Перед читателем - 3 часть расследования, посвященного неудачному прорыву из Уманского котла танковой "группы особого назначения" во главе с командующим 6-й Армией генерала И.Н. Музыченко 6 августа 1941 года. Котел был ликвидирован противником и в немецкий плен 6-го и 7-го августа попадет много советских генералов. Ниже - неполный список пленённых советских командиров, который был представлен в немецком документе из папки XLIX Горного Армейского Корпуса Вермахта:
При цитировании материалов расследования - ссылка на первоисточник канала "Рядовой Имярек" - обязательна!
Из всех уцелевших танков и танковых экипажей прорваться сквозь линию фронта удалось начштаба 6-й Армии, комбригу Н.П. Иванову.
В архивном фонде ЦАМО (фонд: 15, опись: 178612, дело 44, листы 113-134) хранится послевоенное письмо комбрига Иванова от 1 декабря 1949 г. В этом письме приведено много интересной информации, касающейся разногласий Иванова с Музыченко во время его непродолжительной работы в Штарме-6, а также высказана критика "южного" маршрута движения танковой колонны 6 августа 1941 г.
Мотивы вероятного конфликта нам неизвестны, но (!) танка начштаба Иванова среди танков "колонны особого назначения" Музыченко в день прорыва - не оказалось...Ночью следующего дня (7 августа 1941 г.), танк Иванова изменил предписанный маршрут на юг и осуществил прорыв из котла на запад в сторону Умани, в глубокий немецкий тыл. А затем успешно вышел из котла, преодолев расстояние в 200 км за 20 часов пути.
Никаких мемуаров или послевоенных воспоминаний генерал Музыченко после себя не оставил. Хотя, в последние годы жизни, генерал участвовал в работе военно-научного общества при Центральном доме Советской Армии.
В плену на допросе Музыченко был достаточно высоко оценен допрашивавшими его немцами. В протоколе допроса используются эпитеты «значительный ум и ярко выраженный здоровый разум», такие определения, как «решительный генерал представляет собой тип большевика, прошедшего кровавую школу, твердого солдата, не лишенного чувства чести и достоинства». При этом, Музыченко достаточно резко высказался в адрес НКВД и негативно оценил репрессии командного состава Красной Армии. На допросе у немцев, командующий 6-й Армией не сообщил противнику сведений о советских войсках, которые в его распоряжении отсутствовали.
6 августа 1941 года генерал-лейтенант И. Н. Музыченко был тяжело ранен в левую ногу (?) и захвачен в плен. Лежал в немецких госпиталях в Ровно, Владимире-Волынском. После выздоровления был вывезен в Германию в лагерь военнопленных Хаммельбург.
Возможно, все это положительно сказалось на судьбе Музыченко после войны, когда после освобождения из плена и прохождения проверки он был восстановлен в рядах Советской Армии.
Что касается генерала Понеделина, то в августе 1950 г. он был приговорен судом к ВМН, а в 1956 г. по вновь открывшимся обстоятельствам - посмертно реабилитирован.
Нач. оперативного отдела Штарма 6, полковник Меандров на допросе сообщил немцам (цитата): Касательно пленного верховного командующего 6-й Армии Музыченко пленный выразился таким образом, что его быстрая карьера объясняется родством с начальником Генерального штаба Жуковым, чьим шурином он является.
Находясь в плену, Меандров выразил желание сотрудничать с немецкими властями и в 1942 г. вступил во РОА.
До момента выхода настоящей публикации, оставалась неизвестной личность танкиста - ст. лейтенанта Корнева, фамилия которого была написана с ошибкой в боевом донесении начштаба 6-й Армии Н.П. Иванова от 10.8.1941 (ЦАМО РФ Ф.251. Оп. 646. Д.2. Л. 247-250). Настоящая фамилия 30-летнего командира танка, которому Иванов был обязан жизнью и спасением от немецкого плена - ст. лейтенант Коренев Александр Иванович, 1911 г.р. Фамилии других членов экипажа танка БТ-7 пока не известны, их предстоит выяснить.
ст. лейтенант Коренев А.И. - кадровый, в Великой Отечественной Войне с 22.6.1941 по октябрь месяц 1941 г. состоял в составе 15-го танкового полка 8-й танковой дивизии 6-й Армии ЮФ в должности командира танкового батальона. Имеет одно тяжелое и одно легкое ранение. Уверенности в том, что это именно тот самый танкист Коренев, прибавляет информация, указанная в его наградном листе: С 22.06.1941 г. командовал танковым сводным батальоном, выполняя задачу по охране штаба 6-й Армии на Южном Фронте. Выполняя задачу по охране станции снабжения дивизии (ст. Христиновка, на северо-западе г.Умань), вел тяжелые бои с превосходящим противником, где был легко ранен, но продолжал выполнять задачу...В боях в районе Белозерка /севернее Смела/ был тяжело ранен и эвакуирован в госпиталь.
Начальником ст. лейтенанта Коренева и командиром 8-й танковой дивизии был полковник Фотченков Пётр Семёнович, пропавший без вести при попытке выхода из окружения. Танк полковника Фотченкова был последней машиной из "колонны особого назначения", которая продолжила свое движение к Первомайску уже после плена Музыченко у с. Сухой Ташлык...
Послевоенное письмо комбрига Иванова
Действующие лица командного состава 6-й Армии на фото слева-направо: 1). командующий 6-й Армией генерал-лейтенант И.Н. Музыченко; 2). начштаба 6-й Армии, комбриг Н.П. Иванов; 3). заместитель начштаба 6-й Армии и одновременно начальник оперативного отдела 6-й Армии, полковник М.А. Меандров.
Текст письма вр. заместителя начальника кафедры истории Военного Искусства Высшей военной академии им. К. Е. Ворошилова, гвардии генерал-майора Н.П. Иванова адресованный помощнику начальника Генштаба, генерал-полковнику Покровскому будет приведен с сокращениями:
Иванов: Я был назначен Начальником штаба 6 армии приказом НКО 26 мая 1941 года с должности заместителя Начальника Штаба Забайкальского Военного Округа. Из г. Читы во Львов я приехал в первых числах июня 1941 года. Не имея никаких записей и документов, и в связи с тем, что до начала войны я только успел ознакомиться с войсками, могу доложить общие впечатления, оставшиеся в памяти.
КП 6 армии был выбран, после других рекогносцировок и нерешительных указаний командующего 6 армии, северо-западнее Львова. Только за несколько дней до начала войны саперы приступили к его оборудованию.
Командный пункт 6 армии северо-западнее города Львов еще не был готов, блиндажи не были закончены, связь не установлена. Поэтому в ночь с 21 на 22 июня Военный Совет 6 армии находился в своем помещении в центре города, не приняв никаких мер к усилению боеспособности войск, в связи с запрещением это делать со стороны командующего KOBO.
Во многих случаях штаб армии оставался на месте до последней возможности, чтобы облегчить, по мнению командующего 6 армии, личное воздействие на войска. Так под Тарнополем, Христиновкой, Уманью, Подвысокое (ю-вост. Умань) с КП армии в течение нескольких часов управляли войсками под артминометным обстрелом и ударами авиации противника и пока танки и пехота немцев не начинали обтекать расположение штаба. По обстановке в этом никакой необходимости не было. Такое не вполне нормальное положение вызывались требованием командующего 6 А оставаться как можно больше на одном месте, после чего начинался спешный и не всегда организованный переход штаба армии на место с частичной потерей людей и средств связи. Кроме этого, командующий 6 армией неоднократно высылал большую часть штаба, начиная с начальника штаба, на дороги регулирования движения беженцев, тыловых колонн и наведения порядка, в ущерб управлению войсками. В результате таких выездов были тяжело ранены при налетах немецкой авиации несколько офицеров штаба армии и в том числе начальник оперативного отдела [полковник Меандров].
Когда встал вопрос о выборе направления для выхода из окружения, командующий 6 армией и командующий группой генерал Понеделин решили выводить основные силы на юг в район Первомайск, так как, по их мнению, в этом направлении можно было быстрее соединиться с войсками 18-й Армии.
Штаб же 6 Армии предлагал, учитывая, что главные силы немцев ушли на юг, прорываться из окружения, используя автомашины и танки, на северо-запад в тыл немцам, а затем повернуть на восток на Звенигородка, Шпола и выйти в район Смела по хорошим дорогам, не имеющим крупных речных преград вплоть до р. Днепр. Это предложение не было принято.
В одну из ночей командующим 6-й Армией было приказано собрать все наиболее боеспособные части, сосредоточить боеприпасы и горючее в оставшиеся исправные танки и машины и подготовить прорыв на юг. Остальные (незначительные) подразделения, неисправные танки и машины, батальон сапер и батальон связи 6-й Армии были оставлены на месте для прикрытия выхода из окружения от ударов с севера, востока и запада. После выхода из окружения главных сил было приказано сжечь материальную часть, уничтожить документы и выходить из окружения одиночным порядком и группами, так как ни боеприпасов, ни продовольствия в прикрывающих частях не оставалось.
Главные силы, прорывающиеся на юг, возглавили генералы ПОНЕДЕЛИН и МУЗЫЧЕНКО с основным составом штабов 6-й и 12-й Армий.
Прикрывать выход из окружения должны были начальники штабов 6-й и 12-й Армий: генерал АРУШАНЯН и я с второстепенными работниками своих штабов.
Прорыв группы генерала МУЗЫЧЕНКО ночью удался, но дальнейших сведений от этой группы не поступало. Как потом выяснилось, прорвавшая группа МУЗЫЧЕНКО наткнулась на сильные танковые части противника, была рассеяна, а генерал МУЗЫЧЕНКО попал в плен.
Прорыв группы ПОНЕДЕЛИНА из кольца окружения [6 августа 1941 г.] не удался и он вернулся в с. Подвысокое рано утром, дав еще раз приказ всем окруженным войскам сжечь и уничтожить материальную часть и в следующую ночь выходить «кто как может».
Вероятно, что на вышеприведенной карте за 6.08.1941 г. у с. Тарасовка немцами показан неудавшийся маршрут группы Понеделина.
Мною был поставлен вопрос о разрешении сделать еще одну попытку прорваться организованно в ранее предложенном направлении: на северо-запад, затем на Шпола, Смела и только после неудачи, выполнять приказ о выходе из окружения одиночным порядком. Разрешение было дано днем. Вечером были подготовлены к прорыву грузовые и легковые машины, один исправленный днем танк БТ-7, две бронемашины, оставшаяся батарея с 6-7 выстрелами на орудие и весь личный состав.
В это время штаба группы и генерала ПОНЕДЕЛИНА на месте уже не оказалось (!). Как потом выяснилось, части 12-й Армии пытались еще раз пробиться прямо на восток, но неудачно. Они были рассеяны и частично попали в плен (в том числе генерал ПОНЕДЕЛИН).
На немецкой карте ниже, прорыв группы Понеделина 7 августа 1941 г. на восток показан красными стрелками.
В 22.00 на другой день после прорыва группы МУЗЫЧЕНКО с наступлением темноты, но при полной луне группа 6-й Армии на машинах, после последних выстрелов батареи, двинулась в колонне на запад по дороге из Подвысокое на Умань (!). В голове шел исправленный за день танк БТ-7 (дизельный), за ним легковые и грузовые автомашины, в хвосте - бронеавтомобили.
Для немцев это было неожиданностью. Они открыли огонь только спустя некоторое время, когда головной танк и машины уже вошли в лес. Часть машин от зажигательных пуль немцев загорелась, часть остановилась, некоторые люди стали выходить из машин и пробиваться пешком. Головные же машины шли по дороге в тыл немцам, так как с запада, кроме редкой цепи, у немцев ничего не было. Машины колонны встретили до роты пехоты с артиллерией только в 1.5 - 2 км в тылу немцев и растерялись, начав движение одиночками, как было ранее приказано на случай неудачи организованного прорыва из окружения.
Танк, в котором я находился с инструктором Политотдела 6-й Армии тов. КОРЕНЕВЫМ и тремя танкистами, повернул по дороге на Звенигородка, Шпола. Ночью танк рвал провода, уничтожил встречные машины.
К рассвету мы были в районе Звенигородка, где замаскировались в лесу, думая переждать днем и ночью вновь двинуться на Шпола, Смела на соединение со своими войсками, действующими в этом районе (38-я Армия).
Однако группа немцев нас обнаружила и обстреляла. Мной было принято решение замазать знаки на танке грязью и двигаться по дороге на Смела днем с закрытыми люками вместе с немецкими машинами, которые изредка проходили по дороге (так как пулемет на танке был неисправен, а на пушку было всего несколько снарядов). Эта маленькая хитрость удалась, и мы днем двигались от Звенигородка на Шпола, причем немецкие регулировщики давали нам дорогу. На всем пути от с.Подвысокое через Звенигородка, Шпола мы встретили несколько немецких госпиталей, сапер, регулировщиков и немецкие грузовые машины. Никаких немецких боевых частей на этом пути не было (около 200 км). К вечеру, через 20 часов после выхода из окружения, мы подходили к Смела. Оказалось, что это местечко наши войска уже оставили, взорвав дамбу через болото, о чем нам сообщили местные жители, работавшие в поле. В Смела в это время входили части немцев (до батальона). Надеясь и в дальнейшем безнаказанно двигаться с немцами, мы выехали на дорогу, идущую от м. Смела на Черкассы. Танк дошел по дамбе до взорванного моста, но был обстрелян немецкой артиллерией зажигательными снарядами, при развороте сполз с дамбы и наполовину затонул.
Я и инструктор Политотдела тов. КОРЕНЕВ были ранены и контужены осколками снаряда, так как сидели у открытого сверху люка танка, но вместе с экипажем вышли из танка и через час, перейдя болото, соединились со своими частями на участке 38-й Армии генерала РЯБЫШЕВА (д. Белозерье, западнее Черкассы).
На другой день меня вызвал к себе в район Полтава Командующий Юго-Западного направления Маршал С.М. БУДЕННЫЙ и, так как никаких сведений о командующих 6-й и 12-й Армиями не было, приказал мне собирать в районе Полтава все вышедшие из окружения войска 6 и 12 армий. Всего было собрано до 20 тысяч людей, более 1.000 машин и т.д., которые затем были переданы на укомплектование вновь созданных 6-й и 12-й Армий Южного фронта.
После этого я 9.9.41г. получил назначение на должность Начальника штаба 9-й Армии, которая к этому времени отходила от Каховка на Мелитополь.
Танк комбрига Иванова был подбит немецким орудием у н.п. Смела при попытке форсировать реку по дамбе. Комбриг Иванов и ст. лейтенант Корнев пешком пересекли линию фронта в полосе обороны 548-го сп 116-й сд 38-й Армии.
«Первый год войны» М.: Воениздат, 1990. - 255 с.- (ВМ: Военные мемуары) Командующий 38-й Армии, генерал-лейтенант Д.И. Рябышев:
«Рано утром 16 (?) августа в расположении противника в районе, где шоссе Смела - Черкассы пересекает реку Ирдынь, поднялась непонятная орудийная стрельба. Со стороны противника на этом шоссе появился танк, вокруг которого рвались снаряды. Танк на большой скорости двигался в нашу сторону. Эту картину наблюдали командиры и красноармейцы из частей 116-й стрелковой дивизии, которая держала здесь оборону. Нашим командирам стало ясно, что фашисты ведут огонь по уходящему от них танку. Чтобы помочь ему оторваться от гитлеровцев, дивизионная артиллерия открыла огонь по врагу. Тем временем танк приблизился к реке, и экипаж, видя, что мост через нее взорван, остановил танк, поспешно выбрался из него и бросился в воду. Все члены экипажа вплавь благополучно преодолели реку»
ОЦЕНКА ДЕЙСТВИЙ ПРОТИВНИКА В НАЧАЛЬНЫЙ ПЕРИОД ВОЙНЫ
Иванов: противник безусловно имел преимущества в развертывании войск, их опыте, обучении и техническом оснащении. Однако он не мог создавать нужные плотности на всех направлениях на всем огромном пространстве Советско-германского фронта. Его действия были авантюристическими, так как для создания ударного кулака он нагло оголял вспомогательные направления.
