Начало
Что можно ещё сказать о двух сказках? У братьев Гримм всё развивается чётко и последовательно: мельник хочет «пристроить и выдать поудачнее замуж» красавицу-дочь, и поэтому соглашается он на первое же предложение подходящего жениха («казалось, был он очень богат, и так как мельнику придраться было тут не к чему, то и пообещал он ему свою дочь»), дочь чувствует «какой-то страх в своём сердце», но не понимает, в чём дело; затем следует приглашение в гости и – страшное приключение, причём героиня не делает никакой тайны из увиденного: вернувшись домой, «рассказала девушка своему отцу всё, что случилось». А затем свадьба, где жениху-разбойнику уже подстроена ловушка отцом девушки: «мельник созвал в гости всех своих родичей и знакомых», и когда уличённый разбойник «собрался было бежать», «гости его схватили и привели на суд. И присудили его казнить, а с ним и его шайку за их разбойные дела».
В отличие от немецкой сказки, в балладе Пушкина с самого начала и до последних строк присутствует некая тайна и в то же время нагнетается тревога: пропадавшая три дня Наташа, вбежавшая «без памяти» на двор, не отвечает ни на какие расспросы, «дрожит и еле дышит». Затем, как будто став прежней, пугается проехавшего мимо в санях молодца. Конечно, его описание показывает нам, что это, видимо, человек недобрый:
Промчалась перед ними
Лихая тройка с молодцом.
Конями, крытыми ковром,
В санях он стоя правит,
И гонит всех, и давит.
Но всё же реакция героини говорит о куда бо́льшем страхе, чем просто столкновение с, говоря современным языком, лихачом:
Стремглав домой она бежит.
«Он! он! узнала! — говорит, —
Он, точно он! держите,
Друзья мои, спасите!»
Почему Наташа никому ничего не расскажет? Наверное, боится даже подумать об этом человеке, боится даже поведать о случившемся с ней. Ведь слишком необычно то, чему она стала невольной свидетельницей. Поверят ли ей? Или сочтут лгуньей?
Кстати, в отличие от истории, рассказанной братьями Гримм, у Пушкина мы видим какие-то удивительно нежные отношения Наташи с родителями. В немецкой сказке мельник действует, руководствуясь только своими интересами. У Пушкина родители переживают за дочь, с которой случилось что-то непонятное, пытаются помочь ей. Выгодное замужество – не главное для них, но когда появится как будто подходящий жених, как нежно отец станет уговаривать Наташу:
Одной в светёлке скучно.
Не век девицей вековать,
Не всё косатке распевать,
Пора гнездо устроить,
Чтоб детушек покоить.
Однако и нежным родителям она ничего не расскажет… Может быть, потому, что боится встревожить их, ведь опасности для неё, кажется, уже никакой и нет?
Новый испуг – когда в доме появится сваха. Мы видим, что девушка, смертельно напуганная, понимающая, кто к ней сватается, «себе не видит места», а услышав согласие отца на предложение, вновь теряет контроль над собой:
Наташа к стенке уперлась
И слово молвить хочет —
Вдруг зарыдала, затряслась,
И плачет и хохочет.
Посмотрите, как чисто по-русски передаёт Пушкин речь свахи, расхваливающей жениха:
Богат, умён, ни перед кем
Не кланяется в пояс,
А как боярин между тем
Живёт, не беспокоясь;
А подарит невесте вдруг
И лисью шубу, и жемчуг,
И перстни золотые,
И платья парчевые.
Отец героини, желающий только добра ей, конечно, доволен таким претендентом на руку дочери, но Наташа, очевидно, услышав о богатстве жениха, которое обрушится на неё «вдруг», ещё больше убеждается в своей догадке, но сделать ничего не может: кто ей поверит?
И она, «опомнившись», видимо, решает бороться со злом в одиночку. Просит: «Суд на пир зовите», - так и не объяснив, зачем это… И сама рассказывает обо всём случившемся во время пира (это, очевидно, не свадьба, а смотрины).
Ещё одно отличие: в немецкой сказке за столом «было предложено каждому что-нибудь рассказать», и героиня по просьбе жениха («Ну, моя душенька, разве ты ничего не знаешь? Рассказала бы и ты нам что-нибудь») рассказывает свой «сон», постоянно сама себя перебивая: «Милый мой, это мне только приснилось», - явно стремясь не всполошить разбойника раньше времени.
У Пушкина рассказ Наташи - ответ на вопросы сначала жениха:
А что же, милые друзья,
Невеста красная моя
Не пьёт, не ест, не служит:
О чём невеста тужит? – а затем отца, которого явно обеспокоило её объяснение «Недобрый сон меня крушит»:
Что ж твой сон гласит?
Скажи нам, что такое,
Дитя мое родное?
Дочь мельника сама будет себя перебивать, а у Пушкина жених будет спрашивать, стремясь убедить героиню успокоиться (а возможно, и почувствовав опасность), утверждая, что сон «сулит» и богатство, и веселье. И только после рассказа об убийстве девушки попытается возразить:
«Ну это, — говорит жених, —
Прямая небылица!
Но не тужи, твой сон не лих,
Поверь, душа-девица».
И вот тут – неопровержимая улика. И снова Пушкин смягчит жёсткость и «кровавость» немецкой сказки. Её героиня заявит: «Вот он, этот палец с кольцом» (и покажет его). У Александра Сергеевича будет мягче:
Она глядит ему в лицо.
«А это с чьей руки кольцо?»
Вдруг молвила невеста,
И все привстали с места.
«Как полотно побледнел при этом рассказе разбойник, вскочил из-за стола» - это у братьев Гримм. Пушкинский же жених сражён сразу, он и не пытается бежать, он только «дрожит бледнея».
Кстати, как и положено в балладе, некоторые моменты так и останутся тайной: мы не узнаем, как у героини оказалось кольцо погибшей девушки, как сумела она выбраться из разбойничьего гнезда.
Возмездие настигает преступника:
Суд гласит:
«Держи, вязать злодея!»
Злодей окован, обличён,
И скоро смертию казнён.
Несмотря на мрачноватый колорит баллады (впрочем, наверное, иначе и быть не могло, таков уж этот жанр!), всё произведение, мне кажется, проникнуто верой в неизбежность торжества справедливости и гибели зла.
Прославилась Наташа!
И вся тут песня наша.
Такое завершение, близкое к народным сказкам, ещё больше подчеркнёт надежду на то, что добро всегда побеждает.
*************
На первый взгляд – совсем о другом. К.Г.Паустовский, вспоминая о знакомстве со сказками Г.Андерсена, скажет: «Я понял гораздо позже,.. что мне просто повезло, когда в канун трудного и великого двадцатого века мне встретился милый чудак и поэт Андерсен и научил меня вере в победу солнца над мраком и доброго человеческого сердца над злом». А потом совершенно неожиданно добавит: «Тогда я уже знал пушкинские слова "Да здравствует солнце, да скроется тьма!" и был почему-то уверен, что Пушкин и Андерсен были закадычными друзьями и, встречаясь, долго хлопали друг друга по плечу и хохотали».
Конечно, девятилетний мальчик ошибался, но почувствовал он самое главное – веру в победу светлых начал…
Кстати, над «Вакхической песнью» Пушкин работал примерно в то же самое время, что и над «Женихом». Б.В.Томашевский считал, что она «написана весной или летом 1825 года», а под балладой Пушкин поставил дату завершения работы - 30 июля 1825 года.
Как много ещё всего впереди! И как мало…
Если понравилась статья, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!Навигатор по всему каналу здесь
«Путеводитель» по всем моим публикациям о Пушкине вы можете найти здесь
