Папа Марии Тальони хотел показать, что ее талант очень разносторонний. И что бы она ни исполняла, все равно люди, которые писали и описывали это, они все равно восхищались ее такой бестелесностью.
Он начал ездить по разным столицам, показывать, тиражировать эту «Сильфиду» – и в конце концов понял, что надо срочно делать новый балет на эту тему. Вышла «Дева Дуная», потом появился балет «Тень» и так далее.
Параллельно с Марией Тальони появляется другая балерина – Фанни Эльслер, австрийка по происхождению, и в Европе возникает страшная конкуренция.
Вообще, если будете читать что-либо об этом периоде, это прекрасно, потому что количество интриг и то, как они друг другу отравляли жизнь, как они разрывали контракты, как они друг друга оскорбляли и т.д. – это безумно интересно.
Вот один из рецензентов писал, что истерики госпожи Эльслер перекрывают смену правительства, что газеты больше заняты ее интригами.
И Мария Тальони понимает, что ей надо срочно где-то укорениться, а самый богатый двор тогда был русский. Никто столько, сколько русский двор, не тратил на театры, никто.
Потом еще не надо забывать, что потихонечку в Европе, по всей этой территории начинают происходить революции. Рушатся княжеские дома, где-то церковь уходит в тень, где-то церковь наоборот поднимается.
Где-то через несколько лет после «Сильфиды», где-то через девять, по-моему, лет выходит указ Папы Римского о том, что никаких телесных трико на балеринах, только темные синие или белые, никаких сюжетов, где могут быть короли, принцы, священнослужители, и вообще просто никаких убийств, восстаний, ничего. И получается, что у вас, хотите вы или не хотите, просто никакие романтические произведения идти не могут, только опять про богов и про фей.
Я сейчас хочу, чтобы вы посмотрели отрывок видео. Это балет «Сильфида»... Не восстановление.
Вообще, пожалуйста, я очень часто это говорю, но еще раз повторю. Когда вы слышите, что кто-то что-то восстановил по каким-то записям, знайте – аферист. Ничего нельзя восстановить.
Это кусочек из балета, который создал очень хороший французский балетмейстер – Пьер Лакотт. Это его естественно постановка.
Здесь танцуют все три персонажа, хотя, как известно, у Филиппа Тальони танцевала только Мария, его дочь. Девочка в красном, она должна быть в каблучках. Это музыка из балета «Тень», Лакотт просто взял, вставил сюда в «Сильфиду» и придумал такое па-де-труа.
И посмотрите, придумана такая вещь, что кроме него ее никто не видит. Он должен танцевать со своей невестой, потому что это их свадьба, но появляется все время Сильфида, которая когда-то была в его мечтах, и она все время возникает между ними, но он единственный ее видит.
Когда я готовил балет «Сильфида», Галина Сергеевна Уланова, которая его со мной репетировала, она мне задала очень интересный вопрос... Просто спектакль начинается так, что главный герой спит в кресле у камина и в комнате спят еще несколько людей; она меня спросила: Коля, а почему вы ее видите, а все остальные нет?
Ну, я стал что-то там придумывать, что потому что я вот такой вот хороший... Она сказала: да нет, просто вы не такой, как все. Это тоже одна из особенностей главного персонажа – он не такой, как все, он чуть-чуть более мыслительно развитый человек, несмотря на то, что крестьянин.
Обратите внимание, что в романтическом балете, да вообще в балете все имеет значение – костюм, атрибуты, цветы подобраны не просто так. Вот в этом видео у нее на голове лесные колокольчики, потому что она дева воздуха, которая живет в лесу в кронах деревьев. Обратите внимание, что на крылышках у нее павлинье перо. Тоже не просто так, это оккультный знак.
Дело в том, что зрителям XIX века не надо было растолковывать Катехизис, не надо было растолковывать греческие мифы, и главное, что все эти оккультные знаки, для них это все было очень просто.
Лакотт поставил бесподобно красивый спектакль. Все это подавалось как восстановление, но никакого отношения, конечно, к восстановлению это не имеет.
Продолжение следует...
