- Если невесте берёшь, поярче выбирай, девки любят эдакие, цыганские. - Нахваливала румяная торгашка, выстилая перед Костей один за другим платки. - А если жене, бери побахромистей, кисти штоб подлинше, посмотри, красота какая!
- Давайте этот, жене возьму. - Показал Костя на шаль цвета топлёного молока. Торгашка одобряюще кивнула. Шёлковая бахрома то и дело распадалась, пока она заворачивала шаль в бумагу.
- Мне бы ещё для матери что-то.
- А матери возьми вот этот, тёплый, завсегда пригодится, нонче осень сырая, кажись, будет. - Костя кивнул, торгашка сложила квадратом скромный шерстяной платок и, склоняясь под прилавок за бумагой, заоправдывалась. - Ты, солдатик, не думай. Всё новое, не надёванное. Сестра у меня до войны в магазине работала, запасливая, какой платок нравилсы, прикупала. Дай, кому подарить.... - Торгашка вдруг громко всхлипнула. - Померла сестра-то...
Костя, пристыдившись бабьих слёз, торопливо рассчитался, сунул свёрток с платками в вещмешок, и пошёл вдоль торговых рядов, приглядывая, что бы прикупить на гостинец Валюшке. Диковинно ему было - ехал домой, а там живёт-поживает незнакомый человечек. Дочка. Похожа ли на него? Еленка писала, будто мать частенько говорит, что внучка пошла в отца. Костя невольно улыбнулся. Не знавал он, как детей малых и на руках-то держать! Боязна ему была и любопытна эта новая роль.
Народ на базаре редел, прикупив или не сыскав нужное, грустнели продавцы неходового товара, сворачивали торговлю те, чьи прилавки опустели. Еда была в ходу, и урожайность соспевшего августа заставляла крестьян приезжать в города с излишками, чтобы на вырученные деньги купить то, чего не вырастишь в огороде: соль, мука, спички.
Костя сперва не поверил своим глазам. Решил - причудилось! Так уж ему мечталось эти дни в дороге из госпиталя о встрече с Еленкой. Да нет же! Это она. Его жена. Наклонила над склянкой большой бидон, из которого течёт не спеша тягучий золотистый мёд. Костя сглотнул накатившую памятью сладость и залюбовался женой, будто увидел впервые. За время разлуки стёрлись из памяти сжатые от усердия губы - помнил он их растянутыми в лёгкой прощальной улыбке... Ладони, поддерживающие бидон, напряжены, и не подумалось бы Косте, что в них столько силы... Его жена. Другая, повзрослевшая, но родная.
- Еленка! - Не стерпев, бросился он к ней.
Дрогнула медовая струйка, и хозяйка склянки, подхватывая пальцем со стенки сладкий ручей, потёкший на прилавок, непроизвольно потянула его в рот и жадно облизала. Устыдившись поступка, который никак не вязался с её интеллигентным видом, она воровато оглянулась и недовольно надула губы, увидев, как продавщица мёда обнимается с солдатом.
- Вы же понимаете, что я не буду платить за это? - Она ткнула только что облизанным пальцем в лужу мёда вокруг банки и закопошилась в сумочке.
Елена, пересилив себя, оторвалась от мужа и услужливо вбежала за прилавок. Пока она доливала мёд до краёв и рассчитывалась с покупательницей, приворачивая бумагой липкую посудину, к ним подбежали три чумазых пацанёнка и, глядя голодными глазами на медовый подтёк, заголосили:
- Тётенькаааа....
Елена счастливо махнула рукой, пацаны бросились к прилавку и шумно заоблизывали пальцы, макая их в невиданное для военного детства лакомство.
Пока Елена собиралась, Костя, прислонившись к столбику навеса, покуривал, чувствуя, как разливается по телу позабытый покой, который случался с ним всякий раз, когда он после трудного рабочего дня оказывался наедине с женой. Весь смрад войны, с которому он привык за последние месяцы, растворился в единственном смысле: жить. Хотя бы два дня, отпущенных ему в увольнении после ранения.
Он отвык просто жить. Распиливать на ко'злах длинные берёзовые чурки, споро таская ручку пилы, чтобы не упасть в грязь лицом перед расхорохорившимся юностью дедом Афоней. Вдыхать ароматы свежеиспечённого матерью хлеба и, отпивая молоко, откусывать щедро отрезанный ломоть ржанухи. Пахать землю - свою по старинке на лошадёнке, одолженной у тестя, и колхозную на неуклюжем тракторке. Возвращаться в дом, чистый, светлый и говорить... говорить, обсуждая с родными людьми прошедший день и планируя новый. Коротать вечера на крылечке с женой, слушая птичьи трели и запоминая рассказы выросшей в лесу Еленки, кто и как поёт.
Елена окликнула его и, прихватив в одну руку бидон, а другой тесно прижимая жену, он повёл её к телеге, повинуясь едва заметным движениям бедра, когда жена сворачивала в нужную сторону.
- Серушка! - Обрадованно похлопал по бокам знакомицу Костя. Лошадь удивлённо хмырнула, и, дождавшись команды, неторопливо побрела по улице...
...
Августовские сумерки густо расселись туманами по опушкам, в обочинах треском трещали цикады, а с неба то и дело бесшумно сваливались звёзды. Костя заправлял на просвет дороги, приглядывая место для ночлега.
Расспросив мужа обо всём, чего не поведаешь в письмах, Елена затихла, и Костя углядел в этом неловкость от предстоящей ночи - так похоже дрожала тоненькая жилка на шее жены в день свадьбы. Спрыгнул с телеги, взял Серушку под уздцы и повёл на поляну возле дороги...
Руки, привыкшие к окладу винтовки, дрожали, касаясь тёплого женского тела. Вспоминая запахи жены, Костя не спешил, оглаживая волосы, плечи, примечая округлившуюся после родов грудь, то и дело заглядывая в блестящие под светом выкатившейся луны еленкины глаза. Дрожание ладоней сошлось с дрожанием бёдер. Извечный ритм жизни заколыхал в сердцах совсем ещё молодых мужчины и женщины познанием неведомого счастья близости, обретённой после разлуки.
...
Розовело утро. Поёживаясь под худеньким одеялком от зыбки тумана, Костя во сне крепче обнял жену. Тёплый и большой, внушавший прежде Елене робость, нынче он сломил её беззащитной нежностью, напомнив дочку - так же льнула та к матери, подчиняясь инстинкту, уверенная в защите и любви.
Елена не сомкнула глаз, так и не подобрав слова, чтобы рассказать мужу про сгоревший его отчий дом, про погибших деда и мать. Не могла она надломить его радость, хотела продлить этот его покой, нахлынувшее безвременье тишины, будто нет никакой войны, а если и есть она, то где-то далеко, в другом мире.
И она не торопилась будить мужа, оттягивая горестный момент...
Читать дальше (доступно только по подписке в ВК)
ЧИТАТЬ С НАЧАЛА (Я начала писать этот рассказ весной 2020 года, но известные события сбили настрой. Поэтому пять первых глав этой истории опубликованы на другом моем канале Пестряредь, который на данный момент я не использую.)
ЧИТАТЬ ДРУГИЕ МОИ РАССКАЗЫ: