Продолжает писаться наша живая книга, в которой, возможно, и мы промелькнем, и мы где-то станем звеном той серебряной цепочки Божьего плана, которая, таинственным образом, связывает все. В предыдущей главе читатель мог поверхностно познакомиться с новым героем нашего романа - Толиком, известным более как хакер по кличке Гендальф. Он не появляется, как мы потом увидим (и так всегда в жизни) - из ниоткуда. Станет ли он главным героем? Одним из главных? Или стушуется? Это нам еще предстоит увидеть, в том числе и мне.
А во второй главе мы возвращаемся к уже хорошо нам знакомым главным героям "Римского лабиринта" - профессору Адриану Фера и теперь уже его супруге, Анне. Автор, ваш покорный слуга, не обладая бурной фантазией, во многом отразил в островном быте героев жизнь и быт своей семьи. В течение многих лет, почти как Адриан и Анна, и их сын Григорий, рабы Божии Олег, Елена и Григорий обитали на жарком тропическом острове, прямо на берегу безбрежного океана. Там, как и герои романа, мы построили свой небольшой рай, свой Шир, маленький санаторий. Конечно, он не такой великолепный, как тот, что удалось построить героям моего романа. Но, в общем, очень похож.
В силу различных обстоятельств - сродни тем, что предстоят еще героям романа - мы покинули этот насиженный рай, это место, которое мы построили своими руками, в которое вложили так много души и всего. Это же, скажу по секрету, предстоит и героям романа - хотя они еще не знают о том. Да и в вашей жизни, друзья, произойдут большие перемены - о которых вы и не подозреваете. Но Господь, в милости Своей, не тревожит нас напрасными страхами и ожиданиями. Мы просто, милостью Божией, живем:
1 Живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего покоится, 2 говорит Господу: «прибежище мое и защита моя, Бог мой, на Которого я уповаю!» 3 Он избавит тебя от сети ловца, от гибельной язвы, 4 перьями Своими осенит тебя, и под крыльями Его будешь безопасен; щит и ограждение — истина Его. 5 Не убоишься ужасов в ночи, стрелы, летящей днем, 6 язвы, ходящей во мраке, заразы, опустошающей в полдень. Псалтирь 90:1-6.
В этой главе я решил использовать фото нашего острова и нашего санатория, и наших "героев" - потому что это все и легло в основу сюжета романа. (облегчаю задачу новому поколению литературоведов:). Итак, все на остров! Глава первая - здесь, по синей ссылочке.
Глава 2: В преддверии тайны
11 сентября 2021, остров в просторах Тихого океана, неподалеку от 180 меридиана.
Жизнь у моря. Это самое лучшее – слышать его шум день и ночь, вдыхать его запах, гулять вдоль берега и смотреть за горизонт, где скругляется земля… Сознавать, что там, в глубине, происходит столько всего такого, что нам никогда не увидеть и не узнать. Словно за твоим порогом сразу начинается какая-то великая тайна…
Джоджо Мойес. Вилла «Аркадия»
Анна проснулась еще до рассвета, и теперь лежала, вслушиваясь в звуки последней стражи ночи за распахнутым настежь окном. Из соседней комнаты, дверь в которую была приоткрыта, доносилось мирное посапывание сынишки - Гриши. Кроме него ничто не тревожило, не колебало остывший и уснувший под утро воздух тропиков. Уснул ветерок, игравший ночью с листьями и травой, цикады уснули, утомленные ночным бдением, и только волны наступающего прилива шептали что-то о своей, только им известной подводной тайне, на своем, только им понятном морском языке.
Анна в полудреме вслушивалась в их шепот, и ей казалось, что она вот-вот уловит их язык, прикоснется к их глубокой, как океанская впадина, тайне. И тогда волны, разгадав, как близка она к разгадке их потаенного, одергивали себя и начинали молоть всякую чепуху, говорить ни о чем, перекатывать с место на место бесчисленные песчинки, ракушки и камешки – как будто этим они только всю жизнь и занимались. «Детский сад!», улыбнулась про себя Анна.
