Сегодня в гостях у кинокомпании FILM FACTORY актриса театра и кино Алёна Кучкова, сыгравшая роли в фильмах «Дылда» (реж. Кантемир Балагов, 2019) и «Батальонъ» (реж. Дмитрий Месхиев, 2014). Мы решили задать Алёне несколько популярных вопросов об актёрской профессии.
Как Вы считаете, хорошо это или плохо, когда за актером закрепляется определённое амплуа?
Алёна Кучкова: Могу сказать, что это нормально. Если говорить о кино, то, как правило, в тебе действительно видят типаж. Это не только внешность, но и что-то внутреннее. В моем случае часто думают о страдающих женщинах, предлагают военные истории. Уже смеюсь, что можно без проб брать – собаку съела на этом.
Да, в кино ты заложник амплуа, в театре можно по-разному делать. В кино ты, как правило, часто одинаковый, к этому привыкаешь и сложно перестроиться, по-другому играть. Круто, когда есть возможность делать некоммерческие проекты и пробовать себя в разных амплуа. Но, наверное, это возможно только если у тебя кучу денег, и ты сам себя продюссируешь.
Легко ли театральные режиссеры отпускают работать в кино? Сложно ли совмещать работу в театре и кино?
А: В кино работать отпускают. Это же действительно выгодно для театра, чтобы человек был узнаваем. Зрители часто спрашивают: «А какой сегодня состав? Эта актриса играет сейчас? А когда она будет играть?» Они хотят посмотреть на того человека, которого видели в сериале, в фильме. Это выгодно. Хотя актёру – сложно бывает. Когда ты плотно занят, приходится разными путями выкручиваться. Поэтому обожаю составы. Подходишь, говоришь: "Можешь вместо меня сыграть?" Договориться можно.
Ещё непросто совмещать киносъемки и репетиции в театре. Вот мне, например, нужно пять съемочных дней. Есть режиссеры, которые могут спокойно тебя отпустить, а есть те, кто не отпускают. Считают, что весь состав должен быть вместе во время репетиций.
Надо заранее договариваться, согласовывать, но не всегда помогает. Киношники, если честно, любят все поменять. Ты уже написала бумагу в театр на конкретные даты, и резко всё меняется. Но вот, например, во время съемок в «Дылде» всё было четко. И я отпросилась заранее. За три месяца. Но в какой-то момент у нас заболевает актриса, ложится в больницу, и в театре переносят спектакль на дату, когда у меня стоит съемочный день. Говорила: "Я не могу пропустить, это же будет неустойка, если не приду. Будут проблемы". Но всё-таки ввели другую актрису, мою подругу, чтобы меня отпустили. На самом деле это было хорошо… Я потом сломала колено, и уже был состав. Она сыграла мою роль.
А как успокоиться и не волноваться перед выходом на сцену? Есть ли у Вас свой секрет?
А: Я просто думаю: «Там люди, я тоже человек. Все нормально». Марина Игнатова (актриса БДТ) мне обычно говорит: "Вот чего ты боишься? Опять «бояки» какие-то... Ну что ты там не скажешь? Если что – в следующий раз скажешь. И вообще, кто там знает наизусть это письмо?" И правда: тебя же не убьют там. Люди приходят в театр, чтобы обменяться энергией.
Сложно ли проходить кастинги? Что требуется от актёра для прохождения кастинга?
А: Кастинги – это почти всегда стресс. Вроде бы понятно, что это твоя работа, но я все равно, бывает, переживаю. Ты приходишь, не знаешь, что за человек режиссёр. Хорошо, если он тебя уже видел в кино. А если нет?
Раньше кастинг-директора связывались с тобой, приглашали на пробы. А сейчас уже многие перешли на систему агент-актер. У кастинг-директоров и агентов свои группы есть. В них кастинг-директора выкидывают какой-нибудь кастинг, и агенты начинают предлагать актеров. Как правило, к кастингу тебе, актеру, присылают либо несколько серий, если это сериал, либо уже полный сценарий. На основе описанного сам прикидываешь, как бы оделся, чтобы соответствовать роли.
Еще есть самопробы. Я это не люблю, честно говоря. Тебе присылают текст, ты сам придумываешь, как тебе выглядеть, как тебе играть, и всё это дело записываешь. Никто тебе не дает никаких наставлений. Как сам прочитал, так и делаешь. Еще обычно тебе дают какую-нибудь сцену, где кучу персонажей. Или ОМОН врывается, например... То есть тебе надо еще кого-то позвать помогать. Сам камеру ставишь, сам снимаешь. Самопробы – это тяжело для актера, но удобно для режиссеров. Можно дистанционно посмотреть, подходит актёр по типажу или нет.
Пересматриваете ли Вы свои фильмы?
А: Ненавижу смотреть, но понимаю, что это нужно. Я приходила на премьеру «Дылды». Ты волнуешься и не можешь адекватно смотреть. Вообще, наверное, в целом сложно адекватно смотреть на себя. Я потом еще раз пересмотрела «Дылду». Могу сказать, что, когда ты смотришь на себя на экране, ты понимаешь, что, например, вот тут надо было сделать по-другому. Я думала: "А! Вот это, наверное, Кантемир (режиссёр) и имел в виду!" С ним, кстати, вообще было очень комфортно работать. Тонко-чувствующий человек. Он просил существовать на некой грани: и не уходить в слезливость, и не совсем ровно играть. Это должна была быть середина. И вот я смотрю фильм и понимаю – правильно, что он это просил. Он молодой и при этом знает, что он хочет. Если что-то не так, он никогда не орет, не кричит, говорит, мол, давайте попробуем ещё, и добивается того, что ему надо.
Плейбэки в съемочном процессе тоже, кстати, смотреть не люблю. Да и некоторые режиссеры вообще это запрещают. Хотя иногда нужно посмотреть на себя после дубля, чтобы понять, что ты делаешь не так. Иногда я прошу показать чисто для механики, чтобы повторить тоже самое. вспомнить какой рукой, например, чашку держала. Хотя мне, может, и не надо это видеть, буду загоняться и думать: "Вот жабье лицо!" (смеётся).
Опять же – ты не можешь адекватно оценивать, играя, и не знаешь, как выглядит твоя игра. Наверное, это хорошая практика.
Как актёру заплакать? Есть ли у Вас какой-нибудь лайфхак?
А: У меня, кстати, иногда не получается, и приходится прибегать к слезливым карандашам. Бывает, если не плачется, мне приносят карандаш. И я себе не верю. Из-за этого мне хочется самой это сделать, иначе я чувствую, будто бы вру. И получается. Хотя я, конечно, не считаю неестественные способы чем-то зазорным. Все равно ведь тебе тяжело многократно плакать, когда куча дублей. Просто говоришь: "Ребята, давайте карандаш". Вообще бывают же такие тренинги: ты до одной стены бежишь – плачешь, до другой – смеешься. Я вот не могу так, по щелчку.
Как-то, когда я была в Португалии, меня режиссер попросил записать пробы. Моему персонажу, естественно, надо было заплакать. А мы в Португалии: море, солнце – вообще не до этого. Слезы никак не шли. Я говорю, мол, давайте, ребята, лук купим. В итоге натерла глаза луком, отправила режиссеру. Но на следующий день всё-таки перезаписала пробы уже без спецэффектов и отправила.
А что, на Ваш взгляд, самое сложное в профессии?
А: Самое сложное – это оставаться в реальности. А точнее совмещать свою жизнь и кино, театр, работу в общем. Ты немного не принадлежишь себе. Не всецело погружаешься в семью, дом. Бывает, тяжело вернуться с роли. Ты же искреннее, пропускаешь все через себя в особенности, если это роль трагическая. Приходишь домой, и непросто отойти. Хоть и выходишь из роли, на подкорке оно все равно варится. В театре с этим попроще – привыкаешь. В кино же работа по-другому идет, там всё мобильно. Тем более если много сцен поставили. В одной плачешь, в другой смеешься, в третьей уже лежишь с незнакомым человеком на кровати, целуешься. Ты обязан быстро входить и выходить, переключаться. Это не всегда легко, но это очень важная часть работы.
