Сейчас, когда брат стал султаном, Михримах не знает, огорчаться ей или радоваться. Ведь при отце она была полновластной госпожой в гареме, а сейчас этот титул придется делить с любимицей повелителя…
Помнится, матушка всегда учила — в любой ситуации умей найти положительный момент. Вот она и старалась изо всех сил его отыскать. По крайней мере, на данный момент для нее ничего не изменилось. Все хорошо и прекрасно. Более того, брат даже предложил занять бывшие покои матушки, но она категорически отказалась.
— Эти покои соседствуют с покоями повелителя и кому, как не Нурбану их следует занять? — промолвила она, почтительно кланяясь.
Баш-кадын от радости вся засветилась и кинулась целовать принцессе руку. Михримах остановила ее жестом и нежно погладила невестку по голове, давая понять, что они находятся на равных. В душе же ее просто передернуло. Нурбану она никогда особенно не привечала и никак не могла понять, почему покойная Хюррем-султан так хорошо относилась к этой наглой венецианке. Более того, всегда считала, что только эта женщина должна находиться рядом с ее сыном.
Буквально сразу после разговора о матушкиных покоях раздался шум. Нурбану-султан мгновенно кинулась в них заселяться. Откровенно говоря, было очень неприятно. Никогда не думала, что эта женщина столь откровенно станет примерять к себе роль хасеки. Сегодня покои, завтра наряды госпожи, послезавтра залезет в сокровищницу и водрузит себе на голову матушкину корону. С нее станется…
Хотя с другой стороны, вроде, как сама предложила, грустно мелькнуло в голове, а почему так обидно? Может быть потому, что ожидала, что услышать отказ. А тут столь откровенная радость.
— Мерзавка, — мелькнуло в голове, — хотя бы для приличия отказалась! Селим тоже хорош! Даже не попытался отговорить! А ведь мог бы!
Обозленная Михримах-султан дала себе слово не заходить на половину баш-кадын, как бы ее не звали. Но через несколько дней женское любопытство взяло верх, интересно же посмотреть, как там все обустроили, и она решила удостоить визитом любимую наложницу брата и мать единственного наследника. Сердце тревожно замирало — очень боялась, что все привычные вещи, которыми так себя любила окружать матушка, будут выкинуты.
Однако едва переступила порог, тут же облегченно вздохнула. Все также, как и было при жизни Хюррем-султан. Впрочем, кто бы сомневался! Все в гареме знали, наложница брата, как обезьяна во всем ей подражала. Даже в одежде предпочитала такие же цвета — фиолетовый, оранжевый, голубой. Только на зеленый было наложено табу. Точно также Нурбану отказалась от любимых Хюррем-султан изумрудов, предпочитала сапфиры и бирюзу. Однажды Михримах-султан поинтересовалась: почему?
И в ответ услышала:
— Только великая Роксолана была достойна этих камней.
Ох, как хотелось крикнуть:
— Подлая лицемерка! Не о памяти госпожи беспокоишься! Себе авторитет придать желаешь!
Но пришлось улыбнуться и склонить голову в знак благодарности к памяти матери…
Сейчас сестра султана приготовила для Нурбану-султан неприятный сюрприз, пожалуй, куда неприятнее, чем живой подарок племяннику, шехзаде Мураду. Никогда не забудет, как исказилось лицо этой нахалки, когда она объявила о своем решении подарить ему красивую рабыню-наложницу, кстати, землячку любимицы брата.
Внешне смотрелось все очень прилично — хотела сделать приятное его родительнице. Ведь это такое счастье иметь рядом человека, прибывшего с твоей родины! Никогда не забудет, как матушка среди прибывающих во дворец рабов и рабынь всегда искала, если не земляков, то хотя бы уроженцев соседних мест, где выросла. И всегда разочарованно вздыхала, когда оказывалось, что поиски не увенчались успехом.
Но это же была ее матушка! А вот Нурбану ревниво посмотрела и рассерженно фыркнула, ну, точь-в-точь, дикая кошка! Честно говоря, Михримах не думала, что этот ее подарок так понравится шехзаде. Но дочь губернатора Корфу, получившая в гареме имя Сафие, настолько пленила юношу, что он позабыл обо всем на свете…
Нынешний сюрприз станет для этой гордячки еще более неприятным. Михримах решила ей объявить, что в целях безопасности престола, султану требуются еще наследники. Это же не дело, когда в списке значится только один! А Нурбану в силу своего возраста, который приблизился к сорока, уже не может больше рожать.
Конечно, с ее стороны это звучит несколько жестоко, но баш-кадын должна знать — интересы династии превыше всего. И если она считает себя частью этой самой династии, ах, как сейчас принцесса хорошо понимала своих злобных тетушек, должна принимать эти правила. В конце концов, Нурбану-султан так и останется матерью наследника, но на всякий случай ее брату надо иметь еще сыновей… В жизни все может случиться, а стране нужен султан.
Все это Михримах-султан спокойным и ровным голосом сказала венецианке. Ей очень хотелось, чтобы она закатила истерику, раскричалась, разрыдалась. И тогда верные евнухи все доложат брату и тот сильно поменяет мнение о своей красавице. Но, увы! «Принцесса света» держалась спокойно, только слегка дергающаяся венка у правого глаза выдавала напряжение. Более того, она даже обещала сама подобрать красивых и здоровых наложниц своему повелителю, дабы те поскорее родили крепких наследников.
Мило улыбнувшись, женщины попрощались. В душе они обе готовы были вцепиться друг другу в лицо ногтями, но внешне все смотрелось очень прилично. Михримах-султан, окинув еще раз, теперь уже бывшие материнские покои, отправилась к себе, а Нурбану-султан осталась, склонившись в почтительном поклоне.
Публикация по теме: Страх Нурбану-султан. Часть 5
Начало по ссылке
Продолжение по ссылке