Встреча с пожилым человеком прошла душевно - пили вино, хлебали борщ, который мастерски научилась готовить его немецкая супруга. Узнав о том, что я из Сибири, и до этого жил на Байкале, в Новосибирске, где он находился в конце 30-х годов, писатель и известный радиоведущий русской эмиграции, мне, неопытному эмигранту, «надавал» кучу советов и свои рукописи. «Разберись, пригодится», - напутствовал меня он.
Читаем материал Вячеслава Майера о сибирском пекаре Владимире Петровиче Ильиных. Жизнь иногда бывает круче любых придуманных историй.
Своё 50-летие я решил провести в интересной беседе с человеком, повидавшим многое в своей жизни, Олегом Антоновичем Красовским (1919-1993). Осторожно напросился на встречу, тут помогли мои социологические исследования на заводах СССР и БАМе, где я проработал почти 9 лет. Он сразу понял и назначил встречу, надо же в день моего рождения.
В семействе фабриканта Ф.Д. Морозова (1880-1971 годы жизни), «шоколадного короля Японии, Олег Антонович познакомился с главным пекарем фирмы Владимиром Петровичем Ильиным. Дальше будет повествование о нём. Было ему в год знакомства уже под 70 лет.
Родился Владимир Петрович в 90-х годах XIX века в Иркутской губернии, в молодости принимал участие в работе старательских артелей на Лене. Гражданская война забросила сибиряка в Китай, где он не смог пристроиться и, обладая способностями в изучении китайского и японского языков, перед началом войны в Тихоокеанском бассейне оказался в Японии, в Хиросиме.
В этом 400-летнем городе проживало несколько русских. Жили они очень тяжело. Он соорудил себе из разного бросового материала небольшую избушку, и проживал нищенски, перебиваясь «с хлеба на квас». Особенно досталось в лето 1945-го года. Всё, что мог продать, продал, чтобы прокормиться.
Тот печально-памятный день…
Ранним утром 6 августа, того печально-памятного дня, который перевернул мировую историю, Владимир Петрович планировал отправиться в ближайшую деревню, где надеялся обменять за свои вещички немного овощей. Когда он заканчивал свой нехитрый завтрак из черствой рисовой лепёшки и стакана жидкого чая, его ослепил яркий свет, брызнувший в бумажное окошко. Приоткрыв дверь домика, он увидел в небе несколько осветительных бомб, какие сбрасывали американцы с самолётов перед началом бомбардировок.
Размышляя, стоит ли ему отправляться в путь, Владимир Петрович неожиданно был сбит с ног ударом огромной силы и потерял сознание. Придя в себя и осознав, что жив, но завален фанерными листами и деревяшками, из которых был построен дом, стал выкарабкиваться из развалин. Выбравшись наружу, увидел, что находится на краю пламени, почувствовал его приближающийся жар.
Не мешкая ни секунды, побежал к протекавшей поблизости реке. Русло реки находилось на дне глубокого оврага, по которому в сторону от города бежала толпа дико кричавших, обезумевших людей, многие из которых были совершенно голыми. Вместе с людским потоком побежал, что было сил и Владимир Петрович. Остановившись передохнуть и оглянувшись, он увидел превосходящее человеческое воображение, закрывавшее горизонт, гигантское пожарище - вместо города сплошное пламя...
О том, что на Хиросиму пало несчастье открыть атомную, возможно завершающую, эпоху человеческой истории, оставшиеся (менее половины) в живых жители города узнали лишь после капитуляции Японии. Сначала говорили и писали об обычной, но невиданной силы, бомбардировке, при которой одновременно упали на Землю тысячи огромных бомб.
В течение нескольких дней раненых собирали в огромные палаточные госпитали, сооруженные армейскими частями вблизи Хиросимы. Многие раненые, главным образом с обгоревшим кожным покровом лица, рук, ног и других частей тела, вырвавшиеся из пожарища, умерли на пути бегства. Их тела сжигались в огромных кострах. Тех же, кто не получил ни ранений, ни серьёзных ожогов, собирали в палаточные лагеря, откуда развозили в разные города. Среди них был и Владимир Петрович. Он с трудом верил, что ему так невероятно повезло, что не получил он ни царапины, ни ожога. После врачебного осмотра, его с такими же счастливчиками отвезли в Кобе.
Он был помещен в специальную клинику, созданную высадившимися с американскими оккупационными войсками, военно-медицинскими отрядами специального назначения. Они изучали последствия атомного облучения на людях, переживших Хиросимскую трагедию. В клинике Владимир Петрович пробыл несколько недель и был выпущен с указанием, чтобы явился через некоторое время на дополнительный осмотр.
Счастье сибирского пекаря
В Кобе В.П. Ильин познакомился с Валентином Федоровичем Морозовым, сыном Ф.Д. Морозова. Тот сначала приютил его, а потом пригласил к себе на работу. В течение года медицинские обследования Владимира Петровича никаких результатов не дали. Но через год на тыльной стороне правой руки он обнаружил белое пятнышко. Госпитальные лабораторные исследования показали признаки лейкемии. На некоторое время его госпитализировали и лечили, после чего отпускали с предписанием появляться периодически на контрольные медицинские обследования.
С 1946 по 1962-й годы Владимир Петрович многократно бывал на контрольных обследованиях, три раза по нескольку недель находился в госпитале, но чувствовал себя вполне здоровым и выпекал прекрасные хлеба в пекарне на фабрике Морозова. Белое пятнышко на руке за несколько лет выросло до размера мелкой монетки, после чего не увеличивалось. Он охотно его показывал всем, в том числе и О.А. Красовскому. От которого мы узнали о счастье и несчастье сибирского пекаря в Японии.
Как объясняли ему американские, а за ним и японские специалисты, счастье его заключалось в том, что первой взрывной волной был разрушен домик, прикрывший его своими развалинами, то есть фанерой, досками и картоном. Поскольку, потеряв сознание, лежал он под развалинами, не получил удара второй, обратной взрывной волны.
Но вероятно, в прикрывших его развалинах оказалась дырочка, в неё и проник лучик радиации, попавший на тыльную сторону голой руки. Спасло его от интенсивного облучения и то, что он бежал из Хиросимы в европейской одежде, закрывающей всё тело. Все 20 лет после Хиросимы Владимир Петрович оставался работоспособным и чувствовал себя здоровым. В середине 60-х он уехал в Австралию и там умер в преклонном возрасте. Вот такая удивительная история была записана Олегом Красовским на память сибирякам.
Спасибо, что прочитали!
Буду рада вашим комментариям!
