Раэ быстро вскочил и схватился за шест, который лежал на дне лодки под его ногами. Пока вытаскивал, один из колдунов-гуляк в поплывшей к ним лодке поднял похмельную голову, крякнул, ухватился двумя руками о борта, чтобы удержать неверное равновесие, и пробормотал куда-то в днище себе под ноги:
-С-сударь, в-вы не з-знаете п-подход к этим ж-женщинам! Вот я…
Не договорил и уронил голову на алую тунику, залитую вином.
Раэ и не стал дослушивать неудавшегося оратора, и проворно оттолкнул шестом лодку.
-Барышня, нет! - проорали оттуда.
- Я действительно из-за вас утоплюсь! Вы мой идеал! Вот сейчас я докажу, что я не шучу! – продолжал бойкий поклонник, поразивший Раэ не только своим нахальством но им немыслимой пестротой своей туники, расшитой так густо, как у иной женщины платье не бывает.
Почитатель Мурчин попытался вывалиться за борт, но его друг, похоже, еще как-то сохранивший остатки разума, не дал ему вывалиться в воду, и порыв поклонника окончился тем, что он повис на борту, зачерпнув рукавом воду .
- Не отдаляйтесь! - голосил он на весь канал, - Я за вами плыву от ворот! Вы – северный цветок Этрары, вы должны быть прекрасны и добры!..
Затем он сообразил, что лодка все-таки отдаляется и может ускользнуть.
- А ну вперед! - скомандовал он сильфам, и те снова подогнали отплывшую было лодку к борту, ближе к Мурчин, которая только усмехнулась и даже коготком не повела.
-Барышня, я должен узнать ваше имя и увидеть ваше лицо! Я уверен, что вы ослепительны!
Гуляка лихо закинул ногу, чтобы перебраться с борта на борт, но Раэ подсек его шестом под колено, отчего поклонничек свалился на руки своему дружку и оба бухнулись на дно лодки. Оба неожиданно быстро для захмелевших людей вскочили. Но Раэ с такой силой отпихнул борт их лодки, что им пришлось свалиться еще раз, забарахтаться на дне, подняться с красными рожами и спутанными рукавами.
Со стороны послышались смешки. Раэ быстро повернул голову и заметил, что вокруг них на расстоянии останавливаются лодки и все праздные зеваки – и дамочки в масках, и такие же гуляки, только потрезвее, с любопытством наблюдают за бесплатным представлением. Вмешиваться и защищать Мурчин никто не собирался. Вот уроды! А он-то и в сопровождающие не годится – от горшка два вершка…
-Это еще кто такой? – зычным голосом заорал дружок, тыча пальцем в Раэ, - что за выхухоль крашеная?
-Барышня! – проорал пестрый поклонник, - уймите этого вашего слугу, он неправильно себя ведет!
-С ж-женщиной н-нужно с-суровее… они л-любезностей не п… не пони… - попытался вставить слово пьяница в залитой вином тунике, но снова уронил голову, которая никак не желала держаться прямо.
-Дама не желает с вами говорить и не желает, чтобы ее беспокоили, - громко и твердо сказал Раэ, во всеуслышание, как их учил в таких случаях поступать Виррата, чтобы окружающие поняли, что тут происходит и не думали на даму дурно, правда, похоже, отстаивать эту мымру Мурчин ему придется одному. Ну что за народ! В Семикняжии этих пьянчуг давно бы приструнили подоспевшие люди…
-Барышня, - продолжал поклонник, - зачем вам этот крашеный сопляк? Пусть меня представит мой друг! Я из очень и очень уважаемой семьи…
-Ты вообще понимаешь, придурок, с кем ты связался? – прервал поклонника его друг и обругал Раэ словами почище, чем «крашеная выхухоль».
Тут еще из длинного рукава охотника порхнул Сардер, подлетел к пьянице и с писком сыпанул ему пыльцы в глаза. Под дружный взрыв хохота вновь нырнул Раэ в рукав. А охотник получил в свой адрес еще один поток брани.
- А ну-ка вперед! – скомандовал сильфам гуляка, отплевываясь от пыльцы, раздирая глаза, и их лодка снова ринулась к борту лодки Раэ и Мурчин.
-Только посмей тут своим шестом махать! - крикнул второй.
