Снова незаметно переместился в арбатские переулки. На этот раз – в Сивцев Вражек. А мы помним, что слово «вражек» на языке того времени означало овраг. И вот по дну овражка, пересекавшего эту местность в семнадцатом веке, текла речка Сивец. Еще ее называли Сивка – из-за сивого, то есть сероватого оттенка воды. Речка была коротенькой, меньше километра длиной, и впадала не в реку даже, а в ручей Черторый, который я уже упоминал в своих рассказах о Пречистенке.
Больше ста лет назад и Черторый, и Сивка-Сивец были убраны с лица земли и загнаны в подземные трубы. Ведь давно уже не было стен Белого города и рва под ними, который когда-то наполняли воды Черторыя. А проходу и проезду горожан извилистый ручей мешал изрядно.
Вот и речки Сивки уже нет, а переулок живет, известный своим названием почитай что каждому обитателю России, даже если он ни разу не бывал в Москве.
Да и переулок такой, что хоть бери и пиши про каждый его дом, начиная с первого. И про каждый найдется что написать! Здесь и несколько доходных домов, и дома для высших военачальников – и сухопутных, и флотских. Здесь жила, хоть и недолго, Марина Цветаева, а также многие другие литераторы и литературоведы. Переулок упоминал Лев Толстой в «Войне и мире» (да и сам Лев Николаевич, говорят, жил в нем некоторое время). Сюда в «Двенадцати стульях» Ильф и Петров привезли Остапа и Воробьянинова в поисках дармового пристанища в Москве. На Сивцевом Вражке поселилась героиня «Двух капитанов» Вениамина Каверина. А еще его упоминали Борис Пастернак, Кир Булычев, Борис Акунин… всех не упомнишь!
Мы же сегодня рассмотрим вот этот невысокий, всего в один этаж плюс мезонин…
…Дом Александра Герцена
И это еще один представитель «послепожарного» деревянного московского ампира, расположенный по адресу Сивцев Вражек, 27. Он всего на несколько лет моложе Федоровского дома, стоящего поблизости и уже упоминавшегося мной.
Его построили в 1820-х годах благодаря все той же программе типовой застройки Москвы. Сразу же после создания он был куплен генерал-лейтенантом Сергеем Тучковым – героем Русско-шведской и нескольких других войн, масоном, одаренным поэтом и автором прототипа первой в России военной энциклопедии.
В 1839 году особняк приобрел Иван Александрович Яковлев, отец Александра Герцена. Тут сразу возникает вопрос: отец – Яковлев, сын – Герцен. А литературный псевдоним сына в молодые годы – Искандер. В чем же тут соль и откуда такая путаница? А дело в том, что брак родителей писателя не был заключен официально, и Иван Александрович, дабы уберечь ребенка от будущих возможных кривотолков, придумал ему собственную фамилию: Герцен (сын «сердца» – Herzens по-немецки).
Сыну и достался в наследство дом в Сивцевом Вражке – по сути, для него и купленный. Здесь писатель прожил с 1843 по 1847 годы, здесь он задавался извечным вопросом «Кто виноват», работая над одноименным романом. Здесь же написал и несколько других произведений.
Сюда приглашал в гости своих друзей: Василия Боткина, Виссариона Белинского, Николая Некрасова, Ивана Тургенева…
В 1934 году, уже через много лет после смерти Герцена в Париже, особняк превратили в литературную выставку, посвященную прославленному обитателю. А еще позднее, в шестидесятых годах, в нем открылся полноценный...
...Музей-квартира писателя
По сути, музей состоит из двух частей: старого мемориального «тучковского» дома, где развернута экспозиция «Герцен в России» с залом «Герцен на Западе» (12 фото)...
...и конференц-зала для временных выставок и проведения мероприятий (9 фото).
Кстати сказать, именно наличие музея спасло особняк от сноса в конце двадцатого века, в то время как стоявший рядом большой дом под номером 27/5, в котором Герцен жил с родителями до приобретения «малого дома», как его называла семья, был снесен, а на его месте построена его осовремененная копия.
Собственно, литературоведы и критики утверждают, что Ильф и Петров имели в виду в «Двенадцати стульях» именно этот «малый» дом и никакой иной.
Через полчаса движение было урегулировано, и путники через Воздвиженку выехали на Арбатскую площадь, проехали по Пречистенскому бульвару и, свернув направо, очутились на Сивцевом Вражке.
– Направо, к подъезду, – сказал Остап. – Вылезайте, Конрад Карлович, приехали!
– Что это за дом? – спросил Ипполит Матвеевич.
Остап посмотрел на розовый домик с мезонином и ответил:
– Общежитие студентов-химиков, имени монаха Бертольда Шварца.
– Неужели монаха?
– Ну, пошутил, пошутил. Имени товарища Семашко.
В 1892 году особняк немного перестроили, при этом удалив с его фасада ампирные украшения. С того времени он стоял в неприкосновенности, ничуть не меняя и не теряя своего облика, пока в 2008-2012 годах его не отреставрировали, полностью вернув первозданный вид. Дом заново обшили досками и оштукатурили, заменили несколько поврежденных временем бревен. Восстановили и утраченную лепнину (5 фото).
И заново торжественно открыли музей, разместив в нем выставку раритетов Герценовской коллекции «Вещи, которые были для нас святыней» – частью сохранившихся из прежних фондов, частью переданных музею потомками Александра Ивановича (4 фото).
Если честно и по секрету признаться, то я не слишком-то большой любитель ходить по музеям, на мой взгляд московские улицы и переулки сами по себе прекрасный музей. Но иногда заглядываю. И на эту экспозицию я не покривив душой предложу вам заглянуть лично, даже если вы не любитель творчества Герцена. Она – в отличие от некоторых других домов-музеев – хорошо иллюстрирует жизнь человека ушедшей эпохи. Тем более, человека известного, живущего в своих работах.
* * *
Большая и искренняя благодарность каждому, кто дочитал и досмотрел мой рассказ до конца! Очень нуждаюсь в ваших комментариях и отметках под постами. А еще – в репостах и, конечно, в вашей подписке на мой канал. Все это поможет другим читателям находить его, а также придаст мне веру в то, что мои рассказы и показы нужны и интересны.
Не пропустите новые истории, ведь продолжение следует!