Примерно такую фразу я услышала от возрастной соседки по палате, когда она узнала, сколько мне лет. Я зачем-то вступила с ней в диалог.
Начала объяснять, что многие из моих подруг тоже еще без детей, просто не повезло (по разным причинам не смогли) устроить личную жизнь, а становиться матерями-одиночками они не хотели. Вступать в диалог была плохая идея. Моя соседка долго не унималась и в конце заключила: «Ну нет, такого в наше время не было, мы только все время бегали на аборtы…».
Бытует такое мнение, что нас задевают только те слова, которые созвучны с нашими собственными мыслями. Наверное, на тот момент я была настолько подавлена, что сама допускала мысль: эта женщина может быть права.
Конечно, она не права. Удивительно, но есть люди, которые знают, как «правильно», причем для всех.
Для каждого поколения, нет, даже для каждого человека это «правильно» свое. Кто-то в 20 лет наслаждается материнством, кто-то в 30, кто-то в 40. А есть и такие, как Наоми Кэмпбелл, у которых только в 50 лет появляется первый ребенок, когда другие в этом возрасте выходят на пенсию. Есть вообще childfree. Это личный выбор каждого, если человек при этом берет ответственность за свою жизнь и жизнь своего ребенка. Уверена, большинство людей скажет, что впервые становиться матерью в 50 лет — это ненормально. Но, а как насчет того, что сегодня большинство женщин даже в 60 лет сохраняют активность. Если есть финансовые ресурсы и желание воспитать ребенка, почему бы и нет?
Помню, один из врачей в достаточно грубой форме задал вопрос: «Почему вы не рожали? По медицинским или бытовым причинам?» Мне никогда не ставили диагноз бесплодие, поэтому на четко поставленный вопрос методом исключения я ответила: «По бытовым». Хотя причины были не бытовые, скорее этические. Хотела, чтобы мой ребенок родился в любви. Юношеский максимализм был присущ мне всегда [самоирония тоже].
По сути это был не вопрос, а лишь констатация факта «что же вы не рожали, раньше надо было думать, сейчас уже поздно». Но ведь я приходила к врачу не для того, чтобы он дал совет, а чтобы хотя бы попытался вылечить.
В такой ситуации, когда тебе и без того не очень из-за болезни, еще и рушатся какие-то мечты, очень важно найти точки опоры.
Рак молодеет. Женщинам ставят диагноз в том числе и в репродуктивном возрасте. Многим удается излечиться и вернуться к полноценной жизни. Или почти к полноценной. Не все могут потом забеременеть или выносить ребенка, но до лечения им никто не говорит о возможности повлиять на эту ситуацию. Наша система здравоохранения пока не готова к этому запросу.
Мне сразу сказали, что единственная возможность в будущем воспитывать биологически родного ребенка — суррогатное материнство, а для этого до химии нужно сделать криоконсервацию ооцитов. Еще не раз слова «суррогатное материнство», как назойливую рекламу, я слышала в каждом кабинете онколога. Предвижу, скоро такая «процедура» станет нормой, как когда-то ЭКО.
А теперь о любимом многими слове «невозможно», которое в своей жизни я слышала много раз, в том числе и во время лечения. И жизнь мне не раз доказывала: то, что невозможно для одних, для других становится реальностью. О том, возможно что-то или нет, поможет что-то человеку или нет, решается немного на другом уровне. Не все зависит от врачей или самого человека. Иногда происходят, так называемые, «казуистические» случаи. Но здесь важно сохранять здравый смысл, ориентироваться на конкретные факты, результаты обследований.
Многие могут возразить. Если у женщины уже нет органа для вынашивания ребенка, это действительно невозможно. И уже, казалось бы, не поспоришь. Но, есть одно «но». Оказывается, для шведских врачей и здесь нет ничего невозможного. В Швеции женщинам, которые перенесли рак или имеют врожденные патологии, делают трансплантацию донорского органа и им даже удается таким образом родить здорового ребенка. Наука не стоит на месте. Да, многие скажут, что такой метод сродни суррогатному материнству. Можно бесконечно спорить об этичности, философствовать на тему того, что нельзя идти против природы. Но этот пример с моей стороны не руководство к действию, это лишь констатация факта: даже с удаленным органом для женщины не все потеряно.
Сегодня и в России существует ряд методов, которые помогают, например, защитить органы от облучения (вывести из зоны облучения хирургическим путем). Обо всем этом нужно задавать вопросу врачу. Именно открытые вопросы: «Что можно сделать в этой ситуации? Какие есть современные методы?»
Решений «вопроса» может быть очень много, в том числе и усыновление. Это, на мой взгляд, самый благородный поступок. Но не все готовы к такому, не все способны искренне полюбить «не родного» ребенка. Каждый решает для себя сам, прежде всего исходя из стадии заболевания, агрессивности рака, а также исходя из своих религиозных воззрений, жизненных обстоятельств, финансовых возможностей.
Для меня было очень важно понять, чего я сама хочу от жизни. Как только я это осознала, я полностью приняла ситуацию, мое эмоциональное состояние после шока от диагноза восстановилось. Очень многое нам навязывает СМИ: «успешный успех» и прочие идеалистические картины, за которыми не всегда есть то, к чему стремимся мы сами искренне и всем сердцем. Есть еще посторонние люди, которые почему-то считают, что знают, как «правильнее» для всех. Самое главное, на что стоит ориентироваться, — это собственные моральные ценности и собственное понимание счастья.
#онкология
