Анна Николаевна сидела перед ноутбуком и читала очередной душещипательный рассказ, она не могла понять, как так получилось, что она пристрастилась к этому чтиву, она, всю свою сознательную жизнь отдавшая книгам, вдруг стала любительницей непонятного жанра, возникшего непонятно каким образом, но уже какое-то время развивающегося немыслимыми темпами в интернете. Похожие сюжеты,похожие герои, правда слог разный, да и с грамотностью не всегда все в порядке, но людям нравится, ведь одни комментарии к рассказу тянут на хорошую критическую статью, там, на просторах интернета фантазии автора бурно обсуждаются: кто-то хвалит, кто-то ругает, словом жизнь бьет ключом.
А вот она, выйдя на пенсию, заскучала, ее засосало житейское болото, она меньше стала общаться с людьми, может и правда этот Дзен виноват, как считает муж. Но когда в твоей жизни всё хорошо и спокойно, когда вся семья благополучно устроена, все друг друга любят и уважают, жизнь должна казаться раем, а ей скучно.
– Сама виновата, – проговорила она вслух, словно убеждая себя в этом, – погрязла вся в быту, гулять надо чаще, общаться с родственниками, знакомыми, пусть даже в соцсетях. А может и самой замахнуться на канал на дзене, ведь в молодости я и стихи писала, была любовь, вдохновение. А сейчас?
Сейчас же есть только чужая, выдуманная кем-то жизнь в интернете, а их маленький провинциальный Покровск живет в тихой заводи захолустья, все страсти, приключения, переживания остаются где-то за бортом моей лодки, плывущей по течению, пора просто меняться просыпаться, ведь жизнь проходит.
Она выключила ноутбук:
– Всё, до вечера, а сейчас..,
И, загибая пальцы, она перечислила все дела на сегодня, а они бесконечные, это вам каждая хозяйка скажет.
Она возилась с грядкой с огурцами, когда в калитку постучали. Анна Николаевна пошла открывать, перед ней стояла молодая девушка, за ее юбку держалась маленькая девочка, в руках у девушки был узел, она видела такие узлы в старых фильмах, а теперь она смотрела на это с удивлением:
– Надо же, в наше время спортивных сумок и чемоданов и вдруг узел.
– Здравствуйте, – робко произнесла девушка, мне Витя оставил этот адрес.
Она протянула женщине бумажку с адресом, где та увидела: город Покровск, улица Вишнёвая, дом 27.
Он сказал, что я могу в самом крайнем случае приехать сюда, что мне здесь помогут.
– А кто такой Витя?
– Это мой муж, вернее, – она замялась, – не настоящий, мы не успели расписаться, он утонул.
– Но у нас нет родственников с таким именем, у меня две дочери и сын Саша, но он живёт далеко на Севере и у него там семья, жена и двое сыновей.
Анна Николаевна увидела, как у девушки потекли слёзы из глаз, она развернулась взяла за руку ребёнка и медленно пошла прочь. И тут она не выдержала:
– Девушка вернитесь, пойдем к нам, ведь скоро вечер, куда ты пойдешь с ребёнком. Иди, не бойся.
Она вошла, остановилась и сказала, оглядываясь:
– Как у вас красиво, столько цветов.
– Пойдём в дом, я вас накормлю.
Пока девушка мыла руки себе и дочке, она их рассмотрела: девочка была в чистеньком платьице, правда чуть ей большеватом, на ногах были сандалии, зашнурованные, так чтобы они не снимались, видно они тоже были на вырост. Сама девушка выглядела аккуратно и модно, ее длинные волосы были заплетены в косу, а в узел она, вероятно, сложила всё, что могла унести. Она накормила непрошеных гостей, в конце обеда девочка уже почти спала, Анна Николаевна отвела ее в летнюю кухню и уложила на диванчик, где обычно сама отдыхала.
Но сейчас было не до отдыха, пока она укладывала девочку, её мама собрала всю посуду и ждала хозяйку, чтобы спросить, где можно вымыть. Анна Николаевна одобрительно посмотрела на неё и спросила:
– А зовут-то вас как, красавицы?
– Я Лариса, дочка – Ирочка.
Расстегнув пару пуговиц на лифе платья, она достала висящий у нее на шее маленький вязаный мешочек и, вытащив оттуда паспорт, подала его хозяйке. Открыв его, Анна Николаевна прочитала:
– Стешина Лариса Геннадьевна, 1999 год рождения.
Пролистав дальше она увидела запись о девочке: Стешина Ирина Викторовна.
– Через месяц малышке должно исполнится два года.
