Полина пекла блины. Она их ловко переворачивала на раскаленной сковороде, доставшейся в наследство от бабушки Фаи. Блины, испеченные на ней, были тонкими, легкими, кружевными. Никакая другая сковородка не могла сравниться с этой, чугунной, тяжелой, плоской, пережившей целый век.
Бабушка подарила сковородку на свадьбу. Поля, разряженная в пух и прах, в белой фате, красивая, еле-еле сдержала гримасу разочарования. Сковородка, фи! Лучше бы квартиру завещала. Совсем из ума выжила старая. Скорей бы ее Бог прибрал, что ли…
Как так получилось? Бабушка, милый друг, близкий человек, вдруг, ни с того, ни с сего, стала ненужной, чужой? Она раздражала своей неряшливостью, забывчивостью, противным брюзжащим голосом, слезливостью и капризами.
Да еще у нее прогрессировала деменция. Ну а что? Разве может нормальный, психически здоровый человек кидать в суп бульонные кубики прямо в обертке. Полина, наливая суп в тарелку, брезгливо вылавливала ложкой обрывки серебристой упаковки и в сердцах выливала содержимое кастрюли в унитаз.
Полину мучили кошмары: чокнутая бабка, чего доброго, забудет выключить газ и отправит к праотцам весь подъезд. Или затопит соседей снизу, таких же больных на голову стариков. Или ей взбредет в голову какая-нибудь фантазия, и она, косматая, седая, страшная, похожая на мерзкую пиковую даму Пушкина, прошаркает драными тапками в комнату Полины, наклонится над ее кроватью и… зарежет…
- Антон, я боюсь жить с ней в одной квартире, - плакала Полина, обнимая своего жениха.
- Так живи у меня, - отвечал ей Антон, ласково проводя ладонью по скользкому шелку волос Полины.
- Ну как я ее оставлю? Вдруг она дом на воздух поднимет? Газ, Антон, газ!
- Выкрути вентили, делов-то. И воду перекрой. А чтобы бабка с голоду не померла, будем ей супчики привозить, - улыбался Антон.
Полина обрадовалась. Действительно, как все просто. Купить пару термосов для супа и чая. Привезти старухе – пусть резвится. Сходить в центр социальной помощи, нанять сиделку, чтобы мыла бабку и делала ей необходимые уколы, ну что там еще этим старикам нужно? А самой пора задуматься о личной жизни – Антон не разбежится предложение делать.
Свадьбу затеяли пышную: с гостями, столами буквой «П» и голубями. Платье шила очень хорошая портниха. Костюм для Антона выбирали в специальном магазине, а не на рынке. Очень приличный костюм, в будущем пригодится: мало ли куда Антон на работу устроится, а тут готовый офисный пиджак замечательного кроя и качества. Экономия, опять же!
Бабку Фаю на торжество все-таки привезли, перед людьми неудобно: воспитала и вырастила внучку. Еще спросят: где же Фаина Львовна? Краснеть потом? Пускай сидит себе в уголке, пузыри пускает…
Бабушка Фая, принаряженная в жакет и юбку (Полина в шкафу среди своих шмоток нашла, почти неношенные) притащилась на свадьбу со свертком. И потом, после регистрации, торжественно Полине этот сверток вручила. Невеста, раздувая ноздри, кое-как улыбнулась и поблагодарила Фаю. Пускай гости смотрят, пускай видят, что у старухи не все дома. Видит Бог, Полина все это вытерпела и не опозорилась.
А потом муж выкрутил вентиль на малюсенькой Фаиной кухоньке. Полина, мужественно сохраняя спокойствие, объяснила Фае, для чего это все нужно. Торжественно поставила на стол термос с супом и термос со сладким чаем.
- Бабушка, на! Тебе и готовить не нужно! Наливаешь в тарелочку и ешь. Питьевая вода в холодильнике. Завтра снова приду!
Полина чмокнула Фаю в щеку и убежала, стуча каблучками.
На следующий день она, сладко потянувшись в семейной постели, с неудовольствием вспомнила, что опять нужно тащиться на другой конец города – кормить бабку. А это значит – опять варить ей суп. И тут Полину прямо на кровати подкинуло: термоса! Они же у бабки в квартире! Это что получается – покупать дополнительную пару? Непредвиденные расходы раздражали и злили. Может, сделать по другому: сегодня, например, купить ей кефира и булку. Будет разгрузочный день у старухи. Чем плохо?
Полина так и сделала.
- Ба, ну как ты, не скучаешь? – крикнула она, снимая пальто в прихожей.
Никто не отозвался.
Полина заглянула в спальню, отметив про себя, что придется забраться в кредит на ремонт: навесные потолки, обои, пластиковые окна – все это стоит денег. Иначе, квартира уйдет за копейки, и тогда купить жилье в центре, как молодожены мечтали, не получится.
На кухне бабки тоже не было. Термосы так и стояли, нетронутые. Бутылки с водой никто не открывал.
Поля набрала номер Фаи. Гудки, гудки, гудки – да когда же она возьмет трубку, противная старуха! Полина уже теряла терпение, когда, наконец, услышала:
- Алле?
- Где тебя носит? Я с ног сбилась, тебя искавши! – закричала Полина.
- Ой, Полечка, я иду!
Через минуту скрипнула входная дверь.
- А я у Маши была, у соседки, - Фая несла перед собой целый арсенал кухонной посуды.
Не дожидаясь помощи внучки, аккуратно поставила на стол пирамиду из кастрюлек и судков.
- У нас что-то газ не работает. Даже обед не приготовить. А так хотелось тебя угостить вкусненьким, - бормотала Фая, - так я к Маше пошла. Воспользовалась ее плитой. Заодно и угостила соседку!
Фая потянулась за тарелкой.
- Смотри-ка, Поля, твой любимый грибной супчик, с перловкой. И оладушки, Поля, сейчас, сейчас, накрою.
Вдруг она, протянув руки к груди, ахнула:
- А чай? Я не могу вскипятить чайник! Полечка, неужели нам отключили газ?
«Так и есть – деменция. Она даже не помнит, что мы вчера ей говорили» - подумала Полина.
- Бабушка, чай в термосе, я же предупреждала тебя вчера. И суп – в термосе!
Она открутила крышку и принюхалась – вчерашний суп скис.
Давай-ка твой перловый перельем вот сюда. Слышишь? Бабушка? Алле, гараж?
Фая, совершенно расстроенная, казалось, совсем не слушала внучку. Полина вымыла термос и перелила в него суп из кастрюльки.
«Зачем я это все делаю? Она меня не понимает. У нее протекает чердак. И вот это все – на мою шею. Блин»
Полина совершенно убитым голосом попробовала бабушке объяснить все по новой. Но та настоятельно предлагала внучке отведать оладушек.
- Очень вкусные. Твои любимые, Полечка. Правда, не такие, как на моей сковородке. Но… А ты уже пекла Антону блинчики? Путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Этой сковородке нет цены, Полечка. Еще моя мама ей пользовалась.
Полина не выдержала:
- Да что ты такая тупая? Что ты тупая такая? Когда ты сдохнешь уже? Ненавижу тебя!
Она схватила пальто и вылетела на площадку.
Полина не приходила к Фае целую неделю. Видеть ее не хотелось совсем. При одной только мысли о старухе у нее начинала раскалываться голова. В конце концов, это не ее дело: не на улице же бабка. Пенсию получает, взаперти не сидит. Ну что она, в сиделки ей что ли нанималась? Должна быть у Полины хоть какая-то личная жизнь? Случится что, так позвонит бабка, не переломится!
Вроде все правильно, логично, разумно. Почему же так щемит где-то под грудью? Ноет и ноет, ноет и ноет, и никакого покоя в душе нет. Старый, что малый – говорят люди. Старый и малый – самые беззащитные люди, постоять за себя не могут. А вдруг бабка, несмотря на то, что воды нет, полезла в ванну, чтобы помыться, а застарелый ревматизм не позволил ей, бедолаге, забраться в высоченное чугунное «корыто». Вдруг она поскользнулась, ударилась головой и лежит теперь на холодном кафельном полу, истекая кровью?
Вдруг бабка опять ушла куда-нибудь, потеряла память и бродит по городу, замерзшая и растерянная? Вдруг она умирает в больнице от воспаления легких? Вдруг у нее случился сердечный приступ? После того, как Полина обрушила на старую женщину целый ушат грязных ругательств, любому человеку станет плохо. Что уж говорить о бабке, она всегда вздрагивала от резких звуков.
Продолжение в следующей публикации
Автор: Анна Лебедева