Раэ, словно повинуясь угрозе, резким взмахом всадил шест в дно канала, отчего его лодка развернулась, и гуляки пролетели мимо, врезались в одну из лодок тех, кто подобрался поближе посмотреть на все это безобразие. Под общий визг и хохот обе лодки перевернулись, послышались вопли попавших в воду, еще большие брань и проклятия в адрес Раэ. Сильфы принялись вытаскивать из воды попадавших гуляк и уносить их на берег. Мимо лодки Раэ и Мурчин пронесся мокрый, обтекающий как губка, резонер в испорченной вином тунике:
-С-строже надо с ж-женщинами, с…строже, доб… броты они не це-ценят!
Лодка Мурчин продолжила путь по каналу. Раэ уложил шест назад на дно лодки.
«Ну все, сейчас она спросит, где я научился управляться с шестом, и я сейчас засыплюсь», - подумалось Раэ.
Не мог же он рассказать Мурчин, что вообще умел неплохо грести, потому как каждое лето носился в лодке вокруг островного поместья Наура, мог раза два за день сплавать с острова на материк и из моря его было не вытащить.
Тем временем Мурчин медленно совлекла с себя маску и показала насмешливо-изумленное выражение лица… ну сейчас начнется! Что ей на этот раз врать-то? Что он так случайно развернул лодку?
-Ты надо мной издеваешься? - спросила Мурчин, - ты раньше не мог мне сказать?
-О...о чем? - собираясь с силами спросил Раэ, - это... случайно...
-Ты случайно заговорил на ваграмонском?
Раэ почувствовал, как его обдает жаром. Боясь за альвов, он схватился за рукава…
…Еще в Кнее, когда Мурчин обряжала его в тунику и кропотливо подгоняла серебристые шнуры по швам, она не теряла зря времени и давала наставления:
-Как только мы окажемся в Ваграмоне – вот прямо как только мы выйдем из портала – станешь глухим и немым. Понял?
-Да.
-Ничего ты не понял. Ты просто не представляешь, как твоя речь будет раздражать столичных жителей… Повернись другим боком, закинь руки наверх… так… не тянет, хорошо… Запомни: правило – железное! Говоришь только со мной. Если кто-то с тобой заговорит – ни слова! Понял?
-…Да, - сказал Раэ, готовый пообещать в тот миг Мурчин что угодно.
-А ну-ка, повернись… сидит как влитое! Манеры у тебя, Фере, отличные! Даже удивительно для твоего низкого происхождения. Даже не верится, что ты какой-то охотник! Тебя можно показывать в самом высоком обществе. Но только с прикушенным языком!
…-Я же не мог прогнать их молча, - быстро заговорил Раэ, глядя на то, что происходит на реке, - да и потом, эти же хамы не в счет? А других людей я не буду раздражать, не пророню ни звука!...
-Дурачок! Вообще-то я имела в виду, что в Ваграмоне всех будет раздражать твой родной язык - язык Семикняжия. Язык их врагов! Я думала. что ты никаких языков, кроме родного, не знаешь! А ты, оказывается, бойко говоришь и на языке Ваграмона! – Мурчин перешла на этот язык, а потом и на крик, - Ты почему мне об этом не сказал? Ты надо мной издеваешься?
-Я думала, ты знаешь, - неохотно промямлил Раэ на языке своих врагов.
-Откуда я знать должна, дурень?
-Все охотники учат три языка, два по выбору, язык Ваграмона обязательно, - сказал Раэ. Он опять схватился за рукава, глядя, как злится Мурчин и к ее щекам приливает кровь. Ох, как она не любила, когда внезапно обнаруживалось, что она чего-то не знает!
-Как так? Вы же… вас этому учат?
«Нас много чему учат, мымра! Только ты думаешь, что мы только колоть и рубить умеем. Но я тебе все рассказывать и не собираюсь».
Мурчин некоторое время молчала, затем резким движением пальца заставила пятерых альвов покинуть рукава вскрикнувшего Раэ и отправила их в клетку у своих ног и сама захлопнула дверцу.
-Эти еще хороши! Могут на людей кидаться!
-Так тот придурок в женской тунике сам первый начал!
-Помолчи!
Мурчин нервно заклацала коготками по борту плывущей лодки:
-Мне что-то не нравится, что ты слишком умный! И знаешь больше, чем показываешь. Фере, ты как сундук с двойным дном! Может, я совершаю ошибку, что беру тебя с собой ко двору? Не повернуть ли? Но ты и в лесу не предсказуем… на час тебя одного оставить нельзя! Ну вот что мне с тобой делать?
Продолжение следует. Ведьма и охотник. Ведьмин лес. 15 глава.
