-Вот таким ты мне нравишься больше всего, - пропела Мурчин.
Сквозь прорези ажурной черной маски ведьмы было видно, что она щурит глаза от яркого дневного света. Мурчин восседала в бархатном креслице спиной к носу лодки, скользившей по водам канала с помощью сильфов-невидимок. Раэ пристроился против нее на корме, вертел головой и поражался особнякам, вытянувшимся по обе стороны берегов широкого канала, один другого невероятней. От них спускались ступени в воду, соперничая в том числе и роскошью крылец – самой разнообразной формы, крутизны пролета, с затейливыми перилами или вовсе без перил. Все как в его сне. Почти... ведь это был Ивартан завоеванный и обустроенный завоевателями под свои удобства.
Сама вода канала, лазурная, как лучившиеся самодовольством глаза Мурчин, была усеяна от берега до берега сложного плетения плавучими венками, кое-где из-за них даже не было видно воды, особенно у ступеней.
Мимо них так же проплывали по воде лодки с лихо задранными резными носами, одна другой роскошнее. Ни в одной из них не было гребца на веслах – только невидимые глазу Раэ сильфы влекли лодки по воде, катали богато разряженных владельцев. О да, здесь о бережливости не могло быть и речи. Здесь люди явно только гуляли. Вот из одной лодки в отдалении раздался свист, хохот, заздравные возгласы и полетели за борт допитые бутылки. Вот еще из одной лодки, совсем рядом, по зову из другой, перепрыгнула с отчаянными визгом ведьмочка в объятия хохочущих молодцов и под протесты тех, кого она покинула. Затем мимо Мурчин и Раэ проплыл целый оркестр навеселе. Из другой лодки их осыпали розовыми лепестками и восхищенными возгласами в адрес белой шеи Мурчин. Раэ даже бровью не повел, хотя перепуганные альвы залезли ему в рукав и с опаской оттуда выглянули.
-Вот таким молодцом и держись, - сказала Мурчин, - хоть ты и неизвестного происхождения, но если захочешь, ты можешь достойно держаться. Так что смотри, не позорь меня.
-Я постараюсь, - сказал Раэ, осторожно оглаживая Сардера, единственного, кто не испугался и не спрятался, но который так был потрясен видением канала и большого города, что забылся и чуть взлетел над бортом лодки, - ты обещала, и я обещал.
Мурчин знала, чем его взять. После того, как они прошли все порталы, ведьма выпустила пятерых альвов из клетки.
-Они никуда не улетят, - посмеивалась тогда она, - здесь их от тебя и палкой не отгонишь. И они будут на свободе, а не в клетке, пока ты будешь шелковым.
Раэ таковым и стал. На последнем постоялом дворе дал себя безропотно обрядить в расшитую черную шелковую тунику с длинными рукавами и не кочевряжился, когда Мурчин предоставила ему сапоги колдуна Люсиаса, у которого оказалась такая же небольшая нога, как у невысокого Раэ. Новые, похоже, ни разу не ношеные, потому как они сейчас в лодке здорово жали, особенно на ту ногу, на которую были наложены швы.
Разносить сапоги возможности не было: охотнику надо было сделать в них только три шага, чтобы ступить в тот портал, который его перенес из последнего постоялого двора сюда – к вратам града Ивартана, который после захвата и небольшой перестройки стал столицей Ваграмона и летней резиденцией двора.
Сама ведьма для визита в столицу Ваграмона оделась подчеркнуто просто – всего в три белых платья, белый ажурный кокошник и лишь маску оставила черной. Но в этой простоте был и вызов: она явно отличалась от тех женщин, которые им встречались в лодках, большей частью разряженных в несколько платьев контрастных тяжелых цветов. Канал был местом прогулок, никто никуда не спешил, и поэтому на Мурчин, чинно сложившей ручки с коготками в серебряных футлярах, был устремлен не один взгляд, она же словно и не видела, какое впечатление производила. Одна из лодок, где сидела какая-то развеселая компания, увязалась за лодкой Мурчин на приличном расстоянии и было видно, что оттуда только и ждали, когда же незнакомка подаст знак, что хочет подозвать их поближе. Мурчин этого знака не подавала.
