Вскоре я заметил, как кто-то вышел из дома и неторопливо прогуливался вдоль утеса. Когда я надел на него очки, то увидел старика в белых фланелевых брюках, синем саржевом пиджаке и соломенной шляпе. Он взял бинокль и газету, сел на одну из железных скамеек и начал читать. Иногда он откладывал газету и смотрел в бинокль на море. Он долго смотрел на эсминец. Я наблюдал за ним полчаса, пока он не встал и не пошел домой завтракать, а я вернулся в гостиницу пообедать.
Я не чувствовал себя очень уверенно. Это приличное заурядное жилище оказалось не тем, чего я ожидал. Этот человек мог быть лысым археологом той ужасной фермы в вересковой пустоши, а мог и не быть. Он был как раз из тех довольных старых птиц, которых вы найдете в каждом пригороде и в каждом месте отдыха. Если бы вы хотели тип совершенно безобидного человека, вы бы, вероятно, сделали ставку на него.
Но после обеда, сидя на крыльце гостиницы, я оживился, ибо увидел то, на что надеялся и боялся упустить. С юга подошла яхта и бросила якорь почти напротив Ерша. Она казалась около ста пятидесяти тонн, и я видел, что она принадлежала эскадрилье с белого прапорщика. Итак, Скейф и я отправились в гавань и наняли лодочника для дневной рыбалки.