А вот там, где прописка, она увидела адрес: Покровск, улица Профсоюзная, дом 7 квартира 14.
– Почему же она туда не пошла, – подумала Анна Николаевна.
Но спрашивать не стала, она хотела, чтобы девушка сама потом всё рассказала. Там, на Профсоюзной была и библиотека, в которой Анна Николаевна проработала всю жизнь, а вот дом номер 14 она не могла вспомнить. Вернув паспорт, она сказала:
– Сейчас с работы вернется мой муж, и ты нам расскажешь, почему ты оказалась на улице, а потом будем решать, как тебе помочь.
– Спасибо вам.
Анна Николаевна, по паузе поняла, что девушка стесняется спросить как её зовут.
– Меня зовут Анна Николаевна, моего мужа – Алексей Михайлович, ты пока посиди, мне нужно прополоть грядку.
– Давайте сделаю я, а вы отдыхайте, заодно мне можете рассказать, что нового в родном городе, я здесь уже три с лишним года не живу, и ничего не знаю о нем.
Она стала дёргать сорняки, а Анна Николаевна рассказывала ей:
– В городе открыли новый парк, отремонтировали районный Дворец культуры, построили большой торговый центр, а перед ним сделали чудесный фонтан и поставили вокруг красивые скамеечки.
– Ой, надо обязательно погулять по городу, посмотреть самой и Ирочке показать.
– А ещё недалеко от нас построили два многоквартирных дома и сделали большую детскую площадку, со всей нашей округи все детишки туда бегают.
Вскоре девушка всё сделала, вынесла траву в мусорный контейнер, и они пошли готовить ужин. И не видели, что Ирочка, проснувшись, вышла из дома. Она стояла на крыльце уже готовая заплакать, когда во двор вошел хозяин, он подошёл к девочке и присел на корточки:
– Ты кто? – она молча обняла его за шею и тихонько произнесла:
– Деда, – Алексей Михайлович расчувствовался, поднял её и понёс на кухню, он знал, что жена в это время может быть только там. Сначала он увидел Ларису, мать девочки.
– Кто она такая? Явно не родственница. Он спросил девочку:
–Ну, красавица, как ты думаешь, чем нас тут кормить будут? Я проголодался.
– Сиську хоцю, – сказала та.
– Да ты ведь уже большая?
– Это она сосиску так называет, – пояснила Лариса.
– А, тогда понятно. Но ведь у нас её нет, чем мать кормить гостей будешь? Тем же, чем и хозяина, плов у нас сегодня. Если хочешь ещё и щи подогрею.
– Нет плова хватит, ну, красавица, как тебя зовут? Пойдём руки мыть.
– Ирочка она, – пояснила Анна Николаевна.
Через пять минут Ирочка сидела за столом и была в центре внимания.
– Лёша, давай мы поужинаем, а потом я всё тебе объясню, ладно?
– Ладно, я никуда не тороплюсь, – взгляд хозяина дома излучал добродушие и миролюбие, он смотрел на Ларису с любопытством, в голове у него крутился вопрос: – – Почему жена пустила в дом вот так запросто чужого человека, – он думал и о том, сделал бы он сам это, или просто закрыл бы перед непрошенными гостями дверь.
Девушка внушала ему доверие и своей внешностью, особенно косой до пояса, и спокойной неторопливой манерой вести разговор, и ясными, смотрящими прямо на собеседника глазами. Да и девчушка была милой девочкой, очень спокойная для своих лет.
После ужина Алексей Михайлович взял Ирочку на руки и вышел с ней во двор. А женщины, уже найдя общий язык, мыли посуду и убирали со стола. Но вскоре жена позвала их домой. Ирочка забралась на колени к усевшемуся в свое любимое кресло хозяину и приготовилась слушать, Лариса хотела забрать девочку, но он не отдал. А Анна Николаевна начала рассказ:
– Они пришли именно по нашему адресу, на листочке было так и написано: Покровск, улица Вишнёвая, дом 27. А когда я ей объяснила, что человека,давшего эту записку в нашей семье нет, она повернулась, и молча пошла обратно. И моё сердце, отец, не выдержало, я ее вернула, она показала мне свой паспорт, её фамилию я впервые слышу, а ведь ко мне в библиотеку почти весь город ходил.
Лариса подала и ему свой паспорт, и он прочитал:
– Стешина Лариса Геннадьевна.
У него был одноклассник с такой фамилией, Саша его звали, а вот ни одного человека с именем Гена он не знал.
– Рассказывай нам о себе, – как-то по-домашнему попросил он.
