Когда мать Ляли ушла, Валентина обняла дочку, и обе долго и безутешно плакали. Как ни странно – слезы эти принесли облегчение. Теперь все было ясно. Не было недомолвок, недосказанности, последняя искра надежды, что отец вернется, погасла. Теперь им жить без него.
Спустя несколько месяцев душевная боль ослабела. Валентина уже не рассчитывала, что когда-нибудь выйдет вновь замуж. Но к ее удивлению, за ней начал ухаживать хозяин салона. Он был совсем иным человеком, чем Владимир. Старше Валентины на десять лет, профессиональный модельер, раньше он жил в столице. Почему переехал в областной центр – никто в коллективе не знал. Но было известно, что Игорь Иванович несколько лет назад овдовел, жена его ушла от тяжелой болезни, и никто не смог ей помочь.
Игорь Иванович был весьма хорош собой, напоминал киноартиста в летах, одевался просто, но с большим вкусом. А этот черный берет на седеющих волосах… Девчонки млели, и никто из них не отказался бы, чтобы шеф ухаживал именно за ней.
Валентина сначала полагала, что ее и начальника связывают чисто деловые отношения. Она буквально с полуслова понимала его замыслы, и лучше всех их воплощала. Могла даже что-то подсказать. Но настал день, и Игорь Иванович пригласил Валентину в ресторан. Она думала, что он хочет обсудить какой-то рабочий момент, и согласилась. Но к ее удивлению, он стал говорить о себе. Просто и безыскусно рассказал о своей жизни. Он был счастлив с покойной супругой, они объездили много стран, жизнь была насыщенной и интересной. Но теперь, когда жена ушла, ему трудно передать то чувство одиночества, которое он испытывает.
— Почему-то только рядом с вами, я чувствую себя самим собой, — сказал он Валентине, — Внешне вы не напоминаете мою Аллу, но с вами так же легко и спокойно, как с ней.
После этого время от времени он стал приглашать Валентину то в дорогой ресторан, то в театр, то на концерт. И Валентина часто думала, что рядом с ним она чувствует себя более женственной, чем, может быть, была на самом деле. Просто Игорь Иванович умел очень красиво ухаживать.
Валентина догадывалась, что рано или поздно мужчина сделает ей предложение. Девчонки на работе всячески подталкивали ее к тому, чтобы она не вздумала отказываться: «Ты не представляешь, как тебе повезло. Один шанс на сто тысяч, что он выбрал именно тебя». И даже Нина сказала, что она не будет против, если мать снова выйдет замуж.
— Мне кажется, что он порядочный человек, — голос дочери был серьезным, как никогда ранее, — Хранить верность отцу тебе нет никакого смысла. Он променял тебя на девку, которая слова доброго не стоит. У меня тоже рано или поздно будет своя семья. Так что, мама, подумай, если тебе будет хорошо с Игорем Ивановичем – ответь ему согласием.
Валентина пообещала, что она сделает так, «как лучше будет всем». И в душе она уже готова была сказать шефу «да». Вечером они должны были встретиться в ресторане, который полюбили оба, и женщина понимала, что там и произойдет объяснение.
А днем ей неожиданно позвонила бывшая свекровь. С этой женщиной у Вали сохранились добрые отношения. Она не забыла, как Софья Павловна тепло приняла ее, относилась, как к родной дочке, всегда помогала им с Володей – и овощи с дачи везла, и за маленькой Ниной присматривала.
Но теперь голос у Софьи Павловны был какой-то странный. Как будто ее ударили по голове, и она с трудом подбирает слова.
— Валечка, — сказала она, — Володя разбился. На машине. Он сейчас в реанимации.
От неожиданности Валентина даже не спросила, почему бывшая свекровь звонит ей. В ту минуту это показалось естественным. Никуда не денешь эти двадцать лет, за которые все они стали друг другу родными людьми.
Валентина стала расспрашивать, какие именно травмы получил Володя, что говорят врачи, какие прогнозы дают. А потом вызвала такси и поехала в больницу. В реанимацию не пускали, медикам можно было позвонить по телефону, но Валентина хотела поговорить с лечащим врачом сама, с глазу на глаз, чтобы узнать – есть ли все необходимое для того, чтобы поставить Володю на ноги, или – может быть – надо купить какие-то лекарства?
Только через десять дней Владимира перевели в обычную палату, и Валентину впустили к нему. Странно, но ей даже в голову не пришло, что у больничной койки она может столкнуться с Лялей. С той самой Лялькой, которой когда-то, в первом классе помогала застегнуть верхнюю пуговку у шубки, самую тугую и неподатливую. А порой, когда они с Ниной устраивали особенно шумные игры, перед тем как отправить Лялю домой, Валентина переплетала ей косички, поправляла поясок. Конечно, она была ей не как дочка, но почти как племянница. И вот….
Но Ляли в палате не было. Валентина чувствовала, что она не придет. А у Владимира, хотя он был еще очень слаб, был виноватый вид.
— Что случилось? — спросила Валентина, — Ты же водишь машину тысячу лет…
Она вспомнила, как когда-то, когда еще Ниночка была совсем маленькой, а у Володи не машина была, а мотоцикл, они ехали вместе, и попали в аварию. У Валентины на всю жизнь остался шрам над коленом. А уж страху натерпелась она тогда….
— Я отвлекся, — с трудом сказал Владимир, — На дороге так нельзя. Мы ссорились…
— С Лялькой?
Он кивнул.
— Она говорила, что мы живем, как старикашки - работа и дом, ну и в кино выбираемся иногда. И если я не начну ее выводить в свет, она сама станет ходить по ночным клубам, и, конечно, найдет мне замену.
— Нашла время, — неожиданно для себя буркнула Валентина. Она уже понимала, что не сможет остаться в стороне и мстить Владимиру, который причинил ей такую боль, променяв на девчонку. Нет, она подключится и будет вытягивать его из этой ситуации.
Она всегда была такой — выхаживала, лечила, не сдавалась до последнего. Причем не только домочадцев. Валентина старалась «дать шанс» подобранному котенку, птенцу.
— Ну, нельзя же так, — говорила ей знакомые, узнав, что она всю ночь сидела возле какой-нибудь страдающей зверюшки, пытаясь ей помочь, — Нельзя все принимать так близко к сердцу.
Но иначе женщина просто не могла. И если бы она что-то забыла, упустила, не сделала – она бы чувствовала, что живое существо покинуло мир именно по ее вине.
А с Володей, как уже говорилось, они давно стали «глубокими родственниками», и бросить его на произвол судьбы Валентина никак не могла. Мать уже старуха, а из Ляльки – какая ж сиделка…