В 1903-ем году в «Петербургской газете» была опубликована любопытная заметка о Федоре Михайловиче Достоевском. В журнале же «Север», в том же году ссылавшимся на эту публикацию, впрочем, сомневались в правдивости статьи и достоверность полностью возлагали на совесть автора – некоего журналиста Н. Репина.
В праздничный день Федор Михайлович шел по Николаевской улице (С. Петербург) по обыкновению, опустив голову и задумчиво глядя себе под ноги. На самому углу Стремянной улицы к писателю внезапно подскочил какой-то субъект, со следами пристрастия к зеленому змию на пасмурном челе и невнятно пробормотал – «Кельк-шоз бла-ародному человеку!»
То ли Достоевский не понял этой бессмыслицы, то ли попросту ее не услышал, и поэтому спокойно продолжал идти дальше. Вдруг с криком «Сытый голодного не разумеет!» (по-видимому, обретя членораздельную речь) зловредный босяк размахнулся и ударил Достоевского кулаком по голове. И от неожиданности, и от силы удара великий писатель споткнулся и упал с тротуара на мостовую. Впрочем, хулиганство тут же было замечено подоспевшим городовым, который арестовал бродягу и попросил у Федора Михайловича визитку - для дальнейшего делопроизводства. Визитки у Достоевского не нашлось и поэтому он дал полицейскому записку, где полностью представился, указал текущий адрес проживания в Петербурге и кроме этого приписал, что «отказывается от обвинения неизвестного мне человека».
Дело разбиралось у популярного и известного своим остроумием мирового судьи А.И. Трофимова. Здесь Достоевский сказал следующее:
- Я отказываюсь от преследования этого человека по двум причинам. Во-первых, я не уверен, что это именно он меня ударил, я не видел лица ударившего меня по голове. Во-вторых, я не могу допустить, что человек в здравом уме мог напасть ни с того, ни с сего на своего ближнего. Если таковое произошло – то он болен и его надо лечить, а не подвергать наказанию.
- Да Бог с вами, какое там болен. Он же пьян был как стелька – заметил судья – в пересыльную для просветления отправить и вся недолга.
И тут вмешался сам босяк:
- Пьян я не был. А вот голодным был. Господин судья, спросите этого господина не говорил ли я перед тем как их ударил – «сытый голодному не верит?»
- Это я действительно слышал. – сказал Достоевский – и вполне допускаю, что голодный человек может быть озлобленным, особенно тогда, когда не находит отклика в своих просьбах о куске хлеба. Злоба этого голодного нашла выход в ударе по голове того прохожего, что не услышал просьбы о помощи. Волею судьбы этим прохожим был я, и я не ропщу на это.
На этих словах писателя заметка в журнале «Север» завершалась. Без выводов и главного – того чем окончилось дело. Но этот же эпизод с некоторыми заметными изменениями есть в дневнике Анны Григорьевны, супруги писателя. Она отмечает год – 1879-ый и примерную дату – двадцатые числа марта. Нападавший (а это был крестьянин Федор Андреев) оказался действительно пьян и по его словам - «зело выпимши и только слегка дотронулся до "барина" и тот, стало быть, упал от этого.
Достоевский между тем, действительно и ранее просил городового отпустить обидчика, а на суде также попросил его не наказывать. Судья, снисходя к просьбе пострадавшего, назначил хулигану штраф в 16 рублей или 4 дня ареста при участке. Федор Михайлович после выхода из суда самолично выдал беспутному Андрееву эти самые 16 рублей.
При этом Анна Достоевская отмечает, что дело попало в газеты, исходя из литературной известности пострадавшего. Поведение Достоевского можно объяснить личной скромностью писателя и нежеланием огласки (и допустимо считать, что широкого резонанса дело не получило, раз через 22 года после смерти Достоевского, журналисты сомневались в реальности данного инцидента).
Федор Михайлович Достоевский, будучи известным и относительно обеспеченным человеком, считал себя не вправе подвергать преследованию несчастного пропойцу, совершившего нападение. Хотя наказания – реального, хотя бы на те же четверо суток беспутный громила крестьянского происхождения явно заслуживал.
