Из-за чего погибли ни в чём не виновные 66 человек? Давайте разбираться. Я развею несколько мифов вокруг этой трагедии и расскажу официальную версию, разобранную следствием СССР. Эта трагедия получила свою огласку спустя целых 7 лет - в 1989 году, когда её перестали хранить по замком секретности.
Но давайте обо всём по порядку. И точно ли было 66 жертв?
Морозный день 20 октября 1982 года не был каким-то особенным. Шёл снег, был мороз до -15 градусов, вечером должен был состояться матч Московского ''Спартака'' и Нидерландским ''Хаарлем'', который, к сожалению, закончился трагедией всего Российского футбола.
Проблемы начались ещё при посадке зрителей
Футбольный матч должен был состоятся на стадионе Лужники, который вмещал в себя порядка 82 тысяч человек, но было продано всего лишь 16643 билета. Из-за снегопада организаторы матча не успели полностью подготовить трибуны для болельщиков - поэтому основную массу людей посадили в сектор C(12 тысяч) и в сектор и сектор А(4 тысячи).
Во время ожидания начала игры многие болельщики распивали спиртное, чтобы ''согреться'' и скоротать время ожидания - это сыграло злую шутку, поскольку в последствии около 150 разгорячённых фанатов Спартака были выведены с трибун за неподобающее поведение: "Они кидались льдом и снегом в сотрудников милиции, которые присутствовали на матче, выкрикивали лозунги, которые были запрещены" - говорит следователь Александер Шпеер, который расследовал трагедию.
И грянул гром. Что случилось на стадионе? Первый миф
Уже на 16 минуте матча под малочисленные выкрики фанатов Спартак забивает первый гол в матче, его автором становится Эдгар Гесс, Спартак выходит вперёд. Он сохранит своё преимущество до самых последних минут, а на 90 минуте матча второй мяч в ворота забьёт ещё один игрок Спартака - Сергей Швецов, который долгое время будет нести на себе вину за то, что случилось на Лужниках.
Неофициальная версия трагедии и её опровержение:
Когда время матча подходило к завершению, болельщики из сектора С начали покидать стадион, чтобы побыстрее дойти до метро, когда огромная толпа людей начала идти по двум лестницам, выводящим с трибун, раздался рокот с трибун - стало понятно, что Спартак забил ещё один мяч. Толпа рванула обратно на стадион, сметая всех на всём пути. Началась ужасная давка, в которой и погибли 66 человек.
Но правда ли это?
Автор второго гола Швецов выражал сожаление, что вообще удосужился забить второй мяч в ворота, поскольку он считал, что именно это привело к начавшейся давке, но был ли он прав? - Совершенно нет.
Что же было виной трагедии? ась ещё ДО того, как был забит гол. Основная давка происходила около ворот, которые вели на улицу со стадиона - т.е. гол, скорее облегчил положение дела, а не усугубил, поскольку толпа, которая и давила людей, пошла в другую сторону - обратно к трибуне.
В выпуске газеты известия от 20.07.1989 года пишется диалог журналиста с прокурором Шпеером, который вёл расследование.
— А какую роль в случившемся сыграл мяч, забитый «Спартаком» на последних минутах матча?
— Гол не усугубил положение, а, пожалуй, даже облегчил его. Многие из зрителей — кто только выходил из многочисленных «люков» верхнего этажа стадиона на галерею — кинулись назад и тем самым ослабили напор на уже идущих по лестничному маршу. Внизу, в спрессованной массе людей, при давке можно было разве что повернуть голову, но никак не развернуться, и как не обоснованно утверждается, создать встречный поток… К тому же юные болельщики, которые естественно, оказались в передних рядах колонны, шли плотными шеренгами, сцепившись руками…
Миф о закрытой лестнице и коридоре из милиции
Многие говорят, что давка началась из-за того, что уходящая из сектора С толпа могла была идти только лишь по одной из двух лестниц, которые могли их вывести с трибуны. Бонусом к этому был тот факт, что после этой лестницы толпу встречали маленькие ворота, дорогу к которым преграждали колоны сотрудников милиции, проверяющие документы у юных граждан, т.к. по закону нельзя было находится на улице после 21:00 гражданам до 14 лет.
Из-за проблемы с пропускаемостью потока и началась давка, но это не более чем вымысел. Дело в том, что расследование следственного комитета со слов очевидцев трагедии показало, что были открыты обе лестницы и коридор из милиции не препятствовал потоку толпы, о чём говорит прокурор Шпеер в интервью газете ''Известие''
— Был ли на лестнице коридор из милиционеров, в который загонял«людей?
