Это у нее появилось после смерти дочери Анны, матери Полины. Была Анна нормальным человеком, любила Фаину, хорошо училась, собиралась поступать в институт. Ничто не предвещало беды. Но беда случилась.
Однажды Аня отправилась на вечер в клуб, где и познакомилась с молодым парнем, с которым протанцевала весь вечер. Подружки, заскучав, разошлись по домам, не дождавшись Аню. А та и не заметила – уж очень красивым и галантным был новый кавалер. Откуда было ей знать, что красавчик на самом деле оказался подонком, задумавшим черное дело.
Проигравшись в карты дружкам, молодчик не смог оплатить долга и согласился на «исполнение желания». Нужно было притащить в логово молодую легкомысленную девицу, веселую, раскрепощенную и не очень-то страшненькую.
Должник отправился на танцы и выбрал Аню. Вызвался провожать девчонку, пригласил в гости. Аня пошла за ним, ничего плохого не подозревая. Такой приличный парень, что он может сделать плохого? Бокал вина. Еще один. И еще. Аня в первый раз в жизни напилась… А потом начался кошмар.
Фаина искала дочку всю ночь и сходила с ума от неизвестности, а в это самое время ублюдки глумились над беззащитной девушкой.
Психика Ани не выдержала. Она, сломленная, не хотела давать никаких показаний, и Фаина билась как рыба об лед, добиваясь справедливого суда. В конце концов, подонки оказались на скамье подсудимых. Но Ане уже ничем нельзя было помочь. К общему горю прибавилась еще и беременность, напоминавшая девочке каждый раз о том, о чем она вспоминать не могла.
Когда грудная Полечка дергала ножками в детской кроватке, ее мама раскрыла окно и выпрыгнула с третьего этажа. Она еще была жива какие-то минуты и жутко кричала, переломанная, изуродованная, лежавшая на мокром асфальте. Фая, услышав этот крик, чуть не потеряла сознание.
Это событие потрясло весь город, и хоронили Аню всем городом. Фаина не хотела жить. А жить надо было. Для маленькой Поли. О том, чтобы отправить ребенка в дом малютки, Фаине даже думать не хотелось.
И она стала мамой-бабушкой. Снова пеленки-распашонки, бутылочки со смесью «Малютка», пустышки, погремушки. Потом: ясли, детский сад, первый класс. Вместе читали книжки и вместе плакали, когда не получались выводить в прописи эти противные крючочки и палочки.
Фаина не обманывала внучку, не называлась мамой. Ей казалось, что впоследствии Поля будет стесняться старости. Дети ведь обязательно спросят девочку, почему мама Полины такая немолодая. Зачем ребенку все это? Правда, Полина бабушкой очень гордилась: она была самая нарядная, самая модная, самая веселая из всех бабушек, которых знала.
Вот так, потихоньку, полегоньку, с помощью Фаи, Полина окончила школу и поступила в колледж. Институт они бы не потянули.
- Ну и что? Станешь технологом, поступишь на фабрику, а уж потом и высшее получишь, - утешала Полю бабушка.
И все было хорошо, пока однажды Фаина, деловито хлопотавшая на кухне, вдруг выронила из рук ложку. Ложка со звоном упала на пол, забрызгав жирными подтеками линолеум.
- Бабушка, что с тобой? – вскрикнула Поля.
Но та не отвечала, уставившись в одну точку бессмысленным взглядом.
- Мужайтесь, - сказал доктор Поле после обследования женщины. Ваша бабушка постепенно будет «уходить» от вас.
- А что мне теперь делать?
- Контроль. Контроль и терпение. Лучше всего устроить женщину в приличный пансионат, - ответил врач.
«В пансионат… На какие деньги?»
Полина просмотрела кучу буклетов. Более-менее сносные среди предложенных домов престарелых с удовольствием предлагали уход и заботу за счет квартир и пенсий стариков. Но Поле отчего-то казалось, что именно там опаснее всего. Все остальные представляли из себя унылое зрелище: ободранные полы, убогие палаты, пропахшие мочой. Жильцы «последних приютов» походили на зомби, закутанных в вонючие тряпки.
«В конце концов, бабушка еще не совсем выжила из ума. И следить за собой в состоянии. Зачем ей этот ад?» - подумала Полина, уезжая оттуда.
Бабушка, и правда, держалась молодцом, но страшная болезнь, неумолимо надвигаясь, забирала от Полины того, любимого, близкого человека.
А потом пришел страх. Поля начиталась комментариев на сайте, где родственники делились своим горем с такими же товарищами по несчастью.
- Это просто ад кромешный. Я боюсь за своего ребенка. Мать несколько раз подходила к кроватке с ножницами! – писала одна.
- Наш папа совсем потерял человеческий облик. Он обмазывает стены своими фекалиями! – говорила другая.
- Прекратите заниматься ерундой. За такими людьми требуется наблюдение профессионалов. Это уже не ваши папы, мамы и бабушки! Их нет! Они умерли! – убеждала людей еще одна участница форума.
Бабка Фая перестала мыться, следить за собой. Она погружалась в таинственную мглу и часто ночами шаркала тапками по полу, доводя Полину до истерики.
