасьевич принял на себя управление семейным делом и весьма преуспел, получив от императора орден Св. Владимира за достижения в изготовлении ткани и бумаги. В молодом семействе Гончаровых рождались дети, семейная жизнь была вполне сносной, если не сказать счастливой.
Всё рухнуло в грозном 1812 году. Почувствовав приближение угрозы, вернулся в Россию Афанасий Николаевич. С собой он привез молодую француженку, которая поселилась в имении. Это нелепое соседство было оскорбительным для обитателей Полотняного завода, ведь Афанасий Николаевич требовал от молодых Гончаровых уважения к любовнице.
Но это не было самым страшным. Афанасий Николаевич постарался вернуть себе контроль за семейными предприятиями. Он привык жить на широкую ногу и не собирался ничего менять в своих привычках. Некоторое время отец и сын управляли фабриками вместе. Николай Афанасьевич тяжело переживал это двоевластие, его тяготило осознание того, что отец разваливает дело, в котором ему удалось так преуспеть.
Обстановка в имении Полотняный завод стала невыносимой к 1814-15 году. Мадмуазель Бабетт, или как её называли молодые Гончаровы, парижская прачка, вовсю хозяйничала в господском доме, вытягивая всё больше денег из Афанасия Николаевича. В начале 1815 года Афанасий Николаевич окончательно отстранил сына от управления фабриками.
Николай Афанасьевич был раздавлен, видя как былое богатство уходит на любовницу и шикарную жизнь отца. Вместе с Натальей Ивановной они поселились в Москве, на Большой Никитской, лишь маленькая Таша осталась у деда, который в ней души не чаял.
В этом же году произошел роковой несчастный случай - Николай Афанасьевич, отличный наездник, упал с лошади, не получил ни единой царапины, но сильно ударился головой. Именно тогда и раздались первые робкие разговоры о безумии младшего Гончарова.
Внимательно изучив воспоминания о Николае Афанасьевиче, отнесясь критически к воспоминаниям первой дочери Натальи Николаевны от Ланского Александры Петровны Араповой, которая много чего наговорила на свою родню, я нахожу его "странности" хрестоматийными проявлениями алкоголизма и депрессии. Наталья Ивановна пишет, что агрессию супруг проявляет лишь после того, как выпьет спиртного. Она жалуется, что Николай Афанасьевич обыкновенно может выпить до семи стаканов простого вина, как в те времена называли водку. Мудрено ли начать делать глупости в почти патологической степени опьянения?
Я думаю, что несчастный Николай, оставшись не у дел, не имея достойного занятия и брак без любви, просто начал спиваться, а отец тут же подхватил идею о якобы проявляющихся признаках семейного безумия, как сделал это в свое время в отношении законной супруги, Надежды Платоновны, дабы оправдать расставание с ней.
Жизнь с алкоголиком по всей видимости была невыносима для Натальи Ивановны, которая никогда не испытывала чувства привязанности к навязанному супругу. В Москве Николая Афанасьевича ради безопасности детей отселили в отдельный флигель, и постарались встречаться с ним как можно реже.
Впрочем, супруги предприняли попытку возродить брак и в 1817 году отправились на воды, значит периоды просветления все же случались. Последний ребенок, Софья, родилась в 1818 году, но умерла, прожив всего несколько дней. Всего в браке родилось шестеро детей, Наталья Гончарова была их младшей дочерью.
Душевное состояние Николая Афанасьевича отлично характеризует письмо отцу, написанное в эти годы.
Однажды Афанасий Николаевич послал с Натальей Ивановной сыну фамильный перстень с портретом прадедушки. Николай ответил отцу любезным письмом, в котором называет себя недостойным такого внимания и посему считает должным перстень хранить до лучших времён, а потом передать тому, кто будет более достойным представителем фамилии Гончаровых, чем он сам - сыну Митеньке.
Николай Афанасьевич в письме называет себя - уничтоженная тварь, nihil...
Брак без любви, отец - жуир, полтора миллиона долга в наследство... Уничтоженная жизнь, сданная без боя... Николай Афанасьевич фигура трагическая.
Николай Афанасьевич умер, всеми оставленный, рядом был лишь старый слуга. Он искал общения и сочувствия, но предводитель дворянства пожаловался губернатору, что Гончаров ходит по соседям без приглашения и тревожит их. А он умирал от одиночества и отчаяния.
Никто не хотел видеть бывшего блестящего музыканта и знатока иностранных языков. Он мечтал играть на своей скрипке, но ему не на что было купить струны - жена не давала ему денег, опасаясь, что он пропьет их.
"Не дай мне Бог сойти с ума,
Уж лучше посох и сума", - написал Пушкин в одном из своих лучших стихотворений. Не о своем ли несчастном тесте он думал, создавая его?
А что же Наталья Ивановна? Она перебралась в Ярополец, рассорилась из-за наследства с единокровными сёстрами и порвала с ними. С годами её характер стал невыносим, приступами гнева она изводила детей и прислугу. Дважды Наталья Ивановна отказывала Пушкину, ссылаясь на его малое состояние. Она потребовала у Пушкина денег взаймы на приданое Наталье. Пушкиным пришлось заложить имение Кистенёвку. Деньги по закладной Пушкин передал в долг Наталье Ивановне на приданое Натали. Деньги Пушкину теща так и не вернула.
Доведенный придирками Натальи Ивановны поэт пишет перед поездкой в Болдино, что готов отказаться от своего предложения Гончаровой, и уже бесповоротно.
Свадьба всё-таки состоялась. Тёща подарила молодым закладную на свои бриллианты. Весьма странно дарить то, за что надо прежде заплатить, чтобы получить подарок.
Наталья Ивановна пыталась управлять жизнью молодой семьи. В результате Пушкин с женой сбежал в Петербург. Отношения Пушкина с тёщей немного смягчились лишь после появления детей.
После роковой дуэли Наталью Ивановну упрекали в особой нежности к семье Дантес- Геккерн, но вряд ли можно считать проявлением любви вежливые поздравления Дантеса со свадьбой, отметим справедливости ради.
В Яропольце она попала под влияние управляющего имением, которого боготворила и чья смерть стала для неё ударом. Как зло шептались о Гончаровой соседи, она жила, удовлетворяясь слугами по очереди.
Характер ее стал совершенно невыносим, вспышки гнева могли перерасти в рукоприкладство. Крики, оскорбления, пощёчины - обычное дело для Гончаровой. Свои грехи такие люди искупают истовой религиозностью. Наталья Ивановна замаливала грехи в Иосифо-Волоцком монастыре близ своего имения, там она и скончалась в 1848 году. Ей было 62 года.
Брак, заключённый по воле обиженной императрицы из ревности, оказался несчастливым. Благодарить ли Елизавету Алексеевну за этот союз или проклинать? Не влюбись императрица в Охотникова, не потеряй Охотников голову от Загряжской, вышла бы она замуж за Гончарова и родила ту, кого Пушкин любил больше жизни и из-за которой стрелялся с Дантесом на Черной речке 27 января 1837 года, ровно через 30 лет после той самой скоропалительной свадьбы?
А всё-таки жаль, что история не терпит сослагательного наклонения, правда?
Ссылки по тексту:
