В ходе взаимообеспечения боевой подготовки в восьмидесятых годах на ТОФ произошло несколько из ряда вон выходящих случаев столкновений всплывающих подводных лодок с противолодочными кораблями. Самым вопиющим из них было всплытие 10.8.1979 года ракетного подводного крейсера стратегического назначения (РПКСН) под сторожевым кораблём проекта 50 ("СКР-59") на Камчатке. Сторожевик, сломанный почти пополам, чудом остался на плаву и силами спасательной службы был отбуксирован в базу. Корабль удалось восстановить, но сроков службы это происшествие ему не прибавило. РПКСН отделался повреждениями противогидроакустического резинового покрытия.
Для исключения даже попыток к таким происшествиям был разработан жесточайший перечень правил для надводных кораблей и подводных лодок, казалось бы, абсолютно исключающий подобное в дальнейшем. Корабли должны были после окончания работы с подводной лодкой пройти курсом 0,0° и занять северную кромку района боевой подготовки, исполнить стоп, не останавливая главных двигателей, включить эхолоты и подкильные ГАС и усилить визуальное наблюдение за надводной обстановкой и ближайшим подводным пространством.
Подводные лодки в свою очередь должны пройти курсом 180° для сближения с южной кромкой района БП и на этом же курсе всплывать. При этом ПЛ должна была выпустить контрольно- следовой патрон, выпустить воздушный пузырь из торпедного аппарата, работать ГАС на излучение, включить эхоледомер и навигационные ходовые огни и ещё что-то сделать. Но не таков наш флот, могучий и не предсказуемый, чтобы выполнить все эти требования и всё равно создать аварийную ситуацию. В ходе боевой подготовки зимой 1981 года в районе залива Владимира одна из Совгаванских дизель-электрических подводных лодок проекта 613, не смотря на все эти меры предосторожности, всё-таки пыталась всплыть подо мной. Хорошо, что у меня, на борту Малого противолодочного корабля МПК-155, был командир бригады подводных лодок, иначе во всём бы обвинили нас.
Уже после прибытия к северной кромке района БП и исполнения стопа сигнальщик доложил: “Справа 90°0 на дистанции 0,5 кабельтова (92 метра!) вижу ходовые огни всплывающей подводной лодки!”. То есть в нашем случае из всех распоряжений для обеспечения безопасного всплытия сработали только включённые в подводном положении ходовые огни и главные двигатели готовые к даче хода. Хорошо, что волнение моря, видимость и утренние сумерки позволили разглядеть их хотя бы на такой дистанции. Командир бригады подводных лодок от этого доклада потерял дар речи и стал хватать воздух ртом. В нарушение всех требований Корабельного устава он ринулся к машинному телеграфу с попыткой дать задний ход (?). Этого нельзя было делать ни в коем случае, так как на задний ход у винтов приёмистость значительно слабее, чем на передний. Но комбриг этого и не обязан был знать. Пришлось, нарушая субординацию, грубо отбросить его оттуда и дать обеими машинами вперёд самый полный. Корабль рванул с места, набирая ход, а в это время в кильватерном следе корабля в тридцати метрах от кормы появилась рубка всплывающей подводной лодки! Комбриг в это время сидел на палубе сигнального мостика возле пеленгатора правого борта, держась за сердце. Но так как авария не состоялась, сердце отпустило, и для закрепления улучшения состояния я предложил ему стакан коньяка (после службы на Камчатке я старался иметь в НЗ одну бутылку коньяка на всякий случай), который был с благодарностью выпит. Как со мной (капитан-лейтенантом) рассчитывался командир бригады подводных лодок – не состоявшийся аварийщик (капитан второго ранга, между прочим), замнём для ясности )))
Подписывайтесь на канал, ставьте лайки, оставляйте комментарии
Уважаемые подписчики, так же хочу обратить ваше внимание на замечательный канал - Путешествия с Финвалом