— Нет, никакого коридора. Иначе среди пострадавших были бы и милиционеры. Милиция, кстати, никого не подталкивала к выходу. Это утверждение противоречит здравому смыслу. Ведь в ее, как и администрации, задачи в тот момент входило сдержать поток людей.
Что же было виной трагедии? Официальное расследование.
Миф о закрытой лестнице ого комитета СССР показало, что использование двух трибун стадиона, вместо доступных четырёх, абсолютно оправдано из-за малого числа купленных билетов. Из опроса очевидцев было доказано, что были открыты все выходы с трибуны.
В ''Известии'' во время интервью Шпеера он назвал официальную причину случившегося. Дело в том, что по словам людей, которые смогли выбраться из центра давки, на выход по ступеням шла молодая девушка, которая запнулась и упала, люди идущие позади неё остановились, чтобы помочь ей встать, но толпа напирала и те, кто хотел помочь, стали заложниками ситуации - их самих уже нужно было спасать, потому что их повалила толпа. Началась давка, где умерло 66 человек, тела которых лежали у памятника Ленину, большУю часть людей составляли юные ребята до 19 лет.
Истинное число жертв
Один из очевидцев трагедии, Лев Алексеевич Борисенко, по совместительству был врачом-стоматологом, он дал интервью журналисту Сергею Микулику для газеты ''Советский Спорт'', где раскрыл всю правду о происшествии.
Весь разговор врача и журналиста:
— На матче 20 октября я сидел на трибуне «С» чуть ниже группы молодых болельщиков. Симпатии свои к «Спартаку» они выражали довольно бурно, мне, например, попали раз снежком по шапке, благо снега — не знаю уж, расчищали или нет трибуны перед матчем — кругом было в достатке. Я вообще-то целиком на событиях на поле был сосредоточен, но в моменты особо бурной реакции у себя за спиной вынужден был поворачивать голову — это происходило в основном, когда милиционеры, плотным кольцом окружившие молодежную аудиторию, выдергивали из нее кого-нибудь для препровождения, видимо, в отделение. Но в целом, повторяю, меня эти болельщики вплоть до самого окончания матча мало занимали.
— Припомните, пожалуйста, события последней минуты…
— Это была, пожалуй, даже не девяностая, а примерно девяносто вторая минута — судья за остановки во втором тайме прибавил какое-то время. Но второго гола все не было, и многие начали покидать трибуны. И вот, наконец, удача. Обрадованный голом Швецова, я тоже хотел было двинуться к выходу, но, заметив там столпотворение — некоторые выходившие, услышав о голе, видимо, рванулись назад, другие, наоборот, к выходу, — я решил переждать несколько минут, благо на стадионном табло возникла картинка мультипликации.
— И сколько же продолжался мультфильм?
— Минут 5-7, не больше. К его окончанию толпа у выхода заметно поредела, и я спокойно достиг лестницы, ведущей на улицу.
— И что увидели?
— Прямо на первой ступеньке я наткнулся на людскую кучу-малу. Один из лежавших, обронив голову на руки, смотрел, как мне показалось, на меня. «Бастуете, что ли, ребята?» — спросил я его, разглядев за ним фигуры также лежащих, да еще друг на друге. Ответа не последовало и, обойдя эту молчаливую кучу-малу, как я думал, дурачившейся молодежи, пробрался левой стороной лестницы к выходу. Едва достиг последних ступенек и, выйдя на улицу, остановился за цепью милиции, как вдруг откуда-то вывернулся парнишка, задыхавшийся, словно от удушья и… в одном ботинке. «Где же ты второй-то потерял, приятель?» «Да при чем тут ботинок?! Там же мертвые лежат!» — дико заорал вдруг он и махнул рукой в сторону стоявшей неподалеку от выхода кареты «Скорой помощи». Я бросился туда и увидел на мерзлой земле, за машиной, трупы. На ту секунду их было шесть. Я понял, что произошло что-то ужасное и что лежавшие на лестнице не дурачились — они были мертвы.
— «Скорая помощь» была одна?
— Да, и, насколько я понял, дежурил в тот роковой день по Лужникам даже не врач, а фельдшер. Когда я подбежал, он выглядел совершенно растерянным. К карете со всех сторон начали стекаться люди — кто с ушибами, кто с переломами, и я ушел в работу.
— А лежавшие на лестнице — ими кто-нибудь занимался?