Тогда их нагнал небольшой челнок с музыкантом, который шнырял между лодок в поисках, к какой веселящейся компании ему бы пристроиться, а теперь его явно наняли внезапные поклонники Мурчин, пристроился за кормой, и принялся лихо бренчать на мандолине какую-то любовную мелодию. Мурчин нетерпеливо шевельнула серебряным когтем, и от этого лодка прибавила ходу. Челнок с мандолиной остался далеко позади. Ведьма заговорила, как ни в чем ни бывало:
-Вот, полюбуйся, Фере, что значит высокоразвитый город, где никто не устраивает охоту на ведьм, а магия поощряется. Это не твое отсталое замшелое Семикняжие. Смотри, насколько в открытую здесь пользуются порталами! А на небо, на небо глянь!
Все небо было исчерчено летящими по нему ведьмами на метлах, кто ниже, кто выше, кто-то проносился у самой воды, кокетливо подобрав юбки, чтоб были видны кружева панталон и разноцветные подошвы туфелек. Колдуны, в отличие от ведьм, пролетали над водой без метел, но, как убедился Раэ, больше перелетали, чем летали. На большие расстояния, похоже, могли носиться только ведьмы.
-Ну как, улавливаешь разницу? - пропела Мурчин.
-Улавливаю, - покладисто сказал Раэ, косясь на плывущую за ними лодку с поклонниками Мурчин. Те явно искали способы заставить ее повернуть голову в их сторону.
«Да если бы кто-нибудь на главной улице Авы так увязался за женщиной, ему бы там всей улицей морду набили, - мысленно ответил он Мурчин, - вот сейчас они скорости прибавят и к тебе полезут, а мне что делать?»
-Теперь ты, наконец поймешь, какие двери для тебя откроются, если ты преуспеешь в магии, - сказала Мурчин, - и прежде всего все двери этих особняков…
Раэ кивнул и внезапно вздрогнул. В одном из домов, мимо которого они проплывали, он узнал особняк, который видел во сне. И который герой его сна считал своим домом…
-Что такое, Фере? – спросила Мурчин.
-Ничего… просто… столько домов из камня… за раз…
-Ну да, ну да, - усмехнулась ведьма, - каково тебе сейчас… из леса – в город. Ничего, мы будем привыкать к городу постепенно. Сейчас пробудем в Ивартане только несколько дней…
-А.. этот канал… он же здесь недавно. Так ведь? Раньше его не было… при старом Ивартане, когда он не был столицей Ваграмона.
-Верно, - сказала Мурчин, - его прорыли позже. Людским рукам это не под силу. Он идет через весь перешеек и соединяет два моря! Вот что творит магия!
«Вот почему его не было в том моем сне», - понял Раэ.
-А ты от меня деру дать вздумал! И всего бы этого не увидел, - сказала Мурчин и обвела руками канал, словно он ей принадлежал, как та лужайка возле дома.
«Да век бы и не видеть», - мысленно сказал Раэ.
Ведьма самодовольно откинулась на спинку сидения в лодке, явно наслаждаясь тем, где она находится. Ее глаза через прорези маски еще больше засверкали от удовольствия. Так, должно быть, горят глаза у того, у кого исполняется мечта.
-Итак, мы сейчас прибудем, держись позади меня, кланяешься так, как я тебя учила. У тебя хорошо получается.
«Еще бы не получалось. – опять мысленно ответил ей Раэ, - меня этому в Цитадели с самого детства учили. Но тебе ж надо почувствовать себя хорошей учительницей? Так уж и быть, я под твоим руководством поучусь, как кланяться, хотя ты в мужских поклонах ни в зуб ногой».
В это время лодка с поклонниками сделала резкий рывок, нагнала и, под негодующий вскрик Мурчин, притерлась о борт. На колени ведьме упала лилия, выдернутая из какого-то плавучего венка.
В лодке находилась развеселая гурьба молодцов, которые еще до полудня оказались навеселе. Один из них, наступив на собственные рукава попытался встать, сам себе не дал, клюкнулся о борт и проорал на весь канал:
-Сударыня! Если вы не назовете своего имени, я прыгну за борт и утоплюсь!
Со всех ближних лодок шутку поддержал дружный хохот колдунов, которые по своей природе не могли бы утопиться, даже если бы захотели.
Продолжение следует. Ведьма и охотник. Ведьмин лес. 14 глава.