Сейчас можно услышать от врачей, что поститься нельзя, что пост вреден, может быть – даже смех над постом. С другой стороны, если слушать некоторых врачей, то всем нам нужно жить в санаториях, спать по 12 часов, есть и пить не переставая. Но не всё бывает так, как говорят врачи.
В книге «Победить свое прошлое. Исповедь – начало новой жизни», в эпилоге, приводится история человека, который обратился к Богу в тюрьме. Он пережил туберкулёз, ножевое ранение, анализы его были практически как у мёртвого человека. Мама его работала на рынке и передавала ему качественные передачи (мясо, масло и прочее), но эта еда не помогала. Делали переливание крови, но кровь не приживалась. Заболел стрептодермией, кожа покрылась язвами.
К тому моменту как раз настало время Великого Поста и он решил: раз уж умирает – надо хотя бы умереть как человеку. Решил поститься. Причём поститься, следуя Уставу, со всей строгостью. Раны стали затягиваться, анализы меняться, он начал поправляться.
Не все из нас могут поститься со всей строгостью. К посту следует подойти разумно. Человек может начать с какой-то более высокой планки, но по ходу реальное положение дел покажет, что эту планку он, может быть, не тянет.
Важно, куда направлен наш вектор. Одно дело, если вектор направлен в сторону идеала: человек соотносит уровень идеала со своими возможностями и идёт на некоторые уступки. Эти уступки он встраивает в свой определённый контекст, но от идеала не отступает. Кому-то нужно есть мясо, пить бульон.
Другое дело – когда человек изначально направлен в сторону расслабления и ищет пути, как бы под своё расслабление подвести идеологическую базу.
Насчет поста есть среднее решение.
Если что-то нужно есть — отнестись как к лекарству, а в остальном — держать пост. И не забывать покаяться в отступлении.
В данном смысле можно привести слова преподобного Паисия Афонского из книги «С болью и любовью о современном человеке», главы «После себя мы должны оставить доброе Предание».
Несколько лет назад разные богословы, университетские профессора, другие видные деятели собрались в Женеве на «предсоборное совещание». Рождественский и Петровский посты они решили упразднить, а Великий пост сделать на пару недель короче – поскольку народ все равно не постится. В этом совещании принимали участие и наши профессора. Когда, вернувшись оттуда, они приехали ко мне и стали обо всем этом рассказывать, я пришел в такое негодование, что даже накричал на них. «Понимаете ли вы, что творите? – говорил я. – Если кто-то болен, то он имеет оправдание есть скоромное в пост – общие правила на него не распространяются. Если кто-то съел в пост скоромное не по болезни, а по [духовной] немощи, то он должен просить: «Прости меня, Боже мой», – он должен смириться и сказать «согреших». Такого человека Христос не станет казнить. Однако, если человек здоров, то он должен поститься. А тот, кто безразличен, все равно ест все, что хочет, и его ничего не волнует. Все и так идет само собой. Действительно, большинство не держит постов, не имея на это уважительной причины. И мы, желая угодить этому большинству, хотим вообще отменить посты? Но откуда мы знаем, каким будет следующее поколение? А вдруг оно будет лучше, чем нынешнее, и сможет относиться к тому, что заповедует Церковь, без компромиссов? По какому же праву мы будем все это отменять? Ведь все это так просто! У католиков пост пред Святым Причащением продолжается один час. Что, будем поддаваться тому же духу? Будем благословлять свои слабости и падения? Но ради наших слабостей мы не имеем право перешивать Христианство на собственный аршин. Даже если хранить установленный чин могут немногие, ради этих немногих он должен быть сохранен. Если больной человек оказался среди чужих, то пусть он ест скоромное так, чтобы другие его не видели и не соблазнялись. Пусть купит себе какой-нибудь сметаны и съест ее у себя в комнате». – «Это лицемерие», – ответил мне один из этих профессоров. «Тогда почему, чтобы быть более искренним, ты не идешь на площадь и не грешишь на ней?» – спросил я его в ответ. В каком же свете выставляет им все это диавол! Мы создаем свое собственное «православие» и в духе этого «православия» истолковываем Святых Отцов и Евангелие.
Сегодня мы видим масштабную атаку на человека со всех сторон. С точки зрения некоторых направлений психологии, нам пытаются доказать, что у человека нет сознания – и эта мысль является мэйнстримовой для (так называемой) мировой науки.
То есть, человека представляют в виде животного, в виде биологического «сгустка», точки пересечения различных природных процессов. Это явление напоминает то, с чем раньше человек сталкивался в концентрационных лагерях – его ставили в условия, в которых он должен был забыть о своем человеческом достоинстве, и путем продвинутой системы унижений пытались отобрать право оставаться человеком и низвести до уровня животного, которое только о «пайке» и думает. Сегодня практически аналогичный процесс происходит более мягкими методами. Сегодня пишутся толстые книги, в которых люди, называющие себя учеными, доказывают своим читателям, что читатели просто приматы. С поведенческой точки зрения человека готовят для загрузки системы машинных алгоритмов. Из человеческого поведения пытаются выбросить всё, что не прописывается в коды. Всё личностное, всё, что человек называет тайнами своей души, должно быть преодолено и отброшено. Людей приучают к мысли, что человек – это просто набор биологических реакций, например, есть кусок хлеба – это реакция.
Один учитель биологии рисовал на доске ученикам приблизительную схему всех живых организмов: ротовая полость - желудок - анальное отверстие. С точки зрения учителя биологии всё прочее (конечности, зубы, плавники, крылья, мозги) — это лишь некоторые насадки и инструменты, чтобы три позиции регулярно находились в состоянии активации.
Как раз пост — это возможность вспомнить о своём человеческом достоинстве и перечеркнуть эту схему. Достоинство в православном мировоззрении воспринимается не как чопорная походка, а как несводимость человека к внешним импульсам. В частности, богослов Лосский пишет, что человек живёт в определённых условиях, на него действуют исторические, климатические процессы, воздействия внутренних импульсов (в особенности гнева и голода), но человеческое достоинство состоит в несводимости к этим импульсам. В этом смысле можно сказать, что современная нано/техно индустрия пытается лишить людей человеческого достоинства, сводя к внутренним и внешним импульсам, заданным в определенном ключе. Кого-то, например, смущает современное образование, в частности ЕГЭ, направленное на введение мышления в русло определенного алгоритма. Но если человек воспринимается как алгоритм, то и образование этому алгоритму придумывается соответствующее, к которому человека и пытаются приобщить.
В одной деткой книге написано: «как вы яхту назовёте — так она и поплывёт». Как человек отнесётся к себе и к своей жизни — так он эту жизнь и проживёт.
Конечно, мы болеем и нуждаемся в белковой пище, но это не значит, что нужно отбросить все ограничения и стать придатком к своему холодильнику. Истории концентрационных лагерей показывают, что те, кто пошёл подобным путём — погибли.
В романе Эриха Марии Ремарка «Искра жизни» узник под номером 209, страшно голодая, получает от товарищей немного картошки и хлеба. Он сожрал (слово используется как адекватное отображение того, с каким запалом он накинулся) эту картофелину и понял, что если сейчас также накинется и на хлеб— то он пропал; что он может потерять в себе человека, а за это человеческое достоинство он долго боролся.
В лагере были те, кого называли «стариками» — те, кто целиком переключился на какой-то внешний алгоритм. Возможно, это конечный пункт назначения для тех деятелей, которые пытаются перевести людей на уровень машинных алгоритмов и загрузить всё человечество в некую информационную систему, где система не будет спотыкаться об особенности каждого отдельного человека, где будет готовое решение на все случаи жизни.
Так, 209 понял, что чего бы ему это не стоило, не нужно есть этот кусок хлеба сейчас. Выражаясь своими словами о происходящем дальше — он выл, убирая тот кусок хлеба, но всё-таки остался человеком. И когда требовали подписать документ, в котором он выражает добровольное согласие на проведение над ним бесчеловечных экспериментов, у него хватило внутренней силы, чтобы от подписания отказаться. Хотя знал, что его будут мучить, пытать, выбивая подпись. По некой иронии, заключенных не убивали просто так во время медицинских экспериментов, от них ждали формальной подписи. И то, что он не набросился на кусок хлеба тогда, помогло ему остаться человеком сейчас. Глядя на него, другой заключенный также отказался подписывать подобный документ.
Криминальный авторитет Лёнчик Макинтош рассказывал, как пришел в тюрьме к Богу. Хотя Лёня и знал с детства о Его существовании, но по-настоящему встретился, когда в тюрьме его стали убивать.
Начальник тюрьмы отдал приказ о его ликвидации, два охранника стали его душить. Он взмолился с просьбой, что если Бог есть — то пусть явит Себя. Тут же охранники отстали и побежали на зов начальника тюрьмы. Оказалось, что приехала комиссия, целью которой было отречение одного христианина от веры.
Лёнчик никак не мог понять, отчего же простой мужчина не отрекается от своей веры, когда взамен предлагают свободу. Также он наблюдал, как голод ломает людей.
Находясь в карцере с близким товарищем и получая в день тарелку похлёбки с половиной картофелины, он видел как на его глазах сломался товарищ. Товарищ подошел к раздаточному окошку, взял тарелки, взглядом оценил, какая из двух этих ничтожных половинок больше и протянул Лёнчику тарелку с меньшей половиной. Он понял произошедшее и молча перелил всё содержимое своей миски в миску товарища. Тот расплакался.
Речь не об идеализации этого человека. Отставим в сторону детали его жизненного пути. Выжив в условиях, где есть все шансы сломаться, он решил каждую пятницу поститься полностью — не есть и не пить. В этот день Леонид вспоминал, что он человек.
Можно сказать, что во время поста мы все вспоминаем, что мы не просто биологические организмы с тремя составляющими (ротовое отверстие - желудок - анальное отверстие) — мы перечеркиваем те построения современных ученых, которые пытаются представить человека биологическим организмом, лишенным сознания, управляемым только системой рефлексов.
Протоиерея Михаила Труханова в годы гонений на веру подвергли преследованиям. Находясь в карцере концлагеря, имея чрезвычайно скудную рацион, он добровольно шел на пост и отказывался даже и от предлагаемой пищи, если она была не постная (речь не о том, чтобы порекомендовать такой вариант всем остальным).
Как можно понять поступок о.Михаила? Когда на твоё сознание накатывают волны переживаний, стремящиеся разорвать сознание на клочки (страх перед будущим, настоящим и т.п.) — важно обрести какую-то власть над этим мысленным хаосом, упорядочить свой ум. Этому мы учимся, в том числе, и с помощью поста.
Древние аскеты постились до 15 часов пополудни в пересчете на наши данные. Помысел колеблется, желая вкусить пищи, но в течение указанного времени он успокаивается. Человек учится побеждать и упорядочивать свои мысли. Потом этот навык останется с ним во все дни его жизни, можно использовать дальше и по отношению к тем явлениям, которые не связаны с пищей.
Антипа, старец Румынский, возвращаясь для сбора пожертвований от своего монастыря в крупный город, сталкивался со множеством ситуаций, которые могли быть восприняты как препятствия к духовной жизни. То есть, глубокий аскет был вынужден общаться с огромным количеством людей, меценатов, понятно какие соблазны могут рождаться для монаха при таком общении. Эти соблазны он побеждал постом.
Понятно, что мы, современные немощные люди, не можем вот так просто взять и перестать есть. Имеются гастриты, язвы, другие болезни. Если долго не будем есть — начнем унывать. При этом, в какой-то разумной мере для себя можно воспринимать уроки аскетов.
Врачи в чем-то правы, рекомендуя мясо, сыр, белки, но с другой стороны можно вспомнить некоторых из богатых людей, которые при всех своих деньгах и попытках питаться правильно оставались несчастными. Получается, что пища не может дать человеку всё нужное. Некоторые люди могут позволить себе самое лучшее сбалансированное питание, но обследования показывают, что они нездоровы. Не всё здоровье определяется попадающей в нас пищей. Важно также и наше отношение к жизни. Способны ли умом подняться над трудностями, в которые нас вворачивает жизнь?
