Прочитала книгу филолога, литературоведа Татьяны Никольской «Ещё раз – спасибо!» и захотелось поделиться впечатлениями. Книгу открывают воспоминания об Иде Моисеевне Наппельбаум. Автор рассказывает о том, как она попала в ГУЛАГ в 1951 году из-за висевшего когда-то у неё дома портрета Николая Гумилёва, причём «следователь любезно объяснил ей, что её просто «не добрали» в 1937-м».
Иду Наппельбаум называют последней поэтессой Серебряного века. Она родилась в 1900 году в семье известного фотохудожника Моисея Наппельбаума. Получила классическое образование в частной гимназии Хитрово в Санкт – Петербурге. Революция 1917 года перевернула всё: одни выпускницы стали монархистками, другие – большевичками. Начальницу гимназии отстранили, на её место прислали из Наробраза Марию Левберг, поэтессу, дружившую с Блоком и Гумилёвым. Так Николай Гумилёв - «русский Киплинг» - вошёл в жизнь Иды.
После гимназии она поступила в Институт истории искусств, а поскольку бредила стихами, оказалась в Доме искусств, в поэтической студии «Звучащая раковина», которой руководил её кумир. Когда Гумилёва арестовали, к ней пришла его вторая жена и попросила носить ему передачи в тюрьму. Она так и делала, пока ей не сказали, что больше носить не нужно. Его имя она увидела в списке расстрелянных.
В поэтической студии Гумилева заменил Чуковский. По понедельникам молодые поэты собирались у Наппельбаумов на Невском, 72, в мастерской отца. Зимой сидели вокруг «буржуйки» с трубой, выходящей прямо в окно. Летом выходили на балкон, тянущийся вдоль фасада. Читали стихи, потом пили горячий чай с кусками черного хлеба. В своих воспоминаниях Ида Наппельбаум пишет:
И кто только здесь не бывал! И великолепная Анна Ахматова, и изящный Михаил Кузмин, и величественный Бенедикт Лившиц, и уже старенький Федор Сологуб, и благородный Михаил Лозинский, и еще малоизвестный, но очень своеобразный поэт Константин Вагинов, и молодая пара Николай Браун и Мария Комиссарова, и уже тогда получивший известность Николай Тихонов, и отец и сын Чуковские, и конечно же мэтр "Звучащей раковины" Николай Гумилев с друзьями из "Цеха поэтов". ... Побывали здесь приезжавшие из Москвы Владимир Маяковский и Сергей Есенин. Есенин пришел с группой своих последователей, ленинградских имажинистов; среди них Вольф Эрлих – тот, кто был последним видевшим Есенина в трагический вечер...
Искусству фотопортрета Иду обучил отец. И она оказалась способной ученицей, снимала поэтов, писателей, музыкантов, актёров, художников, архитекторов. Её работы получили международную известность. В 1925 году на выставке фотографии в Париже Моисей Наппельбаум получил Большую золотую медаль, а его дочь - Малую. С талантливым молодым прозаиком и поэтом Михаилом Фроманом, которого она снимала, она соединила свою жизнь.
В 1931-м они с мужем переехали в новую квартиру, которая находилась в доме-коммуне, прозванном в народе «слезой социализма». В 1932 году у них родилась дочь Катя. Квартиры были без кухонь и гардеробов, общая раздевалка, кухня и столовая, своя парикмахерская, читальня, детский сад, на крыше – солярий. Но эта идиллия просуществовала недолго. В конце 1930 – х жизнь дома замерла, многие его обитатели стали исчезать, большинство – навсегда.
В 1940-м 49-летний Фроман умер после неудачной операции. Потом были война, эвакуация, счастливое возвращение в родной дом, брак со старым другом семьи, сотрудником журнала «Звезда» Иннокентием Басалаевым. Но и это счастье длилось недолго. 9 января 1951 года ее забрали прямо из дома.
В 1954 году Ида вернулась из таёжных лагерей на линии Тайшет – Братск (Озерлаг), её полностью реабилитировали, но здоровье было подорвано. Трудно представить, что эта хрупкая женщина работала на укладке шпал. Вот отрывок из воспоминаний Иды Наппельбаум об Анне Ахматовой:
И все – таки она просила читать стихи, привезенные "оттуда". Я читала ей отдельные стихи из ненапечатанной книги "Тайшетский оазис" и поэму "Хранить вечно". Она слушала внимательно и даже удивленно, говорила: "Нет! Она никогда не смогла бы так написать, если бы не побывала там..." Говорила обо мне "она" прямо в лицо, точно говорила заочно...
В 1990 – м году вышла вторая книга Иды Наппельбаум «Отдаю долги», специальные номерные экземпляры она дарила близким и друзьям, которых было множество. Как в те незабвенные времена, её называли Серебряная Ида. Третий поэтический сборник «Я ухожу» и книга воспоминаний «Угол отражения» вышли уже после её смерти. Она прожила до 92 лет, и это была очень непростая, но такая яркая жизнь…
За пять лет до своего ухода она написала эти строки:
Нет, я ещё всего не дожила:
Я в Грузии прекрасной не бывала,
На ТУ-четырнадцатом не взлетала
И у Акрополя в волненьи не стояла,
Я акварельных снов своих не досмотрела,
Кармен свою в Ля-Скала не пропела
И Матерь Божию не рисовала,
И соловьиных трелей было мало.
Я главных строк своих не написала!
но время мне уже даёт команду:
- Спеши. Кончается твой скользкий пандус.
Если вам была интересна публикация, оставляйте ваши отзывы и подписывайтесь на мой канал!
