–Возвращаю блудного сына в целости и почти в сохранности, но в этом не моя вина, он вам всё дома расскажет, а я поведаю только о том, как мы в своей лесной глуши, старались вылечить его и уберечь от лихих людей. Его спас мой сын, он же помог ему перебраться сюда, в более безопасное место.
– Вы ведь потратились и на его лечение, и на еду, мы готовы всё компенсировать. Сколько мы вам должны? – спросил Алексей Михайлович.
– Добро деньгами не измеряется, оно, добро, на добро и меняется. Я помог, Виктору, а он, даст Бог поможет ещё каким-то нуждающимся в помощи. Так и идёт, оно, добро, по земле, по миру.
– Спасибо вам и вашему сыну за Витю, произнесла Лариса, если бы не вы, то могло бы случиться непоправимое, а теперь вы для нас не просто спасители, но и близкие люди, мы обязательно будем общаться, никогда не забудем того ,что вы для Вити сделали. И если вам понадобится наша помощь, то мы никогда в ней не откажем.
Виктор долго прощался с Прохором Кузьмичом. Лариса и Алексей Михайлович стояли рядом и смотрели на могучего старика и восхищались его статной фигурой, доброй улыбкой спрятанной в окладистой бороде, проницательными, все понимающими глазами, смотрящими на мир прямо и открыто.
Рассказ Виктора решили отложить до приезда, в дороге говорили только о том, как они вчетвером прожили под одной крышей почти месяц, больше всего говорили, конечно, об Иринке, о её ясновидении, о проделках и достижениях, ведь за это время она значительно пополнила свой словарный запас.
– Она уже начала строить предложения, – рассказывала Виктору Лариса, – самое первое и часто произносимое она говорит вполне понятно для нас – “посли на посядку” за что мы её и прозвали “лётчица”.
– А я не понял, – растерянно сказал Виктор.
– Но это просто – пошли на площадку, на детскую, – пояснила Лариса.
Вскоре Виктор уснул, и Алексей Михайлович стал рассказывать Ларисе, как они с детства дружили с его отцом, потом тот уехал на Север, где и и потерял здоровье, работая не щадя себя.
– Они вернулись назад и стали жить всей семьёй у матери, потом купили квартиру, но Степан недолго прожил в собственной квартире, он умер 5 лет назад, а в квартире осталась его жена с новым мужем, ты разве с ней не знакома?
– Нет, Виктор о ней никогда не говорил. Я знакома только с его бабушкой, странно.
– А мне странно, что он до сих пор не оформил ваши с ним отношения, и Иринка под твоей фамилией живёт, это не дело. Я с ним об этом поговорю.
В город они приехали уже когда стемнело, из машины Виктор вылез сам и впервые решил наступить на ногу, ведь прошло уже полтора месяца. Он при помощи Ларисы потихоньку добрел до крыльца, а уже в комнате было полегче. Ирочка смотрела мультики, но услышав голоса, выскочила из комнаты и радостно кинулась к отцу:
– Апа, апа пиехал! – и повела его к подоконнику.
Увидев цветовое разнообразие конфетных оберток, он засмеялся, взял одну конфету и поблагодарил дочку. Вскоре Лариса унесла почти уснувшую дочь и все приготовились слушать Виктора. Когда она вернулась, он начал свой рассказ:
– В тот вечер я был в прекрасном настроении, домик, который я присмотрел, стоял перед моими глазами, я бы уверен, что найду недостающую сумму, и завтра же начну оформление дома. Разговор с Вовкой спустил меня с небес на землю, ведь он мне сразу отказал, но я продолжал просить, показывая ему карточку с нашими сбережениями и убеждая его, что за 2 недели я обязательно верну деньги, но он был неумолим, уже в прихожей он стал меня обнимать, извиняться и говорить, что это жена не хочет, а он и не против был, в этот момент он, вероятно, и вытащил у меня карточку. Потом я сходил к Вадику, после Вадика к Сергею, они тоже отказали, и я уже шел к Косте, когда на меня налетели двое, били ногами и от души, и в результате я отключился. Когда я пришел в себя, то лежал на перилах моста, а мои руки безвольно висели, все тело болело, а голова просто раскалывалась, и дышать было тяжело. Два грязных оборванных мужика стояли рядом и курили. Они удивились, глядя на меня, не ожидая, что я очнусь так быстро. Они, как я понял позже, дожидались Вовку, а тот, видно, задерживался. Докурив, бомжи взяли меня за плечи и перекинули через перила. Подержав пару минут они приказали назвать пин-код карты или они отпустят мои руки, но я молчал, не веря, что они могут это сделать. Они по очереди брали меня за волосы свободной рукой и тянули голову назад, было больно, но я продолжал молчать. Тут я услышал Вовкин голос, он стоял на берегу и орал что есть силы, чтобы они отпустили меня, они смеялись и продолжали меня держать. Но голову оставили в покое. Тогда Вовка показал мне карту и закричал:
– Да скажи им, скажи, карта-то у меня, они её выронили, когда тебя тащили на мост, и я её нашёл.