Люди, которые не знают, что такое пост, оказываются беззащитными перед внутренними разрушительными импульсами.
Человек, знакомый с постом, перестаёт реагировать на жизнь как испуганное животное. Он способен поступать не сообразно рефлексу, который поступает в его сознание в первую секунду, а имеет возможность, силу осмысленно и разумно отнестись к ситуации, выбрать наилучший вариант исходя из своих духовных ценностей. Он, строя траекторию жизненного пути, действует так, чтобы совершая данный шаг, не разрушить связь со всем, что для него дорого и свято. Таким человеком невозможно управлять.
Пройдя Великий Пост (каждый — по силам и в своей мере), у человека останется некий плод, что-то такое сохранится в душе, что будет помогать не поддаваться лженаучным алгоритмам в дальнейшей жизни.
Сейчас многие люди занимаются интеллектуальным трудом. Один духовник говорил, что самые светлые мысли приходят во время Великого Поста. Свт. Игнатий (Брянчанинов) вообще считал, что пост нужен не столько для тела, сколько для ума. Сказать человеку «не постись» равносильно тому, что сказать «оставайся в своём унынии и депрессии».
По мысли одного миссионера, депрессия — это уныние, перешедшее в соматику. В данном случае мы не рассматриваем тему депрессии, см. подробнее раздел «Преодолеть отчуждение», в т.ч. «О депрессии» лекции и тексты иеромонаха Прокопия.
Господь дал человеку разум. Человек благодаря разуму, просвещенному светом Божественного откровения, может рассмотреть свою ситуацию. Если его тело действительно разрушается без каких-то необходимых веществ — он может всё-таки добавлять эти компоненты в пищу «как лекарство» (есть таблетки маленькие, есть таблетки большие).
Дальнейший же свой рацион человек выстраивает, исходя из идеи поста, а своё отступление от поста он покрывает покаянием. Покаянием личным и, потом, —на исповеди.
МАТЕРИАЛЫ НА ТЕМУ ПОСТА СОСТАВЛЕННЫЕ ИЕРОМОНАХОМ ПРОКОПИЕМ:
Пост. Про пост в общих чертах. Часть 1
Пост. По поводу подготовки к Великому Посту. Часть 2
Женщине о протесте по поводу поста, христианских книг, разных «правил» и прочего
Пост. Вредит ли здоровью? Можно ли приравнять пост к диете?
Поститься - как ?
Поститься - не вредно ли ?
Пост. По поводу послаблений поста, отступлений от поста
О посте и преодолении зависимости
Видео - ПОСТ: свобода или ограничение? Питание. Режим. Значение поста
ДОПОЛНЕНИЕ:
Пост, отступление от поста и деятельность разума
Некоторые люди считают, что не могут поститься, опираясь на некоторое благословение – «Не поститься».
Человек, который держит пост, становится способным овладеть своими желаниями. То есть, он побеждает какие-то компульсивные увлечения, не задавливая их сухим рассудком, у него появляется возможность перестроить свою систему восприятия (систему желаний).
Различные процессы даны человеку для достижения благих целей, но когда человек заражается грехом, то движение души, данное для достижения блага, меняет свою направленность и становится хаотизированным. С помощью поста человек отрывает свои стремления от неестественной точки их притяжения, перестраивает сами стремления, направляет на достижение блага. Такому человеку становится радостно жить, выражаясь современным языком, ему просто «кайфово» на ровном месте. Такой человек со временем выходит из-под гнета депрессивных состояний.
Овладеть своими желаниями значит также и то, что когда человеку нужно плотно поработать, он, не содрогаясь ворохом внутренних протестов и самобичеваний, просто берет и с бодростью делает то, что по замыслу должно быть исполнено.
Конечно, у некоторых людей есть то, что подпадает под категорию «nota bene» - примечай хорошо (обрати особое внимание), то есть то, что должно быть учтено при рассмотрении вопроса о посте.
