Один из самых неоднозначных домов спрятался за оживлённым движением третьего кольца на пересечении Беговой улицы и Ленинградского проспекта. В народе как только его не называли: "дом-осьминог", "дом-сороконожка" или просто "дом на ножках". Многие считают его безвкусным и страшным, но при этом студенты-архитекторы и просто ценители специально приезжают, чтобы воочию разглядеть это уникальное сооружение. Давайте разберёмся, чем же так примечателен этот дом.
Немного истории. Идея "домов на ножках" насчитывает один век . Уже в 1920-х их проектировал как знаменитый французский архитектор Ле Корбюзье, так и советские архитекторы-конструктивисты Гинзбург, Милинис, Николаев и другие. Такая идея решала сразу две задачи: практическую - защита от холода, влаги и посторонних, и эстетическую - создавалась иллюзия парения над землей, что было революционным решением для того времени. После к этой идее вернулись уже лишь в эпоху господства панельного строительства в СССР. Это и понятно, в военные и послевоенные годы было не до экспериментов.
Дом авиаторов на Беговой как раз относится к этому времени. Строительство его началось в 1973 году по проекту заслуженного архитектора Андрея Меерсона, также знаменитого проектами гостиниц Ритц-Карлтон и Арарат Хаятт в Москве.
Изначально дом планировали использовать как гостиницу для Олимпиады-80 и располагаться он должен был в совершенно другом месте, на берегу Химкинского водохранилища недалеко от станции метро "Водный стадион". Именно расположением у воды обусловлен выбор железобетонных опор в качестве основания, что позволило бы оживить пространство у воды, не нарушая при этом естественную циркуляцию воздуха.
Но этим планам не было суждено сбыться. Власти решили перенести дом на его текущее место. Опоры оставили, ссылаясь на необходимость эффекта "сквозняка" выхлопных газов от интенсивного автомобильного движения рядом. Но я думаю, потому что не в последнюю очередь такое экстравагантное здание могло бы быть этакой визитной карточкой Москвы и признаком передового города в архитектурном плане. Ведь новое расположение предполагало близость к Ленинградскому проспекту - главному въезду Москвы в то время.
Строительство было завершено в 1978 году. По техническим причинам от первоначальной идеи гостиницы также отказались в пользу обычного многоквартирного дома. Счастливыми обладателями новых квартир стали работники Московского машиностроительного завода «Знамя Труда» , который работал на благо авиационной промышленности. Это и дало название дому - «Дом авиаторов».
Теперь поговорим о самой архитектуре дома. Это типичный представитель брутализма. Высотность, как и кажется всё в этом проекте, претерпела изменения. По изначальному плану она включала в себя 16 этажей, но их сократили до 13, так как опоры и два технических этажа по сути соразмерны четырём этажам. Один технический этаж находится над опорами, а второй между последним жилым этажом и крышей. Сам дом разбит на 3 широкие секции, общая длина - 130 метров. Квартир всего 299, высота потолков в среднем 2.8 метра.
Главной особенностью дома, как уже неоднократно говорилось, являются его 20 пар железобетонных опор-«ног». Поэтому "дом-сороконожка" это не просто красивый эпитет.
Опоры сужаются книзу настолько, что у земли их могут спокойно обхватить два человека. Из-за этого может создаться иллюзия неустойчивости постройки, хотя на самом деле опоры и основание дома выполнены из монолитного железобетона, впервые в СССР. Основание же имеет трапециевидную форму, а крепится оно на 20 брусьев, расположенных непосредственно над опорами.
Второй особенностью было то, что жилые этажи дома созданы из типовых стеновых панелей того периода. Это обусловлено ограничением, вызванным едиными стандартами строительных изделий заводского изготовления. В результате Меерсон использовал серийные панели и наложил их внахлёст одну на другую, чтобы хоть как-то разнообразить архитектуру и выделиться среди миллиона типовых строений не только одними опорами, но и выбором способа крепления панелей. Это позволяет «дому на ножках» визуально расширяться кверху, а его отделка внешне чем-то напоминает чешую или черепицу. Иллюзия «игры мускулами», свойственная архитектуре брутализма, перекликается с эстетикой московского художественного андеграунда 1970-х годов.
Со стороны Беговой улицы фасад дома в первую очередь привлекает внимание наличием трёх незадымляемых лестниц, по одной на каждую секцию, выполненных в виде столбов из монолитного железобетона. Они вынесены за пределы основного строения и соединяются с лифтовыми холлами через открытые переходы. Поверхность стен этих лестниц по задумке автора специально сохраняет следы деревянной опалубки, подчеркивая брутальную структуру бетона, а окна этих объёмов напоминают по форме бойницы. Кровля дома плоская и мягкая, оборудована системой внутреннего водоотвода. Но в то же время на ней отсутствуют защитно-улавливающие решётки, из-за чего козырьки лоджий приходится очищать от снега и наледи в зимний период.
К сожалению, сейчас дом хоть и находится в хорошем состоянии, но всё равно далёк от того первоначального плана, заложенного архитектором. Например, те же незадымляемые лестницы и опоры в ходе последнего ремонта были покрашены, что напрочь убивает изначальную задумку Меерсона и делает фактуру бетона менее заметной. Также все лоджии застеклены, а окна поменяны на пластиковые без общего согласования, поэтому дом со стороны не выглядит единым ансамблем. Помимо этого, по проекту лоджии задумывались специально с местом для высаживания цветов и зелени, что разбавляло бы общий брутальный вид дома и превращало его, как модно сейчас говорить, в вертикальную ферму. Может поэтому многие сейчас считают этот дом несуразным, ведь его текущий вид мало похож на фото, представленные снизу.
Не смотря ни на что, по итогу можно сказать, что этот дом не зря привлекает к себе так много внимания и споров. Архитектурная оригинальность дома авиаторов приманивает множество фотографов и режиссёров, которые выбирают его в качестве локации для своих съёмок. Поэтому я рекомендую хотя бы раз увидеть это здание вживую, чтоб восхититься силой архитектурной и инженерной мысли в условиях дефицита ресурсов.
Спасибо за внимание!