– И я дурак,поверил ему и сказал, они злобно засмеялись и отпустили мои руки. До меня не сразу дошло, что меня обвели вокруг пальца, да еще лучший друг, ну когда я оказался в воде совершенно беспомощный, я всё понял и, стиснув зубы, подумал, что я выживу, выживу и отомщу. Наверное, эта жажда мести меня и спасла. Сил у меня хватило только держаться на воде, плыть, а тем более в куртке, хоть она и была легкая, я не мог, вода была холодная, меня трясло от холода, последние мои силы уходили. И вдруг я увидел какой-то сучок, я попробовал за него ухватиться, получилось. И только притянув его к себе, увидел, что это была большая коряга, так держась за неё я и поплыл по течению. Прошло около получаса и вдруг на берегу я увидел человека с собакой, я стал кричать, первой меня услышала собака, она стала бегать по берегу и лаять, но течение потихонечку относило меня от них, я их уже не видел, но вдруг мужик появился снова, собака молча бежала за ним.
– Гребите к берегу, – услышал я, но бросить корягу совсем побоялся, и стал потихоньку грести одной рукой, а они бежали вперёд. Я был в отчаянии, не понимая еще, что они не убегают, а стараются опередить течение, чтобы успеть доплыть до меня, пока меня не снесло дальше, ведь я был очень далеко от берега. Наконец, я увидел, как в воду бросилась собака, она доплыла до меня и схватила зубами сучок и, развернувшись, поплыла к берегу, мужчина пробежал еще метров сто и тоже кинулся в воду, у меня появилось второе дыхание, я изо всех сил стал молотить по воде ногами, помогая собаке, а когда мужчина оказался рядом, я, как та лягушка-путешественница, оказался зажат между ними и они дружно направляли мою корягу к берегу. Вытащив меня, мужчина побежал за помощью и через полчаса я уже сидел в ещё не остывшей бане и меня растирали водкой, а потом, когда в бане потеплело, били вениками, было больно, на мне, как они, говорили живого места не было, одни ссадины и синяки, в общем жизнь мне спасли Павел и Ральф, но на этом мои беды не закончились.
– Да, попал ты в переплет, – сочувственно сказал Алексей Михайлович.
– Через три дня стало известно, что меня ищут, но не полиция, а те самые два бомжа, которым кто-то сказал, что меня спас их сельчанин Павел, они направились к нему, а я хоть и растертый водкой, всё же лежал без памяти, температура доходила до 40, приехал Прохор Кузьмич, который и принялся за моё лечение. А эти двое все пытались попасть к Павлу на подворье, хотя он и сказал, что отвез меня в город, тогда один из них съездил в город, но в больнице ничего обо мне не знали. Но вскоре я выздоровел, а эти двое так и рыскали по селу, кто-то им намекнул, что меня могли увезти в другой город, то есть сюда Покровск, один из них поехал сюда, но меня и тут не оказалось. В это время Павлу для хозяйственных нужд привезли стройматериалы, он нанял нескольких рабочих в том числе и эту парочку, чтобы перетаскать всё под навес сарая, а меня спрятали в подвале. И парочка сыщиков убедилась, что меня нет, на следующий день они уехали, мы с облегчением вздохнули. Но вскоре в селе появился чужак, который стал тоже выпытывать обо мне, сказал, что меня ищет жена, но никто ему не верил, тогда и решили, что меня надо отправить к Прохору Кузьмичу в Киселевку. Но сыщик все же был начеку и, когда среди ночи Павел начал заводить машину, он подошёл узнать, не захватит ли он его в город, но тот ответил, что едет в соседнюю деревню, так и пришлось ему уехать в другую сторону, а мы с Прохором Кузьмичом должны были пойти пешком, он же вернувшись, назад должен был нас догнать. Вот тогда я и упал в темноте и сломал ногу. И опять Павлу пришлось мне помогать, он поехал к своему другу фельдшеру в город, тот приехал и наложил мне гипс. Так что они хорошо со мной помучались. Я не знаю, что я должен сделать, чтобы отплатить им за все, что они для меня сделали.
– Я думаю, что здесь налицо преступление.
– Так его ещё доказать надо. Правда эту парочку бомжей я признал, а сыновья Павла их несколько раз сфотографировали, когда они подглядывали к ним во двор.
–Ну и какие у тебя планы?
– Первым делом восстановиться на работе, ведь меня, скорее всего, уволили. Во-вторых, оформить наши с Ларисой отношения, ведь я по-свински поступил, когда позволил Ларисе оставить Ирочке свою фамилию, но во мне, как шило, сидела обида на мать, которая так быстро забыла отца. К тому же и лишила меня жилья, выставив после армии на улицу, с тех пор я всё время и жил на съёмных квартирах. И тогда я решил, что все женщины такие. Лариса, прости меня, и бабушке утром надо позвонить, сказать, что я жив.
– Пока нельзя, я сначала поговорю со своим знакомым из полиции, а потом будем действовать согласно его рекомендациям. А пока спать, я устал.
На следующий день Лариса повезла Виктора к травматологу, гипс давно надо было снимать. Оттуда он вернулся сам, врач сказал, что это надо было сделать уже дней десять назад.
– Хоть с болячками всё закончилось, – вздохнул с облегчением Виктор.
А через два дня Алексей Михайлович сообщил, что они могут возвращаться домой или пока оставаться у них. И добавил:
– Вы нас нисколько не стесняете, – только надо попробовать тебе работу тут найти. У Ларисы здесь и работа и подработка есть, как вы на это смотрите?
– Я ведь без Ирочки теперь не смогу, – добавила Анна Николаевна. А вскоре Алексей Михайлович принёс ещё одну новость:
– Твоему другу предъявлено обвинение в попытке убийства и краже крупной суммы денег, поэтому можно смело звонить бабушке и ехать за документами. Хотите я отпрошусь с работы и свожу вас?
– Нет, я поеду один.
– Не пущу, – сказала Лариса, – поедем вместе. И там решим, как нам быть дальше, где мы будем жить, ведь у нас еще бабушка, ты не забывай об этом.
– А Ирочку тоже возьмёте? – с тревогой спросила Анна Николаевна.
– Если вы согласитесь, то мы оставим её здесь, пока не уладим все дела.
– Ну слава Богу, – радостно воскликнула она, – она уже моя внучка.
Прошёл год, Анна Николаевна, которая три дня назад проводила сына с семьёй на море, сидела перед ноутбуком и дочитывала очередной рассказ “про жизнь”, в соседней комнате спала Ирочка. Ужин был готов. Через полчаса домой вернётся муж.
– А ведь и меня вертел целый год водоворот событий, и я была свидетелем горя и радости, успеха и неудачи.
Виктор с Ларисой всё-таки переехали в Покровск, недавно и бабушка решила переехать к ним, за ней они и поехали вчера. Они полгода жили у них, Витя вернул свои деньги, его друга посадили, а его дом был продан. Вот они и купили здесь дом полгода назад, добавив все свои сбережения собранные ими за эти полгода. Дом хоть и не ахти какой, но зато время, как они там живут, Лариса превратила его в игрушку. Они с мужем очень подружились с Прохором Кузьмичом и частенько ездили друг другу в гости. Павел наконец-то осуществил свою мечту, и, с помощью Ларисы, открыл в своём селе пекарню, а Лариса замахивается на свою кондитерскую.
– Она упёртая, у неё получится, – с уважением подумала Анна Николаевна о Ларисе. – А у меня? И она уверенно напечатала – Регистрация в Дзене
Уважаемые читатели, большое спасибо за ваше внимание, лайки, комментарии и подписку, дерзайте верьте в себя и у вас всё получится
Читайте также на моем канале:
Пришло время любить