– Мы с мамой приехали в Покровск, когда мне исполнилось 7 лет, мама устроилась на кирпичный завод и нам дали общежитие, в нём мы и жили. О своем отце я знаю лишь, то, что его зовут Геннадий. И то лишь по отчеству. Я никогда в жизни его не видела. В какой деревне мы жили я тоже не помню, мать может когда- либо и упоминала, но в памяти моей эта информация не осталась. Знаю, что у меня была бабушка Лида, но я её никогда не видела, она маму выгнала из дома, когда я родилась. В общежитии нам было хорошо вдвоём, но мама так не считала, и скоро мы переехали в квартиру к противному дядьке с неприятными, вечно влажными руками, я содрогалась от одного его прикосновения, ненавидела его, и он платил мне тем же. Это я только недавно поняла.
– Он тебя бил?
– Нет, но он унижал меня, считал никчемной. А сам был всего навсего слесарь-водопроводчик. Я закончила девять классов. Когда мама заболела, я решила, что надо получить специальность, за лето, работая, я накопила немного денег, недостающую сумму попросила у мамы, которая была уже на инвалидности и не работала, а отчим тогда только начинал пить. В то время она еще могла выделить мне немного денег, я пошла на платные курсы парикмахеров и, закончив их, начала работать, заодно стригла почти всех проживающих в общежитии, в котором мы раньше жили, ведь у меня оставались там друзья, стригла я недорого, но много, поэтому постепенно я накопила немного денег. Но маме становилось всё хуже и хуже, наша соседка тётя Наташа говорила мне тогда:
– Молись, Лариска, чтобы она быстрее умерла, и тебя бы забрали в детдом, тогда государство обеспечит тебя квартирой.
– Но как я могла так поступить, я старалась изо всех сил, чтобы вылечить её. Она умерла за два месяца до моего восемнадцатилетия, и я осталась с отчимом, который с горя запил, а вскоре совсем спился, но меня не выгонял, понимая, что я его кормилица. Но ежедневные пьянки доводили меня до такого состояния, что я уж подумывала о том, чтобы наложить на себя руки. Однажды я встретила знакомую девушку, которая сказала, что едет в соседний райцентр поступать в кулинарное училище, и будет жить в общежитии. Услышав про общежитие, я обрадовалась, мы поехали вместе, я тогда жила как у Христа за пазухой, общежитие был неплохим, мы с подругой жили вдвоём, я подрабатывала там же, у нас были и мальчики и девочки, стричься все ходили ко мне, это было намного дешевле. Окончив училище я пошла туда, где платили больше, в небольшую частную пекарню, где хозяева заботились о своем престиже и дела у них шли неплохо. Я решила, что зарплату буду тратить, а заработанные стрижкой деньги откладывать, в это время я и познакомилась с Витей, мы стали с ним жить вместе, но вот отношения свои так и не зарегистрировали. Когда родилась Ирочка мы со съёмной квартиры перешли жить к его бабушке, которая меня не очень жаловала. Однажды Витя пришел с работы и сказал, что он нашел маленький домик в пригородном поселке, и решил попросить денег у бабушки, чтобы добавить к тем, что мы с ним скопили, но она не дала, и он пошел по друзьям просить в долг, у него была и карточка с нашими деньгами. Но вскоре на мой телефон пришло сообщение, что деньги списаны с моего счёта. Я обрадовалась, что теперь у нас свой домик. Но ни домика, ни денег, ни Вити я уже не увидела, а вскоре нам сообщили, что он утонул, но тело его так и не нашли. Бабушка считала меня виновницей его гибели и старалась извести меня, чтобы я сама ушла из дома, то есть, чтобы соседи не говорили будто она меня выгнала, ведь меня знала вся округа, я стригла всех подряд за копейки, чтобы не сидеть у неё на шее. Оформить пособие на дочку я не могла, ведь прописка у меня здешняя, к отчиму я не пошла, а пошла по тому адресу, что мне дал Витя. Но то ли он ошибся, то ли хотел обмануть, не знаю, и вряд ли когда узнаю.
– А фамилия у тебя мамина?– спросил Алексей Михайлович.
– Да.
– А Витина фамилия?
– Авдеев Виктор Степанович.
Алексей Михайлович охнул:
– Как я сразу не догадался.
– Вы его знаете?– спросила Лариса.
– Это мой крестник, и адрес я сам лично дал ему, сказав, что он в любой момент может обратиться ко мне за помощью.
Женщины заплакали, вторила им и ничего не понимающая Ирочка, она громко плакала, обнимая Алексея Михайловича за шею.