Фразу о том, что в 50 лет танцевать можно, а смотреть невозможно, знают все, так же и слова, что балет — это искусство не только красоты, но и молодости. Короткий балетный век не позволяет танцевать ведущие партии всю жизнь, но быть причастным к профессиональной жизни можно и после наступления пенсионного возраста. Каждый артист сам решает, как именно это сделать:
- стать педагогом-репетитором в театре
- стать педагогом в хореографическом училище
- открыть свою балетную школу
- перейти на эпизодические роли в балетах
Если поинтересоваться впечатлениями зрителей-балетоманов с большим стажем, станет понятно, что отношение к взрослым артистам, которые продолжают выступать на большой сцене, скорее негативное. Прошлые заслуги забываются, и на первый план выходит только несовершенная техника, над который артист часто уже бывает не властен: возраст берёт свое.
Резкие оценки зрителей и критиков
Летом 2021 года состоялся юбилейный вечер в честь Людмилы Ковалёвой, и па-де-катр танцевали лучшие ученицы великого педагога. Среди них была и Диана Вишнёва, о ком один давний петербургский балетоман отозвался нелестно: Вишнёва танцует на уровне Тальони. Хотя стоит отметить, что все-таки Диана Вишнёва уже давно отошла от классики. На вопрос о том, как жить, зная, что в 40 лет нужно уходить на пенсию, балерина отвечает так: «Готовить себя к этому как-то, понимать, что жизнь на этом не заканчивается, но какая-то жизнь в тебе умирaeт. Потому что очень многому этому посвятил, отдал. Марта Грэм говорила, что танцовщик умирaeт дважды: когда он заканчивает танцевать и когда физически уходит в иной мир».
Если лучшие из лучших получают такие резкие оценки, то возникает вопрос: насколько точно сам артист чувствует эту тонкую грань? Тема деликатная и весьма печальная, но она волнует многих зрителей, которые наблюдают переход любимых в лучшие годы артистов на «ходячие» партии. В словах преданных зрителей и безрадостное наблюдение за тем, что делает с человеком возраст, и разочарование о том, что артист решается выходить на сцену и позволяет наблюдать за своим движением назад.
Из интервью артистов балета становится понятно, что мысль о том, что сцену придется оставить, не покидает их никогда. Например, прима-балерина Мариинского театра Виктория Терёшкина размышляет об этом так: «Я не знаю, сколько я протанцую еще, обычно сколько здоровье позволяет, столько артист и может танцевать. Ведь артисты к себе необъективны, кто-то должен сказать, что тебе пора. Как я мужу сказала: „Наверное, педагог мне скажет“. Артём говорит: „Нет, она тебе не скажет. А я тебе скажу и еще смогу с этим жить“.
Много раз об умении вовремя уйти говорил и Николай Цискаридзе, покинувший сцену на пике своих возможностей. Народный артист настаивает на том, чтобы балет оставался профессией только для молодых и своим примером даёт понять, что зритель должен видеть артиста на сцене только в лучшей форме.
«Мне было 36 лет, когда я перестала танцевать главные партии в балетах», — опыт Юлии Махалиной
Интересно размышляет о возрасте артиста балета Юлия Махалина в интервью для книги Жанны Чуль. Балерина говорит, что артист всегда отлично понимает, когда театр перестает в нем нуждаться, особенно после официального выхода на пенсию. Не секрет, что некоторые артисты продолжают выходить в небольших партиях без лексики танца. Безусловно, эти партии нужны и важны для целостного балетного спектакля, но в таких ролях более органичны, по мнению Махалиной, характерные танцовщицы. А балерину, которая всю творческую жизнь танцевала ведущие партии в шедеврах мировой классики, никогда не покинет зов пуантов.
Также Юлия Махалина описывает непростые этапы, когда взрослый артист постепенно перестает быть востребованным в родном театре. В труппу каждый год приходит молодежь, и опытный артист всё реже выходит на сцену. Это приводит к появлению страха сцены, к неуверенности в своих силах, потому что только сцена помогает по-настоящему быть в форме и чувствовать спектакль. А без работы держать форму крайне сложно и почти невозможно.
Самолюбие артиста в этом случае очень страдает, поскольку публичная профессия требует постоянного подкрепления в виде успехов, новых вершин, аплодисментов. «Когда чувствуешь себя полководцем, и за тобой мощное войско, ниже опускаться не хочется», — говорит Юлия Махалина. Именно поэтому балерина на закате карьеры постоянно находилась в поисках работы в других труппах — нужно было поддерживать форму. В возрасте 36 лет балерина перестала выступать в «Лебедином» и других классических балетах, оставив в репертуаре только Зобеиду, Кармен, Мачеху в «Золушке» и некоторые другие партии.
Махалина говорит, что невозможно в возрасте 35 лет изображать наивную девочку-подростка: взрослая женщина лишена легкости, которая есть у молодой артистки. Да, если еще в середине XX века было допустимо играть юную девушку и в 50 лет, то с развитием техники балета обмануть публику стало невозможно.
Юлия Махалина непросто приняла решение стать педагогом, поскольку это совсем другая профессия, нужно забыть о своих наградах и званиях, отойти в тень и попытаться стать полезной театру. Родному театру, в котором росла, созидала, постигала профессию, в котором созданы непростые условия, позволяющие реализоваться и ощутить радость пребывания на сцене. «Я желаю каждой балерине как можно дольше процветать в классическом балете, но чудес не бывает: время коснется каждого», — заключает народная артистка России Юлия Махалина.
Сегодня балетная дисциплина с первых лет обучения и огромный репертуар театра позволяет сохранять хорошую физическую форму и даже немного обмануть время, замедлиться и продлить творческую жизнь. Но годы берут свое, и в балете это наблюдать весьма печально: всё слишком завязано на теле, которое подчиняется закону, единому для всех живых существ.