— Я на некоторое время о них забыл — пациенты прибывали, как в полевом госпитале на войне. Я перевязывал сломанные и вывихнутые руки их же шерстяными спартаковскими шарфами. И поначалу вокруг меня вообще крутилось много народу. Но в какой-то момент образовался вдруг вакуум. Оказывается, это милиция оперативно создала ряды оцепления, оставив внутри кольца только нас с фельдшером как врачей и несколько пострадавших. Из-за спин милиционеров раздавались крики; «Пропустите, у меня там брат, у меня друг!» Но никто, по-моему, к лестнице допущен не был. Понимаете, я вдруг сообразил, что людьми на лестнице никто не занимается! А некоторые из них наверняка были еще живы. И если бы начать сразу разгребать этот завал…
— Неужели к ним никто не подходил? И как долго продолжалось это наведение порядка вместо естественного в такой ситуации оказания какой-то помощи людям?
— Потом уже, многократно прокручивая в памяти эпизоды трагедии, я понял, что среди милиционеров не увидел в тот момент ни одного офицера. А сержанты встали оцеплением, как им, видимо, предписывала какая-то инструкция. Встали и стояли.
— Прекрасно видя, что на лестнице лежат люди?
— Да. Это и по сей день непостижимо моему уму. Но они стояли. Ждали, наверное, какой-то команды. Я не знаю, кто и когда вызвал другие «Скорые помощи» нам на подмогу, но где-то после половины десятого, то есть, считайте, через 45-50 минут после трагедии появились первые машины. Но врачи, увы, не могли уже поворотить вспять упущенное время.
— С вами, как с человеком, который помог направить спасательные работы в какое-то организованное русло, кто-нибудь в те минуты разговаривал — коллеги, милиция?
— Милиция, по-моему, была введена в заблуждение моим черным плащом, и принимала меня не за того, кем я был — по крайней мере, подходившие к другим врачам, от меня они предпочитали держаться на расстоянии. Да и вообще все были в ужасе — мы молча складывали при отблесках стадионных прожекторов на стылую землю трупы, словно снимали какой-то фильм о войне…
— Вы не могли бы назвать приблизительное количество погибших?
— Тех, кого я считал, было, по-моему, 67, в основном — молодых людей 15-18 лет. И еще человек 20-25 увезли при мне в тяжелейшем состоянии. Но всю картину ужаса один человек охватить не в состоянии — допускаю, что погибших было больше, но сомневаюсь, чтобы их количество перешло за 300. Хотя родителям пострадавших оно, наверное, известно лучше, чем мне.
— Когда вы ушли со стадиона?
— Где-то без четверти одиннадцать, когда нуждающихся в моей помощи уже не осталось и когда последнего погибшего уже увезли.
— И вас пропустили через милицейские кордоны, не поинтересовавшись, кто вы, откуда и как вас при случае найти?
— Да, никто меня ни о чем не спрашивал. Хотя из медиков я был на месте катастрофы практически первым и мог бы помочь следствию многими показаниями. Но прочитав через несколько дней в «Вечерней Москве» о несчастном случае с имевшимися пострадавшими, я понял, что как свидетель едва ли кому нужен. Что возьмешь с несчастного случая с несколькими пострадавшими? А я ведь один скольких видел…
— А каковы, на ваш взгляд, основные причины трагедии?
— Насколько я мог судить по расположению трупов, болельщики пытались двигаться не в одном направлении. Не исключаю, что молодые люди и сами подталкивали друг друга, раскачивались шеренгами или даже запрыгивали на плечи друг другу — то есть играли.
— Но милиция, как нас уверяют, как раз и приняла все меры по упорядочению этого потока.
— Не знаю, когда я покидал трибуну, никакого коридора уже не было. А на лестнице, естественно, и не могло быть — там проход и без того узкий. Но в любом случае — правильно с их точки зрения действовали милиционеры или нет — помощь-то после всего случившегося они могли оказать! И жертв бы было куда меньше. А вместо этого все сделали вид, что непричастны к происшедшему, словно и не было этой трагедии. Была. И может ведь повториться в любой момент при любых массовых скоплениях людей.
Оценивайте лайком или дизлайком, пишите в комментариях о чём или о кём ещё рассказать, делитесь своим мнением и подписывайтесь.
Ещё больше архивной информации о трагедии на лужниках можно найти на сайте https://october20.ru/, посвящённому чёрной среде на Лужниках.
Надеюсь статья была для вас полезна.
Оценивайте лайком или дизлайком, пишите в комметариях о чём или о кём ещё рассказать, делитесь своим мнением и подписывайтесь.
Всем спасибо.
#Лужники #спартак #давка #память #футбол #никто не хотел убивать