Чтобы решить данную дилемму, следует понять в чем вообще состоит смысл православной аскетики. Ядром, жемчужиной православной аскетики можно назвать «Учение о трезвении». Трезвение представляет из себя выстроенный образ жизни, когда человек формирует картину мира, систему навыков, которые позволяют ему поддерживать в активном состоянии лампаду духа и связь со Христом, при одновременном понимании того, что происходит как внутри самого человека, так и в окружающей его реальности. Человек понимает, в каком направлении совершить следующий шаг.
Трезвение не нужно путать с эзотерическим состоянием «осознанности». Человек, который стремится к эзотерической осознанности, просто регистрирует происходящее в своем сознании, не всегда при этом ставя вопрос – ведет ли его происходящее в сознании ко благу, или к регрессии? Сам вопрос о конечной точке, а также вопрос о добре и зле, иногда в эзотерических практиках выводится за скобки. Человек регистрирует внутренние изменения, а к чему они направлены и куда они его приведут – об этом он не всегда задумывается. Трезвение же предполагает целостную и объемную картину мира и себя в мире.
Человеком, обладающим навыками трезвения, невозможно управлять. Если вбросить в его сознание какую-то ложную мысль – он все равно ее вычленит и выкинет из своего сознания.
Если сопоставить серьезную научно-обоснованную психологию, нейрофизиологию в отношении к трезвению, то можно сказать, что современными авторами поиск методики трезвения ведется. Современные авторы признают, что деятельность разума препятствует формированию в человеке условных рефлексов, нахождению человека в различного рода патологических состояниях.
Если применить идею трезвения к той дилемме, о которой пошла речь, то можно сказать следующее: если человек отступает от поста – то нужно понимать, почему и в каком объеме он отступает. Если человек считает, что он болен, например, если его сахарный диабет предполагает какие-то послабления в посте, то он определяет меру этих послаблений и воспринимает употребление «исключённой» пищи как, например, большой таблетки.
Прп. Паисий Святогорец говорил, что пусть человек, если нужно, что-то съест, но после попросит прощения у Бога, не снижая при этом самой планки поста, не искажая самого идеала. Комментируя мысль прп. Паисия можно сказать, что смысл поста состоит в посильном самоограничении, выработке привычки ограничивать свои желания на посильных задачах.
Во время поста мы формируем навык вводить, например, желание поесть (иногда приобретающее взрывные масштабы) в конструктивное русло. Этот навык мы переносим потом на остальные сферы нашей жизни, например, на вопрос «отступления» во время конфликтной или иной жизненной ситуации. С одной стороны, нужно сохранить силы и перенести активность, решающую исход дела, на некую точку в будущем, с другой стороны, нужно не превратить отступление в хаотизированное бегство, при котором наши резервы могут быть смяты и уничтожены.
Отступая на данный момент, мы не сдаемся в плен паники и аккумулируем силы для дальнейшего продвижения вперед. Как иногда говорят, перефразируя известное выражение, «чтобы сделать два шага вперед, нужно иногда сделать один шаг назад».
То есть, даже совершая некое отступление от поста, мы встраиваем это отступление в саму концепцию смирения. Даже если в этот день мы вовсе отступаем от поста – встречаемся родственниками, например, которые в своей любви к нам предлагают принять участие в совместной семейной трапезе. Рассматривая эту ситуацию, приходим к выводу, что за лучшее можно сейчас счесть проявление любви к родственникам. Здесь важно понимать то, что мы вроде бы и отступаем от поста, но делаем это не исходя из какого-то слепого тяготения или потому, что кто-то нам подсунул данное решение, а полностью все обдумав, взвесив и обращаясь к Богу с просьбой «простить нам это отступление».
Как ранее уже было сказано, одной из идей поста является формирование навыка самоограничения. Даже если мы в чем-то от поста отступаем – можем определить тот объем, который для нас все-таки посильно исполнить. Например, больной диабетом, употребляя что-то мясное на обед, предварительно все хорошо взвесив, приходит к выводу, что ужин может быть целиком постным и хотя бы в этом объеме (объеме ужина) формирует навык самоограничения. Так, потихоньку, цель поста реализуется даже тогда, когда человек в чем-то от поста и отступает.
