Искренняя радость благодарного султанзаде оказала на Эсмахан целебное действие. Оставшись одна в покоях, женщина с улыбкой вспоминала, как подпрыгнул Хасан от радости, получив благословение матери на его скорый отъезд в Дьярбыкыр.
Ребенком он именно так проявлял свой восторг - перед глазами Эсмахан пронеслись детские годы сына. Вот он, трехлетний малыш, нетерпеливо прыгает на месте и тянет руки к глиняной лошадке. А вот, так же не в силах устоять на месте, сжимает в ладони рукоять деревянного меча, порываясь броситься в бой с невидимым врагом.
Теперь в угловатых чертах Хасана тот мальчишка едва угадывался. Когда же он успел вырасти? Её малыш, что не мог заснуть, пока мама не погладит нежно спинку, пока не откинет со лба с вспотевшую от озорства прядь волос и не поцелует в пухлую щечку.
Когда же широко распахнутые глаза сына перестали смотреть на нее с обожанием? Когда в них появилась эта холодность, эта равнодушная отстранённость? Когда же она перестала быть для своего мальчика незаменимой?
Сегодня, вдруг увидев в глазах Хасана те чувства, которые раньше были само собой разумеющимися, и, казалось, теперь стали безвозвратно утеряны, Эсмахан поняла, насколько соскучилась по этой безграничной детской привязанности, поняла, что истово хочет вернуть расположение сына, даже если для этого придется пожертвовать своим покоем.
В дверь постучали, но Эсмахан, погруженная в свои мысли, даже не повернулась, греясь в воспоминаниях о теплом порывистом объятии сына, осыпающего свою Валиде благодарностями.
- Госпожа, ко дворцу подъехала карета из Еникапы, - тихо сказала вошедшая служанка.
Эсмахан вскочила. Какой сегодня удивительный день! Неужели её брат понял, что совершил ошибку, возвысив жалкую рабыню Сафие, унизив свою сестру на глазах всего гарема?
Эсмахан судорожно подбирала в мыслях слова, которые сейчас скажет Мураду. Она не была намерена сразу соглашаться вернуться в Топ-Капы. "Как он мог так поступить со мной? С той, что столько лет поддерживала его, - обида бушевала в сердце молодой госпожи, - разве этого я заслужила?".
Эсмахан не представляла, как сможет теперь войти в гарем, где каждая наложница видела позор сестры султана, публичное поражение перед хасеки Мурад-хана. "Если только брат-повелитель согласится отослать всех в старый дворец и выдать оттуда замуж? Все равно ни одна из девушек так и не прошла по золотому пути, кроме Назпервер... Эта хатун не опасна, а вот Сафие мне за всё ответит...".
Султанша, довольная своим решением, повернулась к двери, ожидая увидеть входящего брата, переполненная уверенности, что тот согласится на все условия Эсмахан.
"Теперь, когда Хасан твердо решил покинуть Стамбул, Ибрагим наверняка захочет того же, - размышляла госпожа, - хлопоты в главном дворце отвлекут меня от тоски по сыновьям..."
Султанша нахмурилась. Мысль о расставании с детьми была невыносима.
"А может быть, поставить другое условие? Что вернусь на должность управляющей гаремом, если Мурад откажет Хасану, назначит в Дьярбыкыр кого-то другого?"
Дверь открылась и служанка поклонилась, пропуская вперёд гостью. Эсмахан разочарованно охнула:
- Валиде?
- А ты кого ждала в своих личных покоях в столь поздний час? Может быть, Нишанджи Феридун бея?
Краска бросилась в лицо молодой султанши. Она даже в страшном сне представить себе не могла, что Нурбану знает о том, как мужчина, ради которого Эсмахан-султан расторгла никях с Сокколу, отказался от нее.
- Что вы хотите сказать, Валиде. Я вас не понимаю, - отведя взгляд, проговорила госпожа едва слышно.
- Всё ты понимаешь, Эсмахан. Довольно. Мне известно обо всём, что происходит в Стамбуле. Бессмысленно пытаться от меня что-то утаить!
Эсмахан опустилась на кровать. Состояние покоя и умиротворения, в котором она только что пребывала, исчезло, рассеялось, как утренний туман, оставив после себя только чувство опустошения. Напоминание о том, что мужчина, которого Эсмахан полюбила, не пожелал ее, навалилось тяжёлым грузом обиды, разочарования и сердечной боли. Султанша чувствовала себя раздавленной этой тяжелой ношей.
Нурбану положила руку на плечо дочери:
- Эсмахан... Ты совершила большую ошибку, скрыв всё от меня. Если бы ты все рассказала, мы бы нашли выход, не допустили такого стыда.
- Я не хочу об этом говорить, Валиде. Феридун бей давно покинул Стамбул. Эта история в прошлом.
- Хорошо, об этом позоре мы поговорим позже. Но ведь ты опять действовала, не посоветовавшись со мной. И вот к чему это привело... Мурад назначил эту змею Сафие управлять гаремом Топ-Капы!
- Валиде, я...
Молодая султанша не справилась с эмоциями и заплакала.
- Перестань! Ты забыла всё, чему я тебя учила! Ты - могущественная султанша великой империи, как ты допустила, что те, кто должен служить Османской династии, смеются над тобой?
- Вы говорите так, будто я одна - причина всех свалившихся на мою голову бед и позора. Однако, раз вы так хотите найти виновных... начните с себя!
Эсмахан вытерла слезы быстрым движением ладони, и скинула руку матери, всё это время лежавшую на плече Эсмахан.
- Так это я по-твоему виновата? - воскликнула Нурбану.
- Да, Валиде! В том, что Сафие так возвысилась, виноваты вы. Это вы, а не Михримах-султан, должны были подарить брату-повелителю наложницу, которая заняла бы в его сердце место Сафие! Но вас больше заботило, кто будет рядом с вашими несчастными дочерьми, а не та, что встанет возле будущего султана! Вы выбрали для нас с сестрами тех, кто даст вам власть! Если бы не вы... Я могла бы быть счастлива, как Айше Хюмашах, которой позволили выбрать себе мужа!
- Значит я виновата в том, что ты предлагала себя какому-то рабу, как уличная дeвкa?!
- Мурад прав... если бы вы хоть на сотую долю были похожи на Михримах-султан, всё было бы иначе!
Нурбану замахнулась на дочь, но Эсмахан перехватила ее руку, и сейчас зло смотрела в глаза матери. Обе своими словами словно вонзались остриём кинжала в открытые и ещё кровоточащие раны, но уже не могли остановиться, даже прекрасно осознавая, какую боль причиняют друг другу.
Читать далее НАЖМИТЕ ➡️ здесь
Вы прочитали 189 главу второй части романа "Валиде Нурбану".
Первая глава романа по ссылке тут, это логическое продолжение сериала "Великолепный век".
