Этот яркий солнечный январский день я вспоминаю часто. Только-только наступил далекий 1978 год. Мы – семнадцатилетние студентки, проходили практику в селе Дьяченково Богучарского района. Здесь находилась районная «Сельхозтехника». А мы учились на товароведов в Павловском сельскохозяйственном техникуме. И проходили практику в складском хозяйстве предприятия. Разместили нас тогда на квартиру к бабе Лизе Шияновой. Она была матерью главного инженера и сдавала комнату в своем небольшом, но очень уютном и чистом домике. Нас было четверо – Галя Макаренко, я, Надюшка Сорокина и Надя Кошель.
Для меня это был первый отъезд из дома. Да и для других девочек – тоже, кроме Нади Кошель. Она была не павловская и снимала квартиру, обучаясь в техникуме. Мы уже были почти специалистами – не маленькие. В селе нас сразу заметили. Почти у каждой нашелся свой воздыхатель. Но речь не об этом. А о том, что каждую неделю ездить домой нам было далековато – надо было добраться из Дьяченково в Богучар, а потом уже уехать в Павловск. Те продукты, которые мы привезли с собой из дома, как-то быстро закончились еще в первые дни. А на деньги в сельском магазине купить особо было нечего, кроме макарон и кое-каких круп. Ни о каком мясе или колбасе и говорить не приходилось. Как и о молочных продуктах – зачем они в сельском магазине, если в каждом дворе своя корова? Но нам коровы были не доступны. И были мы не практичны по тем временам и в силу своего юного возраста. В общем, съели все, а до конца второй недели, когда можно было уехать домой, было еще далеко. А есть ужасно хотелось. И пустые серые макароны не сильно помогали.
Баба Лиза, видя наши проблемы, раза два готовила на своей печке вкуснейший суп и кормила всю нашу орду. Но мы понимали, что так дело не пойдет. Совесть у нас все же была. И мы понимали, что так нашу добрейшую квартирную хозяйку можно и по миру пустить. И отказывались от ее угощения, утверждая, что не голодны. Но это была неправда. И мы с каждым разом, приходя на работу, все больше скучнели. И чаще обычного вспоминали про еду. И эти наши разговоры не прошли мимо нашего однокурсника Ванечки Зубкова, который также проходил практику вместе с нами. Был на очень хорошем счету (его-то сюда и пригласили после выпуска). И Ваня, конечно, все понял. И однажды, когда мы морозным солнечным днем пришли на работу, встретил нас и радостно так объявил, что отпросил всех нас с практики и приглашает к себе домой.
Да-да! Наш Ванечка жил в соседнем селе Терешково и каждый раз добирался в Дьяченково пешком или на попутках. Чего греха таить, Ванино предложение нам понравилось. Еще бы! Но и смутило. То, что мы не будем практиковаться – это, конечно, замечательно, но с какой стати мы пойдем к Ване и что скажем его родителям? Ваня с улыбкой объяснил, что родители в курсе и вообще – они сами пригласили нас к себе в гости.
Честное слово! Нас долго уговаривать не пришлось. Мы с радостью согласились и отправились в путь. А путь в соседнее село был не близкий. И мы, несмотря на скорую ходьбу, быстро замерзли – мороз был крутой. И Ване каким-то волшебным образом удалось остановить попутный транспорт – грузовик с открытым верхом. И мы страшно обрадовались и попрыгали в кузов. И снег, и ветер, как в песне поется. И щеки отмерзли и губы почти не шевелились. Но мы ехали, а не шли.
К Ваниным родителям мы попали как раз в полдень. Как сейчас помню – мороз и солнце – день чудесный! Мы ввались всей замерзшей толпой в удивительно уютный и теплый домик, где было так хорошо, так весело трещали дрова в раскаленной докрасна русской печи, что мы сразу поняли – мы здесь не гости. Мы – дома! У Вани оказались очень добрые и гостеприимные родители. Марфа Касьяновна и Михаил Савельевич были уже в возрасте. Наверное, уже не работали. И нас приняли, как родных. К нашему удивлению, стол в зале, залитом солнечным светом, был уже накрыт. И мы с корабля – попали сразу на бал. Боже мой, как все было просто и вкусно. И главное, какие душевные были хозяева! Они нас расположили к себе так, что мы абсолютно не стеснялись. Чего только не было на столе: и вкуснейший суп, и картошка с мясом, и, всевозможные разносолы из деревенского погреба, и горячий чай. А когда мы разомлели от еды и тепла, Марфа Касьяновна, видя наши попытки покинуть стол: день зимний короткий, пора было собираться в обратный неблизкий путь, решительно запротестовала, утверждая, что мы не попробовали самого вкусного.
- Я сейчас вам такие шоколадки принесу – пальчики оближете!
Мои ровесники, наверное, помнят, что в те годы шоколада в свободной продаже не было, а тут вдруг в деревенской избе и шоколад? Да, мы были заинтригованы. А когда хозяйка вытащила из печи целый противень янтарной, нарезанной кусочками зажаристой тыквы, которая так и сочилась медовой сладостью, мы не удержались от возгласов удивления и радости.
Никогда не забуду тех «шоколадок", вкуснее которых я не ела ничего в жизни, и тех гостеприимных хозяев, и тот душевный, теплый прием. И того светлого, яркого, морозного дня, когда нам всем было так тепло и уютно. Давно уже нет Ваниных родителей на этом свете. Уже сам Ваня стал не один раз дедом. Но глядя на него, мы – его однокурсницы, точно знаем в кого он такой чистый, добрый и заботливый человек – в своих, светлой памяти, родителей.
Да! Мы же ушли не с пустыми руками. Марфа Касьяновна и Михаил Савельевич (имена-то какие русские!) нас нагрузили гостинцами, благодаря которым мы безбедно смогли пережить еще одну неделю, прежде чем отправиться домой.
