Она не искусна строчить, а говорила на этом необычном диалекте, что люди из знати с трудом её понимали. Но Джейн Бёрден, дочь конюха и прачки, оказалась так прекрасна, что на всё остальное элементарно прекрыли очи. К ней выстроилась очередь из дизайнеров, мечтавших написать портрет. Именно так восемнадцатилетняя женщина из пригорода Оксфорда начала восхождение к верху популярности.
Мама Джейн была безграмотной. Но дамы из народа в первой половине XIX века изредка имели возможность сверкнуть образованием. В следствие этого Энн Мейзи и её супруг Роберт более пеклись, чтобы их дочери получили среднее образование. Подрастающих девченок отдали знатным леди, а младшая, Джейн, еще и искусна умела вышивать. Она проворно и аккуратненько декорировала монограммой дорогостоящие батистовые платки, заказчицы были в экстазе от ее работы. И это была значительная надбавка к непрезентабельному жалованью горничной.
Сероватым октябрьским деньком 1857 года старшая сестра позвала Джейн на театральное представление. Им редко посчастливилось выкроить минуту для развлечений, и это была замечательная возможность. Постановку готовили для публики неприхотливой, в следствие этого собрались, в основном люди из народа. И по случайности между посетителей оказались 2 английских художника – Данте Габриэль Россетти и Эдвард Бёрн-Джонс. Оба трудились в Оксфорде над росписью фрески, и - по удачному совпадению - также взяли для себя выходной.
Но глядели они не на сцену, а в зал. Кто 1-ый из них заметил Джейн Бёрден – непонятно. Но к концу представления оба приняли решение: им надо в обязательном порядке познакомиться с данной молодой женщиной. Она невообразимо хороша собой. Как раз подобный типаж оба находили для сотворения собственных картин: Джейн смахивает на романтичную героиню средневековья…
Знакомство произошло. Джейн была приятна в общении, но стиль и речь оставляли желать наилучшего. Говорила она на диалекте кокни, смеялась быстро и громогласно – абсолютно не как леди. Но живописцы лицезрели лишь только её типаж, и умоляли быть моделью для их картин. Россетти пригласил Джейн стать царицей Гвиниверой, и познакомил с иным художником, Уильямом Моррисом. Что пришёл в абсолютный восхищение и написал с девушки портрет великолепной Изольды (позже и он изобразил Гвиниверу на своём холсте, это была известная тема). Для прерафаэлитов Джейн Бёрден, из самых низов Оксфорда, стала истинной музой.
В новом окружении Джейн остро ощутила свое несоответствие. Временами она подмечала, что на неё глядят с удивлением, как будто всё, что она говорит, «не так». Да, она слышала, что в мастерской дизайнеров беседуют абсолютно по другому, что-нибудь безгранично цитируют… Временами там являлись женщины – великолепные, утончённые, безукоризненные. А она сама будто царица из конюшни. Изображала авторитетных дам, а сама не искусна подписать личное имя.
Джейн попросила Уильяма Морриса посодействовать ей в розыске учителей. Заработанных средств хватило бы на их предложения, и дизайнер дал согласие посодействовать. В скором времени женщина стала учиться с преподавателями. И чем больше она училась, тем сильнее оказывалась у неё влечение к знаниям. Ее британский язык стал совершенным, будто у истинной английской аристократки. Она не только научилась писать, она еще изучила французский и итальянский. А сколько читала Джейн! Близкие изумлялись её преображению. А Уильям Моррис сделал предложение. Они поженились в Оксфорде 26 апреля 1859 года.
Ныне она стала супругой джентльмена и переехала в блистательный Красный дом в графстве Кент. Смотря на данную восхитительную молоденькую женщину, великолепно разбиравшуюся в литературе и живописи, никто и не задумался бы, что еще не так давно Джейн с трудом выбирала слова.
«У неё царская красота», - говорили художнику. Завистники фыркали: "Царица из конюшни". А вот южноамериканский беллетрист Генри Джеймс восхищённо откликался о Джейн:
«О, что это за женщина! Она восхитительна во всём! В платье цвета пурпура, с копной вьющихся волос, большие тёмные глаза, высокая шея в жемчугах, в итоге – само совершенство!»
Круг общения известных художников такого времени включал большое количество авторитетных особ. Графиня Карлайл стала ближайшей подругой Джейн Моррис, леди Чисхолм часто приглашала музу прерафаэлитов к себе домой. 2 дочери Джейн и Уильяма воспитывались как истинные леди, и их будущее было великолепно обеспечено.
Но Джейн продолжала и вышивать. Совместно с сестрой она делала изумительные по красе работы, которые очень просто находили клиентов. 3 панно направились в богатый замок Ховард, в Йоркшир.
Данте Габриэль Россетти, «открывший» Джейн, написал некоторое количество её портретов. Их дружба продлилась всю жизнь. Эти же долгие отношения связывали миссис Моррис с поэтом Уилфридом Блантом.
Под конец жизни Джейн купила большущее имение, которое предназначалось как приданое дочерям. Уильям Моррис погиб в 1896 году, а Джейн в 1914-м. В общей сложности, ее портрет написали более трех десятков раз. Дочь конюха буквально всякий раз изображала величавых женщин и героинь рыцарских легенд.
По одной из версий, как раз ситуация преображения Джейн Моррис из дочери конюха в истинную аристократку вдохновила Бернарда Шоу составить его известную пьесу "Пигмалион".
#наука #история #искусство #семейные отношения #великобритания #женщины #биографии
