Нурбану понимала — следует что-то срочно предпринять. Ибо еще секунда, и шехзаде просто встанет и уйдет… И тогда она, оттолкнув остальных рабынь, без какого-либо воодушевления толкающихся на месте, резко выскочила в круг.
Приставленный к ней, надутый евнух с огромным барабаном кинулся за ней. Отбросив привычный страх, венецианка принялась танцевать. Ох, как она танцевала! Никогда более девушка не позволяла себе подобного откровения. В этот свой танец она вложила больше, чем свою душу. В этот танец Сесилия вложила всю свою жизнь, свои надежды и страсть, ибо понимала — если сейчас принц не обратит на нее внимание, ей ничего больше в этом дворце не светит… А находиться в услужении, пусть лаже у великой султанши, очень не хотелось.
Она так и не поняла, откуда вдруг в руках появился этот шелковый алый шарф. Смутно припоминает, что ей на входе в зал, где должен бы проходить танцевальный вечер, его сунули чьи-то руки. Тогда показалось, что они принадлежали Берку-хатун. Да только это вряд ли. Эта ведьма никак не могла оказать подобную любезность.
Однако, кто бы не оказал подобную услугу, она пришлась кстати. Этот легкий кусочек шелковой ткани сейчас очень пригодился. Нурбану стала с ним танцевать, умело используя в движениях. Он ожил и стал ее частью. Мгновениями шарф бессильно падал под ноги, потом заключал прелестную танцовщицу в крепкие объятия. Порой казалось, что-то страстное шепчет на ушко очаровательной плясунье или дарит крепкий поцелуй.
Серебряные колокольчики, которыми были обшиты края платка, завлекательно звенели в такт. Так что нет ничего удивительного в том, что заметно заскучавший шехзаде вдруг зашевелился, заулыбался, знаком подозвал к себе евнуха Алладина-агу, стоявшего в дальнем углу, наблюдая за происходящим, и что-то прошептал на ухо.
Потом резко встал и двинулся к выходу, на прощание одарив взглядов всех танцовщиц. Сердце Нурбану упало куда-то в пятки. Неужели столько сил было потрачено зря? И вдруг она почувствовала, как фиолетовый платок, тот самый, который мечтали получить все одалиски гарема, мягко упал на ее плечо.
Одновременно она поймала взор принца. О, Аллах, едва не воскликнула девушка, глаза у него были точь-в-точь, как у его матушки Роксоланы, зеленые, с той лишь разницей, что у нее они всегда смеялись, а у шехзаде были задумчивыми. Никогда не думала, что в мире могут быть такие удивительные очи.
Вскоре всех девушек отправили отдыхать, а ей было велено отправляться в опочивальню к принцу. Перед тем, как войти, евнухи, как полагается, вновь подготовили и тщательно обыскали, а Берку-хатун вновь напомнила о последствиях в случае нежелательной беременности. Только сейчас Нурбану ее не слушала.
Она хотела только одного — поскорее предстать перед господином и постараться сделать так, чтобы он никого, кроме нее, больше не хотел видеть. Если подобное получилось у его матери с султаном, то почему не получится у нее? Пожалуй, впервые у Сесилии-Нурбану появилось что-то похожее на чувство гордости за себя. Ведь у нее все-таки получилось сделать так, что Селим ее выбрал.
В тот момент, когда принц нежно опустил ее на ложе, она почему-то вновь увидела рыжую кошку. Нурбану показалось очень неудобным предаваться ласкам на глазах у животного, к присутствию евнухов, которых в гареме презрительно называли обрубками, давно привыкла и не воспринимала их как людей. А вот кошка, да еще с такими умными глазами, это было нечто другое.
Но оказалось, что беспокоилась зря. Непрошеный свидетель исчез, словно растворился в дыме светильников, которые горели в нишах спальни. Все это было очень странно. Впрочем, в темных переходах дворца и не такие странности можно было увидеть…
Ей, правда, никогда не удавалось столкнуться с неизведанным, а вот другим удавалось. Говорят, что довольно часто в лунную ночь можно увидеть мужчину в дорогом кафтане и шелковым шнурком на шее. Все почему-то считают, что это Великий визирь Ибрагим-паша, которого султан приказал казнить во время священного месяца Рамадан прямо в его покоях.
Лично Нурбану было все равно, кто это. Она настолько боялась встретиться с привидением, кому бы то не принадлежало, что просто никуда одна по ночам не выходила, чем постоянно смешила других обитательниц гарема, особенно Джульетту, ту самую, с которой вместе прибыла из Венеции. Правда, теперь девушку звали Туана. Землячка хвасталась, что это имя ей дал главный евнух гарема, кизляр-ага и что оно в переводе означает «Первая капля дождя, упавшая из рая».
Глупая курица, всегда раздражалась Нурбану, лично ей имя дала сама Хюррем-султан, однако она не кричит об этом на каждом углу. Сейчас почему-то вспомнилось, с какой завистью Туана посмотрела в ее сторону, когда Нурбану евнухи вели к шехзаде. Столько злобы было в этом взгляде, что невольно вздрогнула, чем сильно удивила принца. Пришлось поспешно прошептать, что немного замерзла.
Последнее было откровенным враньем. В покоях было довольно тепло, да и сам Селим оказался горячим юношей. По счастью, он поверил. Более того, даже предложил выпить немного вина, дабы наложница немного согрелась. Это смотрелось настолько мило, что Нурбану согласилась и даже позволила себе немного расслабиться. Тем более, что вино было очень вкусное и от него шел аромат настоящей итальянской ночи. Ночь пролетела незаметно. Утром евнухи ее вытолкали из покоев...
Публикация по теме: Страх Нурбану-султан. Часть 11
Начало по ссылке
Продолжение по ссылке