«Пансион! И Бог с ней, с квартирой!»
Полина решила продать единственное свое жилье через год отношений с Антоном. Все таки хорошо, что он у нее появился. Когда все так плохо, спокойный, деловитый мужчина просто необходим. Она даже толком не могла понять: любит ли Антона или просто вцепилась в него, как в соломинку? Какая разница, Полина просто устала. Устала…
***
- Пожалуйста, можно быстрее? – подгоняла Полина водителя такси.
Она рисовала в воображении самые страшные картины, отчего ей становилось физически плохо. Близость трагедии была ощутимой, и обретала плоть с каждым метром приближения к серой «хрущевке».
Она взлетела на третий этаж и долго не могла попасть в замочную скважину.
- Бабушка! – крикнула она в коридоре.
Шарканье тапочек.
- Ой, а кто это? – вот она, вышла из спальни. Причесанная, чистенькая, худенькая, маленькая, живая!
Пискнул дверной звонок. На пороге стояла соседка.
- Полина, я увидела тебя в окно. Вот, решила зайти. Нужно поговорить, - губы у тети Маши плотно сжаты. Глаза смотрят осуждающе.
- Да, хорошо. Подождите немножко, я достану продукты.
Соседка бережно обняла Фаину:
- А я думала, ты уснула, миленькая. Смотри-ка, Полечка пришла.
- Полечка? – бабушка с детским любопытством разглядывала Полину.
- Полечка, Полечка твоя дорогая, - кивала тетя Маша, - пойдем чай пить.
И бабушка покорно последовала за соседкой на кухню. Полина пошла следом. Тетя Маша достала из шкафчика небольшую индукционную плитку, быстро вскипятила чайник, достала заварку.
- Ладно, с этим мы разобрались. Воду для Фаи я оставляю в графине. Она больше спит в последнее время. Вот, намыла ее, причесала. Колтуны в волосах разобрала, - перечисляла тетя Маша все свои дела, - понимаю, брезгуешь, а меня не попросить было? Все-таки, я медсестра бывшая.
- Я не знала, тетя Маша. Спасибо! – Полина смотрела, как бабушка, словно маленькая девочка, прихлебывает чай маленькой ложечки.
- Я блинчиков не напекла, Полечка. Не могу найти сковородку, - вдруг сказала бабушка. Глаза ее, удивленные, чистые, детские, жалобно смотрели на Полину…
- Скучает по тебе Фая. Не бросай ее надолго. Нельзя так, - говорила тетя Маша, - все понимаю. И принимаю. Это – тяжелая ноша. Крест. Но все-таки: не по-человечески как-то, Поля. Она же тебя любила больше всех на свете!
***
Полине повезло. Ее «крест» взвалила на себя тетя Маша. За совсем небольшие, кстати, деньги.
- Я одинокая, бессемейная. Мне много не надо. С Фаечкой мы дружили всю жизнь, что уж теперь. Да с ней и не тяжело: она тихая. Я-то насмотрелась на всяких больных, Фая по сравнению с ними – ангел Божий.
Полина совесть имела. Привычный труд, не привычный, а человеку тоже надо отдыхать. Она научилась ухаживать за бабушкой, кормить, делать уколы, мыть, менять нательное и постельное белье. Бабушка стала совсем легкой, бесплотной, бессловесной. Никаких ужасов она уже и не внушала внучке. Поля смотрела на Фаину и плакала, не стесняясь слез.
Было стыдно за злобу, за нетерпимость, за ненужную раздражительность. И еще хотелось попросить прощения. Но – поздно, память, сознание, сущность, душа уходили из этого худенького тела. Навсегда.
Полина понимала, что у многих людей бывает намного хуже. И лучшим выходом для них действительно стал бы какой-нибудь приличный дом престарелых. Да только не каждый на это решится – русский менталитет – мучиться, порой ненавидеть и глубоко страдать от этого, но НЕ БРОСАТЬ РОДНОГО ЧЕЛОВЕКА. Как знать, что лучше, что хуже. Может быть на том свете рассудится так, как надо…
Бабушка тихо умерла. Во сне. Высшая награда для хорошего человека. Народу на кладбище было немного: жильцы их старенькой «хрущевки», пожилые тетушки, сама Полина и Антон.
Никто не плакал – не тот случай. Народ тихо переговаривался между собой, деловито обсуждая свои будущие похороны. Пожилые, в отличие от молодых, серьезно настроены, готовы к последнему путешествию. Все документы в порядочке, деньги и «смертное» подготовлены. О душе кто бы позаботился, ох…
На поминки Полина пекла блины. Принесла бабушкину сковородку. Тесто легко растекалось по гладкой чугунной поверхности, не липло и не подгорало. Все – как надо! Все – как положено. Круглая сковорода, как круг самой женской жизни, вот оно начало, и конца – нет. Женщина никогда не умрет, она будет продолжаться в своих детях, внуках и правнуках. И так же, на склоне лет, будет передавать из поколения в поколение комочек ржаной закваски и круглую, как солнце, чугунную сковороду.
Правда, очень жалко, что многие так и не поняли важности ритуала, цепляясь за ненужные, по сути, вещи.
Полина поняла.
Автор: Анна Лебедева