Упоенные легкими успехами в Западной Европе, немецкие танки, мотоциклисты и мотопехота быстро неслись вперед только там, где никого не было, кроме мирных жителей. Но они сейчас же останавливались и ждали поддержки танков, артиллерии и авиации там, где встречали стойкий отпор наших войск. Даже на главных направлениях немцы почти не имели ни резервов, ни вторых эшелонов и, наткнувшись на нашу упорную оборону или получив удар во фланг, начинали выдергивать части с фронта и перебрасывать их на угрожаемое направление. Все их действия были рассчитаны на внешний и быстрый эффект. Этих слабых сторон некоторые наши командиры в начальном периоде не видели и не понимали. Стремясь прижать к морю наши армии, действующие южнее р. Припять, немцы создали одну сильную группировку, растянув на основном фронте слабые силы и не имели никаких резервов. Это использовали в частности войска 9 армии при нанесении своих контрударов в 1941 году.
«1» декабря 1949 г. подпись /генерал-майор Н.П. Иванов/
Выводы из трагедии
Иванов не знал или не указал в своем письме, что в дальнейшем происходило с экипажем БТ-7 (механиком-водителем и стрелком). Иванов и Коренев покинули танк первыми, а потом потеряли танкистов из виду. Вероятней всего, под огнем противника они погибли или попали в плен.
В отношении разных маршрутов прорыва из котла начальника Штарм-6 комбрига Иванова и командующего 6-й Армией - в послевоенных воспоминаниях бывшего лейтенанта связи 87-го тп 44-й тд 16-го мк А.А. Каменцева было сказано следующее: «Музыченко искал виновников своего пленения. Он мне назвал несколько фамилий и даже в письме написал, что его бросили начштаба комбриг Иванов и члены Военного совета Попов и Грищук, удравшие от него, контуженного, где-то южнее с. Давыдовка на танке БТ»
Прямых доказательств конфликта Иванова и Музыченко нет, но по косвенным признакам, очевидно, что в штабе 6-й Армии имелись существенные разногласия, в ходе которых, Иванов на сутки остался в котле вместе с группой Понеделина.
По материалам доклада и оценки боевых действий, командующему Южным фронтом И.В. Тюленеву удалось отвести подозрения Ставки ВГК за разгром 6-й и 12-й Армий, переложив всю ответственность на командование 6-й и 12-й Армий, в первую очередь на П.Г. Понеделина и, частично, на командование Юго-Западного направления С.М. Буденного.
Главная причина, по мнению И.В. Тюленева, заключалась в неоправданной «медлительности выхода» со стороны П.Г. Понеделина, его безинициативность, а также игнорирование указаний командования фронта о предпочтительности выхода в южном направлении.
16 августа 1941 г. Ставка издает приказ № 270, в котором командарм-12 был фактически объявлен трусом и предателем. Командиром, добровольно сдавшимся в плен и бросившим свои войска на произвол судьбы.
Боевое знамя 283-го корпусного артполка, по воспоминаниям очевидцев, в немецких источниках, некоторое время украшало кабинет командира ХХХХІХ (49)-го Горного Армейского Корпуса генерала Л. Кюблера.
На начальном этапе войны под Уманью немцы одержали кровопролитную победу, захватив в плен около 65 тысяч солдат и офицеров Красной Армии, из них: 381 офицер, 62230 солдат и около 2300 раненых. В районе Подвысокого погибло около 18,5 тысяч краснорамейцев.
Общие немецкие потери в районе с. Подвысокое (с 3 августа по 7 августа 1941 г.) составили: 102 офицера и 2775 унтер-офицеров/рядовых.
Продолжение следует...
#уманский котел #комбриг иванов н.п. #старший лейтенант Коренев А.И. #15 танковый полк 8 танковой дивизии #6-я Армия Музыченко #12-я армия понеделина #великая отечественная война #военно-исторические расследования #военные фото Ebay
На этом канале Вы читаете уникальный исторический, авторский материал в рунете. Если материал вам понравился, убедительная просьба поддержать публикацию автора лайками, поделиться ссылкой в соц. сетях! Это ваша посильная помощь в благодарность за интересный контент.
Также не забывайте подписываться на канал "Рядовой Имярек", чтобы не пропустить выпуск продолжения.
Вы можете поддержать автора символической помощью. Собранные деньги пойдут на покупку исторических фото-документов или их проф. перевод!
Другие публикации на тему Уманского котла и ЮЗФ:
1) Танковый прорыв из Уманского котла - анализ немецкой кальки
2) Два допроса полковника Меандрова
3) Приговор суда генералу Понеделину
4) Крах ЮЗФ и гибель группы генералов во главе с комфронта, генералом Кирпоносом