Ей вспомнилось, как тетя Майе в детстве приложила к ее ушку красивую большую морскую раковину и сказала ей: «Слушай!» И Аня напрягла тогда все свое воображение и услышала море – и какую-то его несказанную тайну. С тех пор маленькая Аня часто вслушивалась в эту ракушку. И теперь она тоже слушала море, и снова ее воображение нашептывало ей предвкушение тайны.
Анна тихонько соскользнула с кровати. Каменный пол приветствовал ее стопы приятной твердостью и отрадной прохладой. Она подошла к окну. На небе не было ни единого облачка, и звезды своим сиянием резали глаза. Их отблески появлялись и исчезали в темной бездне моря. «Зачем, интересно, нужны все эти звезды?» пришла ей в голову знакомая мысль-вопрос. Должна же быть какая-то связь между этими звездами, и этим миром. Не могут звезды, вот эти самые, отраженные в океане звезды – не прикасаться к земле, если они прикоснулись, отразились в море, ушли в его глубины, а с рассветом совсем растворятся в нем…
Скоро заалеет над горами желто-красная, теплая полоска рассвета, проснутся и защебечут птицы, проснется и прилетит утренний бриз, а пока было слышно только море. На их маленьком острове царило вечное лето. Привыкшей некогда к смене времен года, Анне иногда казалось, что время здесь остановилось где-то посередине июля, и заснуло, согретое солнышком, убаюканное шумом прибоя и пением птиц. «Лето, ах, лето, лето звездное – будь со мной!» - пела она в детстве – и лето пришло. Семь лет – как одно лето, одно бесконечно счастливое лето с Адрианом. С тем самым принцем, о котором и мечтала, и мечтать не могла когда-то в детстве.
Их небольшой дом, как и все дома Бухты - так они называли свое место - был вырыт прямо в скале. В доме не было ни отопления, ни кондиционера - в них не было нужды. В нем было тихо и покойно. В этом доме они с Адрианом прожили тринадцать лет, и были эти годы для них, как тринадцать счастливых дней. Так для Иакова и Рахили годы их жизни казались им днями. Анна вдруг подумала о том, что Иаков четырнадцать лет работал за Лию и Рахиль, прежде чем он вернулся к себе домой. Наступал четырнадцатый год их жизни на острове. Но возвращаться им было некуда – бухта и была их домом.
Просыпаясь, забил хвостом по полу Фред Фридом, молодой песик приятной наружности, хотя и не самый породистый. «Мне достаточно породистого мужа», шепнула она на ухо Адриану в ответ на его возражения, когда на одном из соседних с ними островов в рыбацкой деревушке увидела симпатичного пушистого щеночка. «А то они», сказала она шепотом, озираясь на приземистых аборигенов, наполнявших рынок, «его съедят». Ее угроза подействовала.
Анна вышла из комнаты, и Фредди сонно поплелся было за ней, цокая когтями по каменному полу. «Тсс!» - сказала ему Анна, «Разбудишь Гришу!» Впрочем, разбудить двенадцатилетнего мальчишку до рассвета солнца – дело не такое простое.
Анна прошла по освещенному ночником коридору, выскользнула из дома. Фредди тихо следовал за ней. Анна спустилась по ступенькам к морю и по щиколотки вошла в теплую воду, которая приветственно охватила ее своей бодрящей утренней теплотой и нежной пенкой. Анна приходила сюда каждое утро. Она глядела на звезды, и ее охватывало чувство близкое к тому, что она испытала в лабиринте, когда пыталась уловить осмысленность его дизайна.
Но если там все было изощренно мертво, то на звездном небе все было несравненно сложнее, находилось в постоянном движении, играло жизнью, светило светом, пронзало мироздание неисчислимым количеством спектров волн, наполняя Вселенную неслышной уху музыкой бытия, все поддерживающей и направляющей.
Анна подолгу всматривалась в звездное небо, и иногда к ней подкатывало чувство, сильное и страшное, что вот-вот ей откроются тайны мироздания. Что тайна эта необычайно проста. Но ей было так страшно, что она всякий раз останавливалась и одергивала себя, чтобы не сойти с ума от надвигающегося на нее знания.
Третья глава здесь.
Продолжение следует.